Левый берег Стикса - Валетов Ян - Страница 59
- Предыдущая
- 59/116
- Следующая
— Найдет, что, — Дитер открыл ящик стола. — Время мы выиграем, это точно. А больше нам сейчас и не нужно. Вот, держи.… Знакомься, Звягинцев Кирилл Николаевич, шестидесятого года рождения, гражданин Панамы. Паспорт выдан в прошлом году, в июле.
Костя открыл паспорт и увидел свою вчерашнюю фотографию, но уже не удивился. Запас эмоций на сегодня явно иссяк.
— Паспорт настоящий, — продолжил Штайнц, — в стоп-листах не значится, в реестрах присутствует.
— Сколько это стоило?
— Об этом поговорим позже. Если будет возможность. У меня есть заполненный бланк на твою жену. С фотографией, правда, проблема, но это Томаш решит на месте. Дети вписаны в оба паспорта. Кредитные карты…
— Дитер, я могу задать тебе неудобный вопрос? — спросил Краснов.
— Спрашивай.
— На кой черт тебе это нужно?
— Что?
— Ты влазишь в неприятности, тратишь кучу денег на документы, задействуешь связи, которые, как я понимаю, трогают не каждый день. Твои люди, явно с боевым прошлым, рискуют из-за меня жизнью и устраивают пальбу в людных местах. Знаешь, что-то не складывается. Или у меня не хватает воображения. Да, понятно, мы приятели, мы несколько лет работаем вместе. Мы оказывали друг другу услуги личного характера, но это были, — он задумался, подбирая слово, — ну, просто услуги, не более. Вот поэтому я и спрашиваю тебя, дружище, на кой черт тебе все это нужно?
— Хороший вопрос, — заметил Штайнц, вновь опускаясь в кресло. — Может быть не своевременный, ты чуть опоздал, но, несомненно, хороший.
— Это ответ?
— Нет, нет, почему же… Я, пожалуй, отвечу. До настоящего момента это был просто деловой расчет. Ну, конечно, под соусом личных симпатий.
— И в чем же расчет?
— Я думаю, что ты поймешь. Как ты теперь знаешь, я в этом бизнесе человек не случайный…
— Настолько не случайный, что я даже не знаю, действительно ли тебя зовут Дитер Штайнц.
— Логично. Но могу тебя успокоить. Меня действительно зовут Дитер Штайнц. Я не утверждаю, что всегда откликался только на эту фамилию, но мама называла меня именно так. За пару лет до того момента, когда рухнул Союз, аналитики вполне конкретно это предсказывали. Правда в то, что это произойдет быстро, никто не верил, но это уже лишние подробности.
Даже накануне переговоров Коля и Горбачева я не верил в то, что Горби отдаст нам ГДР. Никто не верил. Наши источники говорили, что в его планы не входило радикальноменять существующее положение вещей. Но, на наше счастье, мы готовились. И когда он вдруг сдал позиции, мы поняли, что империя рухнет. Это был не симптом, Костя. Это был знак. Стопроцентно осязаемый и надежный. А что такое крушение империи? Это десятки амбициозных осколков, каждый из которых уверен, что именно он наследник ушедшего величия. Это ненависть между вчерашними братьями. Это разгул преступности. Но, что касается моей службы, это, прежде всего, больные экономики этих осколков, которые бросаются во все стороны, в поисках дешевых ресурсов и настоящих денег. Именно они представляют опасность, если за ними не приглядывать. Они заразны, как грипп, аморальны, по сути, и, очень привлекательны для всех неосторожных, возможностью быстрого обогащения.И вот появляешься ты, со своими грандиозными проектами, с грамотно выстроенной системой. Настроенной не на воровство, прости, не только на воровство, так будет точнее, а и на реальную работу.
Не думай, это не лесть. Ко мне приходили очень многие. Не тысячи, конечно, врать не буду, но сотня-другая наберется. Среди них были разные, были и похожие на тебя. Но абсолютное большинство — воры. Обычные воры. Они приходили с одной мыслью. Вот, вот он, механизм, для того чтобы украсть денег. Вот она — прачечная!
