Искра и ветер - Пехов Алексей Юрьевич - Страница 29
- Предыдущая
- 29/99
- Следующая
Рано или поздно Альге удавалось перешагнуть очередную ступень, придумать подходящее плетение, обмануть колдунью, убить ее… И на следующую ночь столкнуться с ней в очередной схватке.
Одинокий удар колокола прозвучал приглушенно. Альга отвлеклась от мыслей, подняла взгляд к куполу. Теперь солнечные лучи падали под углом, прямо на Длань, то и дело исчезая, когда на солнце наползали облака – и из-за этого казалось, что витражи подмигивают ей.
Девушке нравилось это место. Оно было столь умиротворенным, что на какое-то время она могла забыть обо всех приключившихся бедах. А их на нее свалилось немало.
Ходящая с неохотой встала со скамьи, подошла к Длани, окунула руки в чашу с водой, и по стенам старого храма запрыгали разноцветные солнечные зайчики. Она прошептала положенные слова, посмотрев на знак Мелота, затем развернулась и пошла к распахнутым дверям. Альге следовало собрать скудные вещи и попрощаться, прежде, чем покинуть это место.
На улице было тепло. Снег давно растаял, на вербах набухли серебристые почки, а на подсохшей земле стали появляться первые желтые венчики мать-и-мачехи. За стеной, там, где располагались огороды, кричали неугомонные грачи. Пахло скорым теплом, свежей зеленью, будущими цветами, южным ветром, который вот-вот должен был придти из-за Катугских гор и устремиться далеко на север, к землям варваров.
Дорожка, сложенная из мелких камешков с любовью и неспешностью, присущей этому месту, разделялась у двух старых ив, растущих возле небольшого пруда. Одна каменная тропинка вела отсюда прямиком к воротам, открывающимся в город, другая – к жилым зданиям, а третья – к подсобным помещениям и невысокой стене, окружающей храм. За ней находился Мотаг – город, через который проходил тракт, ведущий от Клыка Грома к Айрнкрогу – крупному торговому поселению, минуя которое купеческие обозы шли из Морассии в Корунн.
По пути к жилым помещениям девушка встретила двух жриц, и те приветливо поздоровались с ней. Добравшись до зданий, она поднялась на третий этаж, постучалась в единственную дверь.
– Входи, – раздался женский голос.
В комнате кроме рабочего стола, полок для книг и невысокой узкой кровати не было мебели, на голых стенах висел лишь скромный, выточенный из дерева знак Мелота. Подоконник украшали несколько горшков с фиалками.
На кровати, спустив ноги на пол и держа на коленях книгу Созидания, сидела полная пожилая женщина. У нее было круглое, на щеках изъеденное мелкими оспинами, румяное лицо с крупным мясистым носом и тонкими, совсем не подходящими ему губами. Живые и цепкие ореховые глаза скользнули по гостье:
– Собираешься уходить.
– Да, мать-настоятельница.
– Сегодня? – женщина указала Ходящей на единственный стул.
– Да.
– Неразумное решение, дочь. Скоро стемнеет. В дорогу надо направляться поутру, когда длань Мелота простирается над миром и дарит нам свет. Ты знаешь, какой сегодня день?
– Да, мать-настоятельница. Праздник Обретения.
– Верно. Именно в этот день, много тысячелетий назад, Мелот подарил первым из нас книгу Созидания.
Она с любовью провела пухлыми короткими пальцами по темному корешку.
– Я хочу, чтобы на праздник ты осталась с нами. Выполнишь мою просьбу?
– Да, мать-настоятельница.
Альга не хотела оскорблять ту, что спасла ее, и не видела большого вреда, если задержится еще немного.
– Вот и чудесно. Вечером будет служба. Тебе должно понравиться. А я пошлю кого-нибудь из слуг в город, чтобы они договорились с торговцами.
– Зачем?
– Не будь наивной, дочь. В одиночку твое путешествие в Корунн продлится вечность. Особенно, когда война совсем близко. Я не одобряю того, что ты направляешься в столицу. Это не умно. Восток горит огнем, если так продолжится и дальше – город окажется в серьезной осаде, и лишь Мелот знает, чем это завершится.
– Мне придется туда поехать.
– Хватает одного лишь взгляда на тебя, чтобы понять, как ты упряма, – вздохнула жрица.
– Многие так говорят.
