Второй шанс для предателя. Понять? Простить? Начать сначала? (СИ) - Сладкова Людмила Викторовна "Dusiashka" - Страница 24

— Надо же, — произнес сухо, с искренним удивлением. — Твоя чашка?

Только сейчас Стася и осознала, что все это время продолжала сжимать ее в руке. И даже как-то умудрилась не разбить тончайший хрупкий фарфор.

Шумно сглотнув в попытке вернуть самообладание, она обошла Яна и водрузила чашку на стол. К чаепитию все было готово. Все, кроме нее самой.

Стася почти не владела собой. С большим трудом контролировала эмоции.

Вцепившись в крышку стола до онемения пальцев, она холодно бросила:

— Меня уверяли, что мне не придется сталкиваться здесь с тобой.

Ян рассмеялся. Глухо и напряженно. Усмешка исказила черты его лица.

Он собирался что-то сказать, но сдержался. Отвернулся к раковине и помыл руки. Лишь после этого, вновь повернувшись лицом к Стасе, пробасил:

— Уверяли, значит?

— Да, уверяли!

— Выходит, вы у меня за спиной сговорились? — в голосе Яна звенела сталь.

Стасю передернуло от негодования. Руки сжались в кулаки.

«Он… он еще смеет говорить мне нечто подобное?»

Окатив бывшего мужа равнодушным взглядом, она улыбнулась через силу:

— По себе людей не судят! Делать что-либо за спиной у близких — твой конёк!

Ян поморщился. Не то от слов ее, не то от холодного безразличия, которое Стася всем своим видом ему демонстрировала. Ничего не ответил. Молчал.

Но смотрел на нее так, что земля из-под ног уходила. Не мигая. Глаза в глаза.

Будто насквозь рентгеном просвечивал. Сканировал. Выискивал что-то, одному ему известное. Нашел или нет, неизвестно. Но взгляд в итоге отвел.

Пользуясь секундной передышкой, Стася поспешила уйти от острой темы.

— Чай будешь? — поинтересовалась, как ни в чем небывало.

— Наливай! — бросил он небрежно, выдержав приличную паузу.

И пока Стася доставала для него первую попавшуюся чашку, продолжил.

— А на счет моих родителей… считай, что все ваши договоренности с этого момента утратили свою идею и полностью аннулированы.

— В каком смысле?

— В прямом! Я не собираюсь спрашивать разрешения, чтобы приехать!

— Но ты мог бы…

— Это мой дом! — Ян передернул плечами. — Дом моих родителей, один из которых серьезно болен и нуждается в уходе. Я буду приезжать, когда мне вздумается! Когда посчитаю нужным! И да — мы будем сталкиваться здесь!

— Нет, не будем! — стояла на своем Стася. — Я не хочу тебя видеть!

— Я тоже много чего не хочу! — он раздраженно поджал губы. — Потерпишь!

— Едва ли, — она в точности скопировала его ледяной тон. — Скорее уж тебе придется…

— Что? — Костров стремительно сократил расстояние между ними, вынуждая Стасю инстинктивно попятиться. — Что еще мне придется выт…

— …договориться со мной! — закончила она свою мысль, прерывая его.

— Ах, договориться? — глаза Яна недобро сверкнули. — И о чем же, Стася?

— О графике посещений! — отрезала она, пытаясь понять причину его злости.

А он именно злился, и это еще мягко сказано. Его прямо трясло рядом с ней.

Ян проигнорировал ее слова. С ноткой отчаяния в голосе проскрежетал:

— А кроме этого… ты ни о чем… поговорить не хочешь?

— А кроме этого, — она воинственно вскинула подбородок, — нам с тобой говорить не о чем! Разве только…

— Что?

— Чай, Ян! — превозмогая себя, Стася улыбнулась. — Какой чай тебе налить? Черный? Зеленый?

— Стася, — почти прорычал он, скалой нависая над ней. — Какой к черту…

— Ян? — удивленно воскликнул вошедший на кухню Сергей Алексеевич. — А ты как здесь… оказался?

— Действительно! — демонстративно фыркнул он, поворачиваясь к отцу.

Очевидно, собирался высказать свое недовольство, но заметил, что тот везет в кресле-коляске Галину Петровну и смягчился. Промолчал. Костров-старший передал жену в заботливые руки Стаси, а сам обратился к Яну:

— Идем, сынок. Удели мне пару минут.

Они вышли. И лишь в ту секунду Стася смогла вздохнуть с облегчением.

