Семья для чемпиона - Алекс Коваль - Страница 1

© Коваль А., текст, 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

– Яр, послушай, тут такое дело… тебе срочно нужно найти семью.

– Чего-чего? – выпадаю я в осадок, отрывая взгляд от контракта.

– Семь-ю, – по слогам повторяет мой спортивный агент, нетерпеливо мельтеша перед глазами.

– Да, я расслышал. Со слухом у меня порядок. А вот у тебя с речью явно проблемы – ты несешь какую-то пургу, Стас. Какую еще семью?

– Нормальную такую. Обыкновенную. Нет, в идеале как на картинке, – тычет мне тошнотворно идеальным рекламным плакатом в нос Стас, – чтобы, глядя на вас, все пускали слюни, слезы и сопли умиления.

Я откладываю ручку и смотрю на Стаса в упор.

Определенно: мой агент окончательно рехнулся. Я ему давно говорил, что работа двадцать четыре на семь триста шестьдесят пять дней в году до добра не доведет. Станиславу Эдуардовичу срочно нужно в отпуск. О чем я ему и сообщаю.

А тот и бровью не ведет, упорно продолжая гнуть свое:

– Общество любит примерных семьянинов, Яр. Оно готово прощать им едва ли не все их маленькие и не очень грешки. А нам такой пиар сейчас не помешает. После скандала с твоим младшим братом. Ты же не хочешь, чтобы эту тему продолжали мусолить в прессе, полоща в его дерьме твое честное имя?

– А ты бы хотел?

– Вот! Поэтому нам нужно выдать не менее шокирующую новость, чтобы сместить фокус внимания прессы. Клин клином вышибают. Работает безотказно, я тебе гарантирую.

– Поправь меня, если я ошибаюсь, но ты мой спортивный агент, а не пиар-менеджер.

– Джонсон со мной согласна.

– Вы чокнутые, – качаю головой. – Давай шокируем чем-нибудь более приземленным.

– Не прокатит. Семья – единственный козырь, что есть у нас в рукаве. Да и, по-моему, ты уже сильно подзадержался в статусе завидного холостяка.

– Ты сейчас напоминаешь мне мою мать.

– Я не шучу.

– Так и я тоже. Просто… как ты себе это представляешь? Нет, серьезно, что значит «найти семью»? Так не бывает. Это так не делается.

– В этом мире делается все. Важна только цена вопроса.

– Нет, – отказываюсь наотрез. – Исключено. Я не буду искать себе фиктивную жену, если ты об этом.

– И ребенка.

– Ах, ну если жену и ребенка, то конечно… Стас, ты себя вообще слышишь? Какая жена? Какой, к черту, ребенок? Люди не дураки и понимают, что по щелчку пальца семья не появляется.

– Если спортсмен достаточно скрытный, то почему нет? Тебя треплом не назовешь. В социальных сетях ты не зависаешь. На сайтах знакомств тоже замечен не был. Может, ты просто не афишировал свою личную жизнь? Кстати, это общественность уважает!

– На клюшке я вертел твою общественность.

– А хамство порицает.

– Скажи честно, ты издеваешься надо мной? – откидываюсь на спинку стула, покручивая в пальцах бумажный стаканчик с двойным эспрессо.

– Я пытаюсь спасти твою карьеру, Ремизов.

– А есть ли смысл спасать то, что неизбежно пойдет ко дну? Сколько мне осталось играть? Год? Два? Мне тридцать семь. Я уже досыта наелся бесконечных сборов, предсезонок, матчей и шибанутых фанаток. У меня за жизнь было уже столько этих контрактов, – отшвыриваю от себя папку, – что я могу на туалетной бумаге сэкономить на пару лет вперед.

– Ты сейчас на пике формы. В прошедшем сезоне взял кубок за океаном. Весной – золото чемпионата. А в следующем году у тебя есть все шансы поехать на Олимпиаду. И ты реально считаешь, что сейчас самое время повесить коньки на гвоздь? Я так не думаю. А значит, нам нужно воскресить твою хорошую репутацию, влюбить в тебя общественность и найти тебе жену и ребенка. И все это в максимально сжатые сроки.

Я отвожу взгляд, делая глоток кофе.

