Развод. Игра на выживание (СИ) - Коваль Лина - Страница 24

Когда Богдан притворяет за собой дверь ванной комнаты, стараюсь на него не смотреть.

Шорох одежды, брякание пряжки. Его дыхание в тишине.

Жалею ли я?

Нет.

Хочу ли я, чтобы остался?

Конечно, да.

Да. Да. Да.

– Спасибо, – произношу пересохшими губами какую-то глупость несусветную.

– Пожалуйста, – отвечает равнодушно.

Встречаемся пустыми взглядами. Выть хочется.

– Что у тебя с ногами? – спрашивает он, натягивая рубашку на плечи.

Усмехаюсь.

– Камни на пляже были острые, – язвительно отзываюсь, укутываясь в покрывало.

– Очень смешно, – отвечает он еле слышно.

– Обхохочешься.

Снова молчит. Просто молчит. После всего, что было.

– Уходи уже, Соболев, – устало киваю на дверь. – Проваливай.

Теперь он скалится. Жестоко, словно наказывая. Разворачивается, а потом замирает.

– Не забудь рассказать отцу, что хоть твой муж и полный мудак, кончаешь ты все также феерично.

– Да пошел ты, – кидаю уже в закрытую дверь.

Глава 21. Яна.

– Яна, предварительное слушание назначено на пятнадцатое октября, — слышу в трубке ровный голос своего адвоката.

– Так, чуть больше двух недель получается, – рассуждаю вслух и усаживаюсь в машину к Вере.

Не отдаляя телефона от уха, чмокаю ее в щеку.

– Да, мы с тобой еще встретимся. Обсудим, как стоит себя вести и… как не стоит себя вести перед судьей, Ян.

Посмеиваясь, поправляю внушительный вырез на платье.

Если бы Богдан когда-нибудь, хоть краем глаза, увидел, в чем я вырядилась на день рождения к подруге, я бы вряд ли ушла дальше порога собственного дома.

Платье – мечта вуайериста. Узкая черная юбка с высокой талией, от которой кверху пускаются два куска ткани, перекрещенные на груди и завязанные на шее сзади. Спина, впалый после моего вынужденного голодания живот, плечи и руки – абсолютно всё практически обнажённое.

– Лишь бы они не узнали про клинику, – испуганно проговариваю.

– Не должны, – Арс успокаивает. – Главное сама себя не сдай.

– Нет, конечно. Спасибо тебе. Тогда до звонка?

– Да. Хорошего вечера, Яна.

Арс отключается, а я разворачиваюсь к Вере и изучаю ее наряд.

Сегодняшняя именинница одета практически так же откровенно, как и я, поэтому окончательно успокаиваюсь и расслабленно откидываюсь на спинку кресла.

– Я пригласила Соболева, – тихо произносит подруга.

– Зачем? – округляю глаза.

– Не знаю, – Вера издает нервный смешок. – Думала, вдруг помиритесь.

– Он придет? – в груди просыпается теплый, уютный огонек надежды.

– Нет, – испытываю на себе ее короткий жалостливый взгляд всего на секунду. – У него какая-то рабочая поездка. Сказал, в город вернется поздно ночью.

– Ясно, – киваю, усмехаясь.

Огонь внутри тухнет и дымит острым разочарованием.

– Ну и чего ты грустишь? – Вера повышает голос. – Мы и без него тусанем. Я пригласила коллег из телецентра. Все ребята оч веселые и молодые. Так что не вешай нос.

– Я не расстраиваюсь. Просто в очередной раз всё встало на свои места.

– Да, господи. Шацкая. Успокойся. Мужик всего лишь работает.

– Давно ли ты стала его защитницей? – нервно смеюсь.

– Я просто стараюсь быть объективной, – защищается Вера. – Но если тебе нужна такая подруга, что как следует обольет с тобой мужа помоями… Словесно, естественно. Скажи. Я поддержу, в любом случае.

– Нет, – мотаю головой. – Помоями не надо.

– Ну и отлично. Приехали наконец-то.

– А ты почему за рулем? – подозрительно на нее смотрю.

– Просто не хочу пить сегодня, – пожимает плечами. – У меня завтра важное интервью за городом.

– Ааа… ясно. Жаль.

Вера останавливается возле входа в ночной клуб, и мы выбираемся на улицу. Когда в холле помещения скидываю с себя плащ, подруга присвистывает.

– Шацкая, вот это да. В первый раз вижу тебя в таком откровенном наряде.

Веду обнаженными плечами. Мол, просто так получилось.

