Рысюхин, налейте для храбрости! (СИ) - "Котус" - Страница 22

Была ещё небольшая проблема в Викентьевке — работавшие на строительстве дороги обиделись, что им ничего не достанется. Назначая празднование на субботу, мы как-то не учли, что насыпь возводится без выходных и перерывов. Во избежание неприятностей дал команду отложить для строителей на вечер из расчёта «всем по рюмке каждого вида» и сообщить об этом работникам, что смогут отпраздновать после смены в своё удовольствие. Думаю, они по такому случаю, да по вечернему холодку, ещё и за свои добавят, но то их дело. А полностью сменить недовольство на радость позволило моё распоряжение в честь жары выдать в обед по кружке холодного пива — В Викентьевке в отличие от Смолевич, где температура держалась на отметке двадцать два — двадцать три градуса к полудню было уже двадцать семь. По мнению как моему, так и старших товарищей, эта кружка тут же выйдет потом, и, с учётом обильной закуски не даст такого хмеля, который мог бы помешать работе — если, конечно, за пивом ничего не последует вдогон прицепом, но за этим должны были проследить бригадиры и мастера.

В целом количество тех, кто задался целью выпить максимум возможного, то есть — попробовать вот вообще всё, оказалось меньше, чем мы опасались, но больше, чем мне бы хотелось, и большинство таких было в деревнях. В Смолевичах это в основном случалось под соусом «А слабо?». Многие по жаркому времени и вовсе пивом ограничивались, причём порою после бокала бесплатного пробного не ленились дойти до магазина и взять ещё пару уже за деньги — и к ним крылышек, да. И, к моему радостному удивлению, только пятеро особо ушлых деятелей, которые решили пройти круг в одном месте — а потом повторить в другом. Причём трое были в одной компании, но их подвело солнце, изрядно разморившее их по дороге из парка к моему дому, и низкая стойкость одного из них. Парень начал «по секрету» рассказывать их «хитрый план» соседу по очереди на такой громкости, что слышали все, включая работников на разливе. В общем, всех троих отправили на лавочку, в тенёк, куда они и ушли без споров и особого сожаления — похоже, ребят развезло, и они решили, что хватит. Ещё двое пришли в подпитии в парк, но клялись, что до этого пили на свои. Однако при этом знали, что один из видов «Рысюхи» кислит, хоть в широкую продажу до сего дня напиток не поступал. Нет, может быть, таких было и больше — но остальные не попались.

Кстати, о продажах — мы выставили весь новый ассортимент в продажу в нашем магазине, и спрос был. Брали и акавиту по пять рублей, и «Рысюху» по десять и двенадцать. Не так чтоб прямо расхватывали, но понемногу покупали. Было, кстати, опасение, чтобы не поссориться с родом, который занимался импортом виски из Англии и продажей оного в Минске, но они довольно таки по-хамски ответили, что, мол, «дешёвые суррогаты» их не интересуют и конкуренции в таковых они не видят. С условием, чтобы мы «не подделывали названия достойных продуктов». Я человек не злопамятный, а потому таких хмырей в блокнотик записываю, чтобы не забыть. Сам хотел упирать на то, что у нас разная целевая аудитория: мои покупатели, готовые отдать десять — двенадцать рублей за особенную бутылку к празднику вряд ли пойдут в их магазин, где цена за бутылку «настоящего виски» стартует от семидесяти целковых. Но это можно было обсудить и вежливо, зачем хамить-то⁈ Ладно, надеюсь, когда люди станут покупать мою «Рысюху», чтобы перелить в бутылки из-под кратно более дорогого продукта, эти не узнают, а узнав — не будут делать ничего опрометчивого.

Постепенно выделенные для угощения публики напитки заканчивались, желающие добавить разбредались по ближайшим заведениям. Предприимчивые держатели окрестных харчевен развернули поблизости от наших точек продажу закуски, народные гуляния понемногу набирали ход уже независимо от нас, более того — некоторые даже не знали, зачем здесь наши столики. Так или иначе, в Смолевичах окончательно свернулись к трём часам дня, трактиры перешли на работу практически в обычном режиме, только что предлагали всем вновь пришедшим бесплатную выпивку «в честь дня рождения заведения», из остатков выделенного на празднование. В Алёшкино и вовсе предсказуемо перешли на пиво — Егор Фомич, по согласованию со мной, увеличил объём угощения до двух бокалов каждого вида (которых, строго говоря, было в наличии только два), убрав при этом с выдачи водку, ао избежание — ёрш в жару может привести к тяжёлым последствиям. Ещё женщинам предлагали по рюмке настойки, по желанию.

