Второй шанс для предателя. Понять? Простить? Начать сначала? (СИ) - Сладкова Людмила Викторовна "Dusiashka" - Страница 1

— Все плохо, Стася! — угрюмо бубнил в трубку Сергей Алексеевич. — Все очень-очень плохо! У Галочки… инсульт. Не знаю, что его спровоцировало. С давлением у нее никогда не было проблем, не смотря на возраст наш преклонный. И тем не менее, эта беда с ней приключилась. Частично парализовало нашу Галину Петровну. Оправится ли после такого удара… восстановится ли… неизвестно. Врачи прогнозов не дают. Вообще никаких.

Невольно вскрикнув, Стася осела на пол прямо там, где стояла — колени подкосились. В глазах предательски защипало. В голове набатом громыхало:

«Как же так? Почему? Галина Петровна, милая моя, за что тебе все это?»

Стася ощущала себя потерянной и обессиленной. Ей словно кислород перекрыли и землю из-под ног выбили. Да… Звонок из прошлого застал ее врасплох. К таким новостям она была точно не готова. Потому и продолжала заторможенно молчать, до онемения пальцев стискивая телефон. Надеялась вот сейчас… с секунды на секунду… услышать опровержение страшного диагноза. Но Костров-старший продолжал:

— Ты прости, дочка, что беспокою тебя! Понимаю ведь прекрасно — ты давно живешь своей жизнью. Тебе нет дела до семьи бывшего мужа. Это и не удивительно, после того... слишком уж паскудно у вас с Яном получилось! Но мы с Галочкой никогда к вам не лезли. Ничью сторону не принимали. Одинаково любили вас обоих и поддерживали, когда это было необходимо. Я пойму, если ты откажешься. Если не сможешь приехать, или не захочешь. Но… она зовет тебя, Стася! Постоянно зовет! И в бреду, и наяву. Говорит с трудом, невнятно. Однако твое имя произносит… как молитву!

— Сергей Алексеевич… — еле слышно выдохнула Станислава, сдерживая стон, рвущийся из груди. — Я… я…

«Не хочу сталкиваться с НИМ! Не хочу вспоминать то, о чем пытаюсь забыть уже четыре года! Не хочу снова собирать себя по кусочкам! Не хочу возвращаться в наш проклятый город! И дочь свою везти туда… тоже не хочу! Но… Галина Петровна заменила мне мать! Всегда была добра ко мне и справедлива. И в стенах детского дома, и позже… в качестве свекрови. Разве могу я отказать ей в личной встрече? И прощу ли себя потом?»

Ответ она прекрасно знала. Подтверждая свои ощущения, покачала головой.

«Нет!»

Нервно сглотнув, дабы избавиться от комка в горле, Стася тихо обронила:

— Я подумаю. Можно мне подумать?

Костров замолчал. Ей показалось, даже отключился.

Но спустя мгновение она услышала измученное:

— Твое право, дочка. Только… ты уж постарайся принять решение поскорее. И если надумаешь приехать, лучше не затягивай. Я не знаю… я… она очень слаба. Я гоню от себя дурные мысли, но понимаю — любой ее день может стать последним. Подобная вероятность, к сожалению, есть. И она велика.

— Не говорите так! — пылко воскликнула девушка. — Она выкарабкается! Она поправится! Обязательно поправится! Она учила нас — своих воспитанников, не пасовать перед трудностями и никогда не сдаваться! И сама не сдастся!

— Мне ли не знать, какая она? — с нежностью в голосе отозвался Сергей Алексеевич. — Мы прожили вместе сорок пять лет!

— И еще столько же проживете!

— Ох, Стася…

— Вот увидите, она встанет на ноги!

— Мы делаем все для этого! — клятвенно заверил ее мужчина. — Все, от нас зависящее. Ян землю носом роет. Обеспечил Галочку лучшими врачами, лекарствами, сиделками и массажистами. Они прекрасные специалисты и знают свое дело. Но… они не боги. Тут уж, кому сколько отведено, дочка!

Стася облизала губы, невольно отмечая, насколько те соленые. Зажмурилась при упоминании о бывшем муже. Она удивилась бы, поступи Ян иначе.

Он буквально боготворил своих приемных родителей. И так было всегда.

«Жаль только этой его… любви и преданности хватило… не на всех!»

Отгоняя от себя тяжелые мысли, Стася наконец-то решилась.

— Хорошо, — прошелестела в трубку. — Я приеду. Но у меня будут условия.