Образцов – чертовски умный ублюдок и знает, на какие мозоли давить. Сложно не согласиться с его доводами. Я к этой Олимпиаде шел всю свою сознательную жизнь. У меня было две попытки, и обе провальные: третье и четвертое места. В следующем году у нашей сборной есть все шансы взять золото. И я хочу его выиграть. И гордо повесить на шею еще одну медальку перед завершением профессиональной карьеры. Правда. Но скандал вокруг брата нехило меня подкосил…

Все началось с того, что в крови Ремизова-младшего нашли допинг. Лошадиную дозу. Прямо перед чемпионатом мира. Что логично – его отстранили от игр. Но раздолбаю Гордею и этого было мало: пару недель назад он вляпался в историю с наркотой. Неприятную, грязную и скандальную. Младшего братца поперли из команды. Мне же вежливо намекнули, что пора бы уступить свое место в Национальной хоккейной лиге молодым и перспективным, хотя чуть ли не вся команда держалась на моей, с*ка, пятерке!

Но положа руку на сердце я даже могу понять руководство своего бывшего клуба. В прессе после инцидента с Гордеем поднялась настоящая волна хейта. Столько дерьма на меня не выливалось даже в годы бурной молодости. И что самое паршивое, я в этой ситуации тупо пострадавшая сторона, никаким боком не имеющая отношения к употреблению братом запрещенных веществ. Знал бы, каким он балуется дерьмом, надавал бы ему хороших подзатыльников и нос сломал. Заранее. Чтобы вдыхать эту дрянь было нечем! А так я всего лишь разок хорошенько зазвездил ему в рожу, что тут же вызвало дикий общественный резонанс. Видео облетело весь интернет, и меня за компанию с Гордеем-наркоманом выставили буйнопомешанным неадекватом. Одно из изданий даже предложило проверить меня на содержание запрещенной пакости в крови. Серьезно?!

Короче, как оказалось, быть родственником преступника – это уже по умолчанию соучастие. Дать в нос брату – смертный грех. А журналюги нынче такие звери, что их никакими угрозами и подкупами не заткнуть. Поэтому теперь я здесь. Дома. В Москве. Завис в кабинете генерального менеджера столичного клуба с контрактом на руках. Контракт на кругленькую сумму и с самыми выгодными условиями в лиге.

Я должен был бы отбивать чечетку от радости, потому что за эти самые «условия» Стас бодался с управленцами клуба не один день. Но, занося ручку над строкой «подпись игрока», чувствую, что радоваться у меня совсем не получается.

– Ты принял правильное решение, дружище, – хлопает меня по плечу Стас, когда я отодвигаю от себя подписанные бумаги.

– Я еще ничего не принял. Я только пообещал подумать на досуге.

– Знаю тебя, это уже плюс пятьдесят процентов к моей победе. Ты же помнишь, что ответ нужно дать до начала сезона?

Итого: у меня неделя на то, чтобы смириться с мыслью, что мне придется корчить из себя примерного папашу и мужа перед лицом общественности. Улыбаться на фотосессиях, обниматься с чужим мне ребенком и клясться в любви левой бабе. Кайф! Тридцать семь лет я, как последний баран, мечтал о настоящей семье с любимой женщиной и до чего домечтался.

Эту мысль надо переварить.

– Помню. А если вдруг забуду, то у меня есть дотошный спортивный агент, который, если ему надо, и мертвого из могилы поднимет.

– Это называется не дотошность, а щепетильность.

– Одинаково приятно.

– Я уже поговорил со Стеллой. Она все сделает красиво. Даже не сомневайся. Обернет твой обмен в Россию в яркий фантик романтичной истории любви. Заокеанские клубы еще драться будут за право заиметь тебя к себе в команду.

– Хорошее слово «заиметь». У меня реально такое ощущение, что меня имеют все кому не лень. И ты в том числе, – поднимаюсь на ноги, подхватывая со стола телефон и ключи от тачки.

– Обижаешь, Ремизов, – сквозит искренняя обида в тоне товарища. – Я просто хочу помочь.

– Ладно, прости, – иду на попятную. – Настроение просто паршивое последнее время, вот и срываюсь. Задолбался я. Ты тут ни при чем.

– Мой тебе совет, пока не начался сезон, найди себе бабу, свали за город и хорошенько выпусти пар. Если ты понимаешь, о чем я, – хмыкает Стас.