Галина Петровна, внимательно наблюдавшая за ней все это время, сделалась мрачной и угрюмой. И не нужно быть провидцем, чтобы догадаться из-за чего. Пытаясь отвлечь от тягостных мыслей, Стася подкатила ее к столу и помогла удобно устроиться за ним. Затем непринужденно улыбнулась.

По крайней мере постаралась. Поправив плед, укрывающий ее ноги, поинтересовалась:

— Вам сразу чай налить? Вы ведь слегка остывший любите?

Женщина отрицательно покачала головой:

— Лучше ступай, Верочку к столу пригласи. А то она тебя постеснялась.

— Эм… ладно.

Стася вышла вслед за мужчинами. Но услышав их голоса, доносящиеся из гостиной, невольно притаилась за углом. Сквозь гул в ушах, она различила:

— Скажи правду — ты знал? — буквально рычал Ян. — Знал, что она в городе?

— Конечно, знал! — гораздо спокойнее отозвался Сергей Алексеевич. — Ведь я лично умолял ее приехать! Стася согласилась, но с конкретным условием.

— Сохранить все в тайне от меня? И вы согласились?

— Тебя это удивляет?

— Меня это ранит, отец! — горько усмехнулся Ян. — Моя жена…

— Бывшая! — строго отчеканил Сергей Алексеевич. — Тот факт, что ты носишь ваши обручальные кольца на шее вместо нательного креста, не делает ее твоей женой! Вы развелись, сын! Вы развелись!

Оба замолчали. Затем, тяжело вздохнув, Костров-старший пробубнил:

— Я дал ей слово, Ян. Пообещал Стасе, что вы не будете пересекаться в стенах нашего дома. И сделал бы это снова. Ради Галочки, сделал бы. И я намерен сдержать обещание. Тебе придется уехать, сынок. Прямо сейчас. И давай условимся, что в ближайший месяц ты будешь приезжать к нам в первой половине дня — как обычно. Как всегда. Чтобы вы со Стасей не…

— Не получится, — перебил его Ян, вибрирующим от напряжения голосом.

— Что?

— Сдержать обещание не получится, — пояснил он все тем же тоном. — Я ведь к вам переезжаю на ближайший месяц. Уж, извини, бать. Иначе никак. Затеял экстренный ремонт в своей квартире. Не на улицу же мне теперь идти?

— О чем ты говоришь? — изумленно охнул Сергей Алексеевич. — Какой еще ремонт?

— Капитальный. И не запланированный — соседи сверху затопили.

— Ян!

— Я остался бы у вас уже сегодня, — невозмутимо продолжал Костров. — Но так и быть — уеду. Чисто из-за уважения к тебе и маме. До завтра, бать!

Он вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Пронесся мимо, даже не заметив Стасю. Зато ее заметил Сергей Алексеевич, вышедший следом.

— Дочка? — озадаченно нахмурился, пытаясь понять, как много она слышала.

Отпираться девушка не стала. Крепко сжала его ладонь и заверила:

— Не страшно, Сергей Алексеевич. Уже не страшно. Я справлюсь!

— Прости…

— Все хорошо, — она отпустила его руку. — Могу я спросить вас кое о чем?

— Конечно.

— Ян сказал, что живет в квартире, — произнесла Стася, нервно заламывая пальца. — Но… почему? А как же дом? Наш бывший дом?

Мужчина посмотрел на нее, как на дуру. Конченную и неисправимую.

Задумался на миг, явно подбирая слова. А потом аккуратно заметил:

— Ты разве не в курсе? Это твой дом! Ян строил его для тебя. Для вас. И жить в нем один… уже не смог. После развода он оформил дарственную на тебя!

Время в компании Костровых пролетело незаметно.

Наконец, Стася могла, не таясь признаться самой себе, что ей не хватало их все эти годы. Да, она скучала по ним. Но даже не подозревала, до какой степени! И теперь с головой погрузилась в общение с ними. Буквально растворилась в них. После стольких лет молчания, ее наконец-то прорвало. Она болтала без умолку, рассказывая бывшим свёкрам о своей жизни.

О трудностях, с которыми ей пришлось столкнуться и которые она смогла благополучно преодолеть. И конечно же, о Настюше. С волнением и внутренним трепетом Стася показывала им ее фото и видео, коих со дня рождения дочери накопилось немало. И чем дольше Галина Петровна знакомилась с Настюшей, тем сильнее загорались ее глаза. Замечая это, Стася внутренне ликовала — ей удалось поднять моральный дух Галине Петровне. Вселить надежду на лучшее и стремление все преодолеть.