«Яд!» – сказал кот - Фоули Луиза Манро - Страница 12
- Предыдущая
- 12/25
- Следующая
– Всё так ужасно, – сказала Кики.
– Ты имеешь в виду отравление?
– И отравление, и то, что никто не знает, как оно случилось. Я вспоминаю, что случилось с папой, – как он высадил меня из машины возле школы… – Тут она почувствовала, что у неё перехватило горло, и только сделав над собой усилие и проглотив слюну, она смогла говорить дальше: – Все было бы по-другому, если бы он высадил меня из машины на пять минут раньше или на пять минут позже! Или даже на одну минуту! Когда он высадил меня, я даже представить себе не могла, что…
– Что больше никогда его не увидишь, – досказала за неё мама. По её щекам медленно текли слезы, и у Кики от этого ещё сильнее сдавило горло.
– Иногда я прихожу в ярость! Это несправедливо! – взволнованно проговорила Кики. – У меня появляется желание рассчитаться с кем-нибудь за это.
Мать ласково погладила дочку по плечу и призналась:
– Понимаю тебя, любимая моя! У меня тоже иногда появляется желание отомстить кому-то. Но сколько бы не горевать – папу не вернешь! Некоторые люди позволяют злобе одерживать верх над ними и мечтают рассчитаться с обидчиком. Но такие люди заканчивают попыткой самоубийства или психиатрической клиникой,
– А бывает, что и ты от этого становишься, как помешанная?
– О да, – улыбнулась сквозь слезы мать. – Тогда я начинаю бегать трусцой, или ношусь на велосипеде, или просто выхожу на задний двор и начинаю бросать комками грязи в забор.
– Комками грязи, – хихикнула Кики. – Вот это да! Не могу представить тебя бросающей комки грязи! Теперь мать и дочь вместе плакали и смеялись.
– Я как-нибудь приглашу тебя на задний двор посмотреть на меня в такие минуты, – пообещала мама.
Кики представила себе картину, как доктор Коллир кидает в забор комки грязи и, чтобы не рассмеяться громко, закусила губу и сказала:
– Я тоже иногда схожу с ума. А иногда мне становится страшно – в голову приходят ужасные мысли.
– Какие? – спросила мать, вытирая с лица слезы.
– Например, что, если несчастье случится с тобой? Я ведь тоже беспокоюсь о тебе. Недавно по радио передавали, что одна медсестра в Нью-Йорке умерла от СПИДа, которым она заразилась от пациента в больнице. Мама, может ли нечто подобное случиться с тобой?
– Все этого боятся, – сказала доктор Коллир и погладила дочь по голове. – Поэтому мы в больнице принимаем все меры предосторожности. Спасибо, что ты заботишься обо мне, но человек не должен допускать, чтобы страх парализовал его. Нельзя из страха перед смертью остановить свою жизнь и ничего не делать, потому что это опасно!
– Наверное, ты права. Но это очень трудно, – сказала Кики и перевела разговор на другую тему, спросив: – Ты видела сегодня Натали?
– Да. Её ещё днем выписали из больницы. Она просила передать, чтобы ты позвонила ей. Возможно, уже в понедельник она приступит к занятиям в школе.
– Что у неё определили, пищевое отравление?
– Нет, – покачала головой доктор Коллир. – Лабораторный анализ с полной уверенностью показал, что причиной отравления был мышьяк.
– Мышьяк? – повторила страшное слово Кики, и мурашки побежали по её спине. – Но как?..
– Мы не знаем «как», – чаще всего источником случайных отравлений мышьяком является крысиный яд, и нет ничего удивительного, если он оказывается в какой-нибудь столовой, насыпанный под раковиной или возле мусорных ящиков. Но как он мог оказаться в пище? Могло случиться непоправимое. – Она снова ласково положила руку на плечо дочери, и её глаза вновь наполнились слезами. Однако как только слезы скатились по щекам, доктор Коллир решительно вытерла их ладонью и улыбнулась. И в тот же момент раздался резкий звонок в дверь.
– Возьми деньги из моей сумочки, – сказала мама, и Кики, выполнив её приказание, пошла к входной двери. Рыжик тут же соскочил с дивана, на котором он безмятежно спал во время разговора матери с дочкой, и отправился вместе с Кики к двери.
– Ты мой сторожевой пёс! – с горделивой улыбкой сказала ему Кики.
