Обережка (СИ) - "Autumn Leaf" - Страница 4

— У нас можно ходить и с распущенными волосами, если они не мешают работать или кушать. Тебе собрать волосы или оставить так?, — споосила нянюшка.

— Я никогда не ходила с распущенными волосами. Можно оставить так? Я не знаю, будут они мешать или нет.

— Давай по краям закрепим заколочками, а остальное трогать не будем?

— Хорошо, — ответила с улыбкой.

А после всего меня повели к зеркалу. Такого я никогда не видела. Наше зеркало было маленькое и мутное. Мама не разрешала в него долго смотреть. Она заматывала его тряпкой и прятала в сундучок. Говорила, что если долго смотреть, то злой дух может напакостить, наслать страшные сны или спутать мысли. А когда оно случайно разбилось, мама собрала все кусочки в черную ткань и плотно завязала его. Сказала, что духа, который жил в зеркале обязательно надо хоронить и мы весело разговаривая и шутя пошли с ней в лес. Когда я сказала матушке, что мне жалко зеркальце, она ответила, что дух любит, когда его провожают в хорошем настроении. Если грустить, то он будет возвращаться и вредить нам. Нашли в глубине леса молодую крепкую сосну и закопали её там. Мама ещё нашептала какие-то слова, но я не расслышала их. Домой шли так же весело болтая обо всём на свете. Местное зеркало было огромным, в полный рост нянюшки и отражало все чисто, без изъянов. Из зеркала на меня смотрела добрая Берелла и я с выпученными глазами. Тьфу! Опять вредную соседку вспомнила! Я была чистая и яркая. Глаза горели зеленью, волосы рыжие, немного веснушек на лице, губы пышные розовые. Одежда чистая и не выглядит неопрятной. Ухоженная. Вот как бы сказала мама. Я задумалась о том, как же можно закрыть такое большое зеркало и спросила у Береллу об этом.

— А зачем его закрывать?, — удивилась она.

— Чтобы злой дух не пришёл. Здесь очень красиво, ему может понравиться и он решит остаться.

Берелла немного подумала и ответила:

— Мы сделаем к ней дверцу. Когда понадобится, можно будет открывать и смотреть. А чтобы дух не злился, будем чаще мыть зеркало. Так тебе бу́дет спокойнее?

— Можно попробовать, если батюшка разрешит.

После этого мы вышли из комнаты и по широкому коридору пошли в столовую. Это все мне говорила няня, видя как я разглядываю все вокруг. Мне было очень интересно, а ещё красиво и приятно. Я чувствовала себя здесь хорошо. Столовая была просто огромной комнатой, со столом, где можно было бы разместить половину деревни. Окна большие, даже больше меня. Занавески прозрачные, белого цвета с кружевными узорами. Стены светлые с разными картинами. На столе белоснежная скатерть, цветы в красивой фигурной вазе и много еды. Очень много еды. Во главе стола уже сидел Бергир и ждал нас. Меня посадили рядом с ним, поставив на стул подушку, чтобы я могла дотянуться до еды. Рядом со мной села няня. Бергир приступил к еде первый. Он ел мясо при помощи зубчатого инструмента и ножа. Я умела кушать только деревянной ложкой или руками. Сначала по привычке потянулась к мясу руками, но, опомнившись, спрятала руки под стол.

— Радмилушка, это — вилка, — показала мне няня. — А это нож. Ты обязательно научишься ими пользоваться, мы тебя научим. Какой кусочек тебе положить?, — спросила она. Мне не было разницы и я просто пожала плечами. Она выбрала кусочек, положила мне в тарелку и нарезала ножом на мелкие кусочки. Дала в руки вилку, показала как держать и позволила самой попробовать есть таким образом. Я быстро научилась накалывать кусочки на вилку и есть таким образом. Мне понравилось. Мама учила есть тихо и чисто, поэтому я спокойно жевала вкусные кусочки, полностью отдаваясь процессу. Потом мне положили немного блюда, которое назвали салатом. Там были зелёные листочки, какие-то овощи зелёного, жёлтого и красного цвета, смешанные со сметаной. Положили мало, чтобы я попробовала и поняла, понравится мне или нет. Вкусно. Но добавки уже не надо. Потом принесли горячий напиток — чай. К нему пирожное. Обещали, что будет вкусно и сладко. Пирожное съела, после чего запила чаем, чтобы сбить сладость во рту. Так много я никогда раньше не ела. В основном мы кушали каши, суп, блины или лепешки, пирожки с начинками. Сушеные ягоды и фрукты. Пили травяной отвар или ягодный. Местная еда мне пришлась по душе.

После того, как сытые мы положили приборы, Бергир сообщил, что уже завтра мы пойдем в администрацию. Служанка, оказывается, уже принесла подходящую одежду. Потом придет модистка, чтобы собрать мне соответствующий гардероб. Увидев, что я уже засыпаю за столом, няня быстро подняла меня на руки и понесла в спальню. И как только догадалась, что я сама не дойду? По дороге в комнату уснула.