— Ты идеалист, Дитер, как оказалось, — грустно сказал Краснов. — И как мне не неприятно тебя огорчать…
— Так, так, так… — перебил Штайнц. — Я кто угодно, но не идеалист. Ты хочешь сказать, что ты тоже любишь деньги и тоже их моешь. Но ты знаешь, что деньги пахнут. Ты не станешь строить схему, чтобы отмыть колумбийские деньги. Ты не станешь мыть деньги от торговли оружием. Если будешь знать об этом, конечно. Если порыться, то в трафике любого банка, и нашего, в том числе, есть наркоденьги. Но разница в том, что ты не создавал банк специально для этого. А то, что ты помогаешь своим хозяевам и другим вашим бизнесменам уходить от налогов — тоже мне, открыл Америку. Я что, не знаю твои движения по коррсчетам? Не смеши. Мне все равно не смешно.
Я, майн фройнд, тоже люблю деньги. Все любят деньги. А если кто скажет тебе другое, ты ему не верь. Просто все их любят с разной силой. И не все знают, что с ними делать. А большинство не знает, где их взять. Как заработать.
Он опять ухватил себя за нос.
— Теперь, собственно, ответ на твой вопрос. Вы опасны, но интересны. Рано или поздно, мы придем к вам в страну. С дешевым и коллосальным по объёму ресурсом. Вы будете в этом очень нуждаться. Вы будете задыхаться в своей скорлупе. Вам нужен будет капитал для движения вперед. А мы богаты. И вы будете умножать наше богатство. Что такое банкир? Это просто апргрейд ростовщика. Продукт эволюции. Наглядное пособие для того, кто хочет увидеть, что может получиться из меняльной лавки в результате совершенствования. И в тот момент, когда мы придем, нам очень нужно будет на кого-то опираться. Иметь партнера, доверенное лицо.
Он задумался.
— Агента, если хочешь. Человека, который не сможет отказать, если я его попрошу. На самом деле, мы были бы взаимно полезны. Вам тоже нужен партнер, которому можно верить. Когда вы откроете двери, первые, кто бросится к вам в объятия, будут те, с кем у нас не каждый бы имел бизнес. Извини меня за цинизм, я говорю правду. До сегодняшнего дня я растил себе опору на будущее.
— А сегодня?
— А сегодня, Костя, я точно знаю, что все пошло насмарку. И твой бизнес, и мои планы. Но возник другой фактор.
Он замолчал, потом щелкнул зажигалкой, прикуривая.
— Я потерял партнера, на которого я надеялся. Но я понял, что ко всему теряю друга. Это без пафоса.
Он встал.
— Систему ты больше не интересуешь, Костя. Теперь — это только личные симпатии.
Мужчины внимательно смотрели друг на друга, разделенные столом.
— Я ответил на твой вопрос? — спросил Штайнц.
Краснов медленно наклонил голову в знак согласия.
— Вот и хорошо. Ты вылетишь на Варшаву прямо сейчас. Томаша я предупрежу. Старайся поддерживать со мной связь. Как только ты дашь знать, что семья в безопасности, я разверну деньги.
— Странно, — сказал Краснов, — знаешь, а я совершенно забыл о деньгах. Я совершенно забыл, с чего все началось.
— А я — нет, — сказал Дитер. — Я о таких деньгах не забываю. Наверно мой предок был страшно жадным ростовщиком.
Они вышли из офиса и спустились по лестнице в ангар, к стоящему у ворот самолету.
— У меня есть план, — произнес Штайнц задумчиво, — если получится, мы используем эти деньги, как приманку. Для того чтобы поймать того, кто всю эту схему задумал.
— Поделишься? — спросил Краснов.
— Ты только вернись, — сказал Штайнц, теребя кончик носа, — а я пока подумаю. Там, в самолете, сумка. Фройлян Габи приготовила тебе все, что надо, по твоим размерам. Там же душ примешь.
— В самолете?
— Я же тебе говорил, что очень люблю деньги. — Штайнц улыбнулся. — В этом есть и своя приятность, правда? Удачи тебе, Краснов.
— Спасибо, Дитер.
Славяне, наверное, обнялись бы перед расставанием, а они просто пожали друг другу руки.
Майские ночи, конечно, длиннее июньских, но, все равно, светает рано. Уже в четыре начало развидняться, а в пять стало совсем светло. День обещал быть солнечным и безоблачным. В такой день приятно было бы пройтись по парку или лесу, посидеть с удочкой на берегу реки, выпить бутылочку холодного пива. Или кружечку кваса. Закрыть глаза, подставляя лицо прохладному весеннему ветерку. Чтобы не уснуть, Андрей старался думать о происшедшем, и, пока машина мчалась в темноте, рассекая ночь светом фар, это удавалось. Но с рассветом, мысли стали принимать совершенно мирное направление — сказывалось нервное напряжение и усталость.
- Предыдущая
- 59/116
- Следующая