Вернувшись в гостиную с коробкой, в которой лежала пицца, и поставив её на стол, Кики почувствовала её особый, специфический запах и поняла, что она очень проголодалась. Откусив изрядный кусок, она спросила маму:
– Что ещё сказала Натали?
– Она беспокоится о тебе: вы ведь завтракали вместе…
– Ага! Вот чего я и не могу понять! Ведь мы вместе с ней провели почти весь день. Как только мы кончим обедать, я позвоню ей. К тому же мне надо сегодня вечером написать интервью с нашей новой учительницей домоводства, потому что оно будет напечатано в завтрашнем номере «Курьера».
– Тебе нравится эта учительница? – спросила мама, свернула ломтик сыра в трубочку и засунула её себе в рот, приговаривая: – Уууу, как вкусно…
– Она – что надо! Похожа на манекенщицу. Но у неё часто меняется настроение…
Кики описала матери инцидент с техасским школьным ежегодником, рассказала о том, как Рыжик избегал внимания и ласки Ширли Беннет, и наконец передала содержание телефонного разговора миссис Остенбуш с директором Отдела здравоохранения. Они разговаривали и смеялись, а Рыжик сидел рядом с ними, с увлечением расправляясь с лакомыми кусочками, доставшимися ему с хозяйского стола.
– Пойду приму горячую ванну, – сказала, закончив трапезу, миссис Коллир, – а ты не забудь приготовить себе что-нибудь покушать на завтра.
– Я и сама собиралась это сделать, – усмехнулась Кики. – Но сейчас я хочу позвонить Натали.
Она унесла на кухню остатки обеда и с кухонного телефона позвонила подруге. Номер был занят. С третьей попытки наконец она дозвонилась и тут же спросила у Натали:
– Как у тебя дела?
– Теперь все в порядке! Но я похудела килограмма на три. Не советую тебе попадать в больницу!
– Ладно! Если удастся этого избежать…
– Я слышала, что наш званый обед сорвался?
– Да. Но официально об этом объявят только завтра. Откуда ты это знаешь?
– Мисс Беннет звонила вчера моей матери. Она какая-то странная! Сказала маме, что уверена, будто я очень огорчена болезнью, поскольку являюсь членом нашей команды пловцов.
– Ты в команде пловцов? – засмеялась Кики при мысли, что её маленькая, пухленькая, боящаяся воды подруга прыгает в бассейн, плывет и ныряет.
– Очень странно! – продолжала Натали. – Ведь если мне суждено утонуть, то только в ванне. Моя мама пробовала объяснить ей, что я не занимаюсь плаваньем, но потом поняла, что это безнадежно, и просто поблагодарила её за телефонный звонок. И ещё одну вещь я не могу понять: мы с тобой ели один и тот же завтрак, – почему же я отравилась, а ты нет?
– Ага! Мы обе ели фирменные блюда макаронной Махони: макароны с сыром и мясной подливой, зеленый горошек, салат. И пудинг…
– И шоколадный торт, который испекли на уроке по домоводству, – добавила Натали. – Конечно, в нем лишние калории, но кто же откажется от шоколада!
– Мне не удалось попробовать торт, – засмеялась Кики. – Эндрю и Рыжик уничтожили его.
– Ох ты! Ты не должна была отдавать такую вкуснятину. А они пусть бы ели макароны.
– Правильно, – засмеялась снова Кики. – Но мне пора садиться за работу: надо написать интервью с мисс Беннет для завтрашнего «Курьера». Рада, что ты чувствуешь себя лучше!
– И я этому рада, – сказала Натали. – Спасибо! Встретимся в понедельник!
Кики ещё немного повозилась на кухне. Когда вместе с Рыжиком она вернулась в гостиную, там сидела с книгой в руках её мама.
– Что ты читаешь? – поинтересовалась Кики.
– Я не читаю, – сказала доктор Коллир и показала Кики книгу – это был какой-то справочник. – Я ищу номер телефона врача в штате Кентукки, который раньше лечил одного моего пациента.
– А этот пациент не может дать тебе номер телефона своего врача?
– Нет. Все не так просто. Фамилия врача – Смит. Людей с такой фамилией множество, а пациент не помнит даже его имени. Вот я и пытаюсь найти в справочнике. Мне известно, что этот врач является специалистом по диабету, а значит, он, скорее всего, эндокринолог. Но, возможно, он вообще теперь живет в каком-нибудь другом городе.
- Предыдущая
- 12/25
- Следующая