Следующее утро началось с разговоров за дверью моей комнаты.

— Надо не только удочерить, но и полноценно принять в род, чтобы полностью обезопасить девочку. Родовая защита ей просто необходима, — говорил женский приглушённый голос. Берелла.

— Это означает, что она отречется от своих родителей. Она очень сильно по ним скорбит, сомневаюсь, что она согласится. Я знаю, что ты права и готов принять её в род хоть сегодня. Только боюсь, что она откажется, узнав об этом, — ответил папа.

— Она умная не по годам. Если объяснить, то обязательно поймет и согласится. Да и зверю твоему так будет легче. Договорись с ней. Даже если откажется, ты должен хотя бы попробовать. Пусть выбирает сама.

— Так и сделаю. Пора её будить, нельзя сегодня опаздывать.

После этого дверь приоткрылась и в комнату тихонько вошла нянюшка.

— Проснулась, моя хорошая? Пора вставать, сегодня важный день, — ласково сказала она. Я привыкла вставать с первыми петухами, но сегодня почему-то хотелось ещё поваляться. Наверное, потому что петухи тут не голосили, хи-хи. Я помнила о походе в администрацию и заранее настроилась. Няня помогла умыться, показала как включать кран, как чистить зубы щеткой и зубным порошком. Потом меня одели в платье чуть ниже колен малинового цвета. Рукава были короткие, с кружевными вставками. Юбка тоже сверху с кружевом и сеточной тканью. Сзади красивый бант из более светлой ткани. На ноги лёгкие тапочки чуть больше, чем мой размер, но не слетали при ходьбе. Сюда я попала без обуви. Хорошо, что они не видели моих лаптей. После такой обуви они кажутся грубыми и некрасивыми. Волосы заплели в чудную косу, словно две змейки улеглись на голове. Из зеркала на меня смотрела нарядная девочка с довольными взглядом. ТТТ, трижды сплюнула, в защитном жесте от нечистой силы.

Завтракала сладкой кашей на молоке и чаем с булочкой. Папа ел яичницу и пил другой напиток с горьковатым запахом.

— Батюшка, можно будет сделать дверь на большое зеркало?, — спросила, когда мы доели.

— Вчера Берелла успела мне сказать о твоей просьбе, милая. Обязательно сделаем, не переживай. У меня к тебе есть разговор. Я хочу предложить тебе вступить в мой род и стать настоящей дочерью не только на документах, но и магически. Это даст тебе дополнительную защиту и силу рода. Но ты должна знать, что после этого твои родители уже не будут считаться твоей семьёй, — взволнованным голосом спросил он.

— После этого я забуду их?

— Конечно же нет, память о них навсегда останется с тобой.

— Но я ведь уже называю тебя батюшкой и приняла как отца. Если прежняя жизнь останется моей, то я готова вступить в род, когда тебе будет удобно.

— Но я не слышал, чтобы ты называла меня папой или отцом. Только батюшкой, — озадаченно посмотрел он на меня.

— У нас отца ласково именно так и называют.

— Я думал, что это как защитник или дядя... Радушка, милая, какой я глупец! Ты маленькое сокровище! Дар небес, не иначе. После завтрака у нас есть немного времени, можем сделать это прямо сейчас. Ты готова?

— Да. Что мне нужно будет сделать?

— Сейчас пойдем к родовому источнику, там все покажу, — сказал он, вставая со своего места. Нянюшка в этот момент украдкой вытирала слезы.

Папа проводил меня в комнату на нижнем этаже. Комната небольшая, но волшебная. Стены светятся зелёными и белыми узорами, по ним проходят силуэты медведей и людей. Посередине стоит высокий камень малахитового цвета. Когда за нами закрылась дверь, он попросил прикоснуться к камню и от всего сердца пожелать войти в род и стать его дочерью. Я послушно приложила ладони и зажмурила глаза. Я хотела передать, что действительно желаю видеть этого мужчину своим родным отцом, не только принимать его защиту, но и самой заботиться о нем, быть ему настоящей семьёй. Открыла глаза от громкого выдоха отца. Он стоял напротив камня, тоже приложив ладони к нему. Камень светился и его свет продолжал расти и двигаться вверх по нашим рукам. Я удивлённо распахнула глаза, на что он только губами сказал ничего не бояться. Кивнула в ответ. Свет играл и ластился к нам, поднимаясь выше и выше, пока мы тоже не засветились целиком. Никакой боли или страха. Я продолжала излучать волны тепла и уважения к этому медведю, обещая про себя быть ему хорошей дочерью. Всё закончилось быстро. Свет постепенно потух, на камне образовался образ большого медведя и младенца внутри другого медведя поменьше. А на наших запястьях образовались по два браслета. Один коричневый, другой более прозрачный коричневый с золотистой полоской посередине. В миг браслеты исчезли, словно впиталась под кожу. Я посмотрела на отца, он сиял как Солнышко. Сел передо мной на колени и крепко сжал в самых настоящих медвежьих объятиях.