Сама же немного смущаюсь, когда мы идем по пока еще наполовину заполненному посетителями залу, и я ловлю на себе мужские взгляды. Порой восхищенные, заинтересованные, а иногда и сальные, похабные, после которых непременно хочется вернуться за плащом в гардероб.

Рядом со мной на таких мероприятиях всегда неотступно следовал Даня. Возможно, я просто не замечала подобного интереса со стороны мужского пола, но что-то мне подсказывает, что в присутствии моего высокого, сильного мужа так смотреть никто бы и не посмел.

Вип-комната, которую забронировала Вера для празднования, находится на втором этаже. Дверь за нами закрывается, и мы оказываемся в каком-то фейерверке из вспышек телефонов, хлопушек и бумажных конфетти.

– С днем рождения! – трижды скандируют гости, поднимая бокалы.

Вера весело смеется, кричит «Всем привет!» и тянет меня за руку к столу:

– Это моя подруга детства – Яна. Прошу любить и жаловать, не обижать. Еще приедет Света, но чуть позже.

Мне освобождают место в центре маленького кожаного диванчика, и я пытаюсь влиться в общую атмосферу праздника.

Гостей около десяти. Девушек чуть больше и это приятно успокаивает.

– Яна, что будешь пить? – обращается ко мне симпатичный молодой человек справа.

На нем обычная белая футболка и синие по–модному затертые джинсы. Опускаю взгляд на обувь – белоснежные кеды на высокой подошве.

– Я… – нервно осматриваюсь, будто в поисках защиты. К примеру, светлых насмешливых глаз… которых здесь нет и быть не может. – Не знаю. А какой выбор?

– Меня зовут Марк, – говорит мой сосед и открыто улыбается, сверкая белоснежными зубами. – А выбор большой. Есть коктейли. Шампанское. Есть что погорячее. Ты… как любишь?

Вспыхиваю и лихорадочно потираю шею. Делаю это зря, потому что теперь его взгляд касается моей груди и останавливается на ней чуть дольше положенного правилами хорошего тона.

– Я буду шампанское, – произношу немного отстраненно.

– Отлично, – Марк тянется за охлажденной бутылкой и наполняет мой бокал. – Чем вообще занимаешься?

– Я? – мысли хаотично летают в голове. – Не знаю… ничем, наверное, – вдруг пугаюсь этой правды.

Так давно не знакомилась...

Просто с абсолютно чужими людьми. Не рассказывала о себе, чтобы вот так густо покраснеть оттого, что я действительно помимо детей занимаюсь «ничем».

Это ужасно.

– Круто, – снова улыбается Марк. – А я оператор.

– Ого, – заинтересовываюсь. – На телевидении?

– Ага, на нем родимом. Снимаю, как правило, выездные репортажи. Подругу твою, – кивает в сторону Веры, которая машет нам рукой с противоположного края стола.

– Классная у тебя профессия, – он смешно закатывает глаза, типа да ладно тебе. – Нет, правда. Расскажи, хмм… а как ты принял решение, что ты оператор?

Марк осторожно, не касаясь моей кожи, поправляет опавшие локоны у лица.

– У тебя тут что-то в волосах спряталось, – сдувает с руки невидимое «что-то», а я искренне смеюсь от подобного банального подката.

Он тут же становится серьезным и озирается по сторонам.

Я тоже оглядываюсь.

Словно кто-то из присутствующих непременно увидит, что я делаю что-то скверное. От этого немного съеживаюсь.

– Тебе холодно, Ян? – спрашивает Марк, разглядывая, как я растираю предплечья.

– Нет, – возражаю. – Просто не привыкла вот так общаться с незнакомыми людьми, – честно признаю́сь.

– Но мы ведь уже познакомились? – подставляет стакан с пивом.

С улыбкой дотрагиваюсь до него кончиком своего высокого бокала.

– Чин-чин, – глаза Марка искрятся смехом. – Ты очень красивая, Яна. Я глаз отвести не могу.

Мое лицо заливается краской и приходится шутливо зажмуриться.

Это приятно, черт возьми!

– Так как ты стал оператором в телецентре? – напоминаю молодому человеку свой вопрос.

– Очень просто. Это наследственное, – отзывается он свободно. – Мой папа работал здесь же.

– Ого. Как интересно.

Мы еще немного болтаем с Марком, а потом со всеми гостями громко поздравляем мою любимую подругу. Около девяти вечера приезжает Света. Она ведет себя немного зажато и пытается не привлекать внимания гостей.