— Какие?

— Я не хочу видеть вашего сына, Сергей Алексеевич! — отозвалась она куда увереннее. — Не хочу сталкиваться с ним нос к носу, приходя к Галине Петровне. Не хочу вспоминать и переживать. Если вы сможете держать Яна на расстоянии от меня и не допустите нашей встречи, я… приеду. Я рискну.

Мужчина молчал так долго, что казалось и вовсе не ответит. Но в конечном итоге он все же прокряхтел в трубку короткое «Приезжай, дочка! Приезжай!» и отключился не прощаясь. А Стася, почувствовав запах гари, торопливо вскочила на ноги. Но было уже поздно. Каша, которую она варила для Настюши, и о которой благополучно забыла из-за звонка Кострова, была безнадежно испорчена. Еще и по квартире распространился отвратительный шлейф. Так как кухонной вытяжки в их скромном съемном гнездышке не было, Стася решила проветрить помещение постаринке. Убрав кастрюлю с плиты, она настежь распахнула окно. Первые деньки декабря радовали отсутствием сильных морозов. И все же, температура стояла минусовая.

Однако Стася не чувствовала холода. Ее кидало в жар от волнения. От страха перед грядущей поездкой. Причем, далеко не беспочвенного. Ведь уходя от мужа-предателя, она скрыла свою беременность. Неведение о дочери стало платой Яна за ее растерзанное сердце. За измену. За четыре года брака, которые он так легко перечеркнул своим мерзким предательством.

И в своем решении Стася не раскаялась и по сей день.

«Это моя дочь! Только моя! Он никогда не узнает о своем отцовстве!»

Пытаясь унять дрожь в теле и усмирить тревогу, пустившую корни в груди, Стася окинула цепким взглядом детскую площадку, которая прекрасно просматривалась из окна их кухни. Там, не зная горестей и бед, резвилась ее малышка. Не одна, разумеется. Под чутким присмотром их пожилой соседки, Ульяны Семеновны. Женщина была одинокой и всем сердцем тянулась к ним с Настюшей. Поддерживала морально. Никогда не отказывала в помощи. Стася тоже нашла в ней родственную душу и воспринимала уже, как члена семьи. Оглядываясь назад, она не знала, как вообще выжила бы без Ульяны Семеновны. Без ее мудрых советов. Без заботы. Они познакомились случайно, но обе были убеждены, что их свела судьба. В тот день Стася сбежала от мужа-изменника, одним махом обрубив все концы. Предательство Яна стало для нее крайне травматичным и болезненным. Весь мир рухнул в одночасье. Лопнул, как мыльный пузырь. Стасе казалось, что и она умирает. Превращается в ходячий труп, с огромной зияющей дырой в груди. А ей хотелось жить! Ради себя. Ради малыша, которого уже носила под сердцем.

Она не раздумывала ни секунды. Собрала вещи первой необходимости, отправилась на вокзал и купила билет на ближайший поезд. До конечной.

Как раз в попутчики ей и досталась Ульяна Семеновна. Она возвращалась с похорон двоюродного брата, Стася же… оплакивала свою некогда счастливую семейную жизнь, свою преданную любовь. Они разговорились.

Открылись друг другу, как частенько бывает с посторонними людьми в общественном транспорте. Узнав, что Стася едет… в никуда, и даже не представляет, где остановится на ночь, женщина пригласила ее к себе.

И та согласилась. Смертельно устала, да и выбора особого у нее тогда не было. Они сошли с поезда вместе, так и не доехав до конечной станции. И оказались в маленьком провинциальном городке. Он разительно отличался от шумных мегаполисов, но пленял своей самобытностью и красотой. Первую неделю Стася пользовалась гостеприимством своей новой знакомой. А потом узнала, что квартира по соседству пустует, и ее можно снять. Именно так она и поступила. К счастью, какие-никакие собственные сбережения у нее все же имелись. Да, в их семье деньги зарабатывал Ян, и делал он это весьма успешно. Они ни в чем не нуждались. Он обеспечивал их всем необходимым. И никогда не требовал у Стаси денег, которые та выручала, сдавая в аренду свою квартиру, выделенную ей государством, как сироте. К счастью, ей хватило ума не тратить деньги, а копить их. Благодаря этому, Стася могла себе позволить и съемное жилье, и нормальное питание. Но прекрасно понимала, что бюджет не резиновый. Особенно, если его не пополнять.