Убедившись, что всё прошло без тяжёлых последствий я с облегчением выдохнул и пошёл, наконец, обедать — тётка Ядвига грела его уже трижды и заявила, что если остынет ещё раз — то останется только выкинуть всё приготовленное и до ужина сидеть голодными. Угроза была не шуточная — мадам Крупицкая женщина суровая, может и выкинуть. Она иногда даже бабулю заставляла выполнять свои указания, а это, поверьте, о многом говорит. Обсудили прошедшее дело, немного выпили, для успокоения нервов — и жёны убежали готовиться к вечеру, потому что, цитирую: «времени вообще уже не осталось». С учётом того, что сейчас без четверти четыре, а в «Дунае» нам нужно быть к семи вечера. Вздохнув, Архип Сергеевич, не спрашивая, налил ещё по одной, которую мы и выпили молча — самое сложное ещё только начиналось…

Нет, всё-таки житейская мудрость — это не только накопленный опыт, но и умение правильно его использовать. Как хорошо, что старшие Беляковы этой самой мудростью обладают, а я — просто не успел испортить их игру! И Архип Сергеевич, и Егор Фомич сказали своим половинам, что в ресторане надо быть в шесть, самый край — в половине седьмого. Как результат — мы приехали туда без десяти семь, при этом старшие товарищи почти не нервничали, когда дамы начали «немного задерживаться» уже не полчаса. Точнее, показывали гораздо больше переживаний, чем испытывали на самом деле. Отличный метод — жаль, не применимый там, где есть билеты с указанным временем начала действия.

Вечерняя часть, в отличие от утренней, была «камерной», только для своих, здесь мы собирались именно отметить дату, а не рекламировать её. Так что из гостей были двое Беляковых с жёнами, два соседа-приятеля, Волченок и Лисовский, пожарный и полицейский, также с супругами и Пырейников с Сребренниковым — поодиночке, поскольку вдовцы. Младшее поколение приглашённые дружно решили с собою не брать, хоть приглашения высылались «с семейством». Мы с Машей, таким образом, с одной стороны — выпадали из правила, с другой — были старшей парой в роду. Итого — двенадцать человек. Но даже для такой вот вечеринки в узком кругу что Мурка, что Варвара Матвеевна потратили по два с половиной часа для того, чтобы надеть заранее, замечу, приготовленные платья! Нет, я искренне не понимаю — что можно было делать столько времени, собираясь⁈ Я бы успел переодеться, сходить пообедать, вернуться, переодеться ещё раз и ещё газету почитать, а они не уложились!

«А полтора часа на укладку волос — слабо? Причём чтобы увидеть разницу между „до“ и „после“ нужно точно знать, куда именно смотреть, иначе — обида на неделю, что не заметил „важнейшую деталь“ — колечки волос на висках, видите ли, теперь в другую сторону закручены!»

«Да ладно! Преувеличиваешь же? Преувеличиваешь, да?»

«Преуменьшаю. Бывает два часа у парикмахера, а потом оказывается, что они с мастером поговорили, и она ПЕРЕДУМАЛА стричься!»

«Не, это ты точно сочиняешь!»

«Если бы, внучек, если бы…»

Вечеринка прошла спокойно, можно сказать — по-семейному. Волченок ещё несколько раз за вечер благодарил за новый пожарный автомобиль, если верить ему — благодаря возможностям подарка уже спасли как минимум пять человек. Было приятно, но немного неловко, уж очень сосед меня нахваливал, тогда как на мой взгляд все заслуги принадлежали исключительно ему и его команде, что я старался донести в ответ. Старые и новые друзья семьи… Стоп, друзья? Пожалуй, что — да, так вот, они и до этого были знакомы между собой, но с Беляковыми — поверхностно, а вот сейчас это знакомство стало более близким. Компания перемешалась, разделилась на группки по интересам, которые перемешивались и то разделялись, то сливались. Какая схема рассадки, о чём вы! В итоге, когда ресторан закрывался в одиннадцать — все дружно пожалели, что не собрались на час-два раньше и пришли к выводу, что в ближайшее время надо будет повторить.