– И они правы. Ты вновь можешь попасть в неприятности. – Она помолчала и еще раз вздохнула:
– Как твое здоровье?
– Хорошо, – солгала девушка. – Увидимся вечером, мать-настоятельница.
– Доброго дня, дочь.
Гостевая комнатка, где поселили Альгу, была маленькой, с небольшим окном, выходящим на колокольню, и гораздо более уютной, чем те, в которых обычно жили жрицы. Шторы теплых цветов, кружевные занавески, кровать с мягкой подушкой, новая мебель – все это нравилось ученице Галир, и она, как обычно с ней бывало, когда приходилось по сердцу место, не горела большим желанием его покидать.
Девушка распахнула форточку и, слушая, как на улице кричат грачи, не спеша, собирала вещи в котомку. Их было немного – лишь то, чем поделились с ней жрицы.
Ходящая не помнила, как оказалась здесь. После того, как она убила господина Дави, все было словно в горячечном бреду. Альга вышла на дорогу, но затем вернулась назад, к лошадям. В голове звучали слова колдуна о его брате, который вот-вот должен приехать. Ее обязательно догонят, если идти пешком – это она понимала, даже когда сознание на несколько мгновений гасло от боли.
Ночь, снежная круговерть, мороз, пробирающийся под одежду, пустая дорога, тусклые огни в окнах. Альга боялась сворачивать к ним, не зная, чего ждать. Страх заставлял ее быть осторожной и никому не доверять после случившегося. Она не знала куда скачет, для чего, и что будет делать дальше. Ходящая тонула в боли, теряла сознание, приходила в себя в седле, ехала по бездорожью, мимо серебристых ив у реки, туда, где ее никто и никогда не найдет.
– Нельзя сдаваться. Я буду сильной, – шептала она разбитыми губами, и снежинки словно белые призраки танцевали вокруг нее, обещая показать дорогу в Бездну. В какой-то момент Альга перестала чувствовать свои ноги и увидела себя со стороны, как будто она парит над землей.
Уже за полночь девушка выехала на какой-то широкий тракт, такой же пустой, как весь мир, и в этот раз потеряла сознание уже надолго.
Ее нашли лежащей на обочине дороги и привезли сюда. Жрицы приняли незнакомку, предоставили крышу над головой и выходили. Ходящая провалялась в горячке до самого начала весны. А затем, когда пришла в себя, была настолько слаба, что ей потребовалось множество времени, чтобы твердо встать на ноги и решиться на дальнейший путь.
Беседа с господином Дави не прошла даром. Пытка, которую она пережила, до сих пор давала о себе знать. Альга внезапно чувствовала слабость, головокружение, резкие уколы в груди, и из носа начинала хлестать кровь. В первые дни это случалось часто, иногда по три-четыре раза, затем, по мере выздоровления – все реже и реже. Мучавший ее кашель прошел, и девушка, поняв, что не падает через нар после того, как встала с кровати, решила – пора собираться в дорогу…
Утром, едва пропели третью молитву и затих колокол, Альга вышла на улицу, закинула котомку на плечо и направилась к воротам. На ней было подаренное жрицами простое темное шерстяное платье с белым воротничком и куртка, как раз такая, чтобы не мерзнуть в это время года.
Ее никто не провожал, все слова мать-настоятельница сказала еще вчера, когда закончилась служба. Никто здесь так и не узнал, что за больная жила у них все это время. Жрицы Мелота не задавали вопросов, а Ходящая не спешила рассказывать о себе.
Перед воротами девушка остановилась, помедлила, обернулась. Долгим взглядом посмотрела на храм, о котором у нее остались теплые воспоминания и, подгоняемая колокольным звоном, поспешила к рынку.
Обоз – три груженных товаром телеги, которые сопровождали одиннадцать человек, двигался быстро. Альга сидела на самой последней повозке, между женщиной, везущей на продажу войлок, и правящим лошадьми стариком, сквернословящим по поводу и без повода. Трое стражников, нанятых в городе, ехали впереди.
Торговка войлоком вначале говорила с девушкой, пыталась рассказывать о своем хозяйстве, ценах, поднявшихся после начала войны, и сволоче-зяте, пропившем последние солы, спрятанные ею на праздник Имени, но, заметив, что ее не слушают, обиделась и больше не общалась.
- Предыдущая
- 29/99
- Следующая
