"Фантастика 2024-130". Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Малицкий Сергей Вацлавович - Страница 93

— На хрена тебе все это нужно? — хрипло спросил Грубер, отмечая про себя, что Зина неплохо поработала над защитой его головы. Теперь он практически не ощущал влияния нимфы. Нет эманации тьмы, грозившей поглотить его без остатка, никуда не делись, они все еще оставались там, где-то в глубине, усиленные переживанием смерти тех, кто уже был ему в какой-то степени дорог, но оказать достойное сопротивление, Грубер мог уже без проблем.

— Как тебе это удается? — прошипела Алия. — Почему ты можешь мне сопротивляться?

— Потому что моя подруга не терпит конкуренции, — криво усмехнулся Грубер, делая маленький шажок в направлении нимфы. Он откровенно ее рассматривал при этом, стараясь не смотреть лишний раз на Занозу, чтобы не привлечь внимание Алии. — Так на хрена тебе все это понадобилось? — повторил он свой вопрос, ответа на который так и не услышал.

— Сначала побудь хорошим мальчиком, брось автомат на пол, — она еще сильнее задвинулась за спину Занозы, используя молчавшую девушку как живой щит.

— Мне так жаль, что ты не любишь плохих мальчиков, — нарочито громко вздохнул Грубер. — Я ведь почти совсем не умею быть хорошим, зато могу стать та-а-ким плохим. Давай попробуем, может быть, тебе понравится.

— Все же найди в себе силы, и сделай мне приятно, а то твоей подружке придет конец, — и она еще сильнее вдавила лезвие кинжала в нежную кожу.

Грубер выругался и опустил автомат на пол. Ситуация была патовая: нимфа не могла выйти из-за своего живого щита, чтобы Грубер не попытался до нее добраться, а в свою очередь Грубер не мог позволить себе совершить глупость, чтобы не рисковать при этом жизнью Занозы.

— Так может, все-таки ответишь, на кой черт тебе все это понадобилось? — Грубер демонстративно скрестил руки на груди, и почувствовал, как раненное плечо прострелило болью. А еще он почувствовал, как открылась вроде бы прекратившая кровоточить рана. Понимая, что долго так не выдержит, Грубер лихорадочно перебирал варианты, но ничего путнего в голову не приходило.

— Все просто: нас с моим Шемархом постоянно пытались убить, хотя я и не понимала, за что?

— Да действительно, это же так непонятно, просто удивительно, какие свиньи вам на пути попадались. Зачем ты убила мальчишку? — Грубер кивнул в сторону входа, где лежал Леха.

— Он слишком много говорил не по делу, — Алия поморщилась. — Так почему на тебя не действует мой дар? Он ведь начал действовать, так почему действие прервалось?

Грубер не собирался отвечать на ее провокационные вопросы, он почувствовал, как нарастает головокружение. Кровь медленно сочилась из раны, и с каждой ее каплей утекали силы. Чтобы на чем-то сосредоточиться, Грубер начал рассматривать лицо Занозы. Она была бледна, и до крови закусила нижнюю губу. На скуле наливался синевой огромный кровоподтек. Внезапно девушка подняла взгляд, и он увидел в нем отчаянную решимость.

— Не смей! — он бросился вперед в невероятном прыжке, вытаскивая на ходу пугио, но было поздно. Попытавшись вывернуться из захвата, Заноза спровоцировала рефлекторное движение рукой у прижимавшей к ее горлу кинжал нимфы. Брызнувшая кровь показалась Груберу на редкость алой. Заноза все еще оседала на пол, когда он оказался возле нимфы и пугио вошел точно под левую грудь испуганно смотревшей на него молодой женщины.

Действительно, Митрич был прав, просто симпатичная девчонка, ничего большего, — эта мысль прокручивалась в голове у Грубера, пока он стоял возле нее, а кровь из раны текла по его рукам. Очнувшись, Грубер резким движением выдернул пугио и бросился к Занозе, не глядя больше на Алию, чье бездыханное тело в этот момент упало на пол.

Раздался судорожный вздох пришедшего в себя Снегиря, а затем отборная ругань, когда он увидел весь масштаб произошедшей здесь трагедии. Помотав головой, он ринулся к сидящему на полу Груберу. Когда Снегирь опустился рядом с другом, то, наконец, увидел, как тот, расположив особенным образом окровавленные руки посредине груди Занозы, делает ритмичные нажатия.

— Зажми ей рану, — бросил Грубер через плечо растерявшемуся Снегирю, продолжая давить на грудь, время от времени прерываясь, чтобы вдохнуть ей в легкие немного воздуха. — Ну же, девочка, давай, держись. Что же ты натворила? Мы бы нашли выход, мы бы его обязательно нашли. Да борись же ты!

Заноза как и Леха уже его не слышала. Она смотрела вверх, и яркость ее глаз медленно, но верно уходила, уступив место мутной пелене смерти.

Грубер поднялся и подошел к своим брошенным вещам. Бездумно глядя на рюкзак, он провел рукой по лбу, оставляя на нем кровавый след.

— Я так больше не могу. Ты не поверишь, как сильно я устал, — ровно проговорил он.

— Эй, не смей об этом думать, — Снегирь протянул руку и закрыл глаза Занозы. — Улей только и ждет, чтобы мы сломались.

— Это какой-то бесконечный бег по кругу.

— Мы просто не нашли еще своего места в этом мире.

— А стоит ли его искать? — Грубер посмотрел на него и расхохотался. — Скажи, Снегирь, дружище, вот это стоило их жизней? — он обвел рукой комнату. И тут Снегирь увидел, как по руке Грубера стекло несколько капель крови и упало на пол. Это явно была его кровь, а не нимфы или Занозы.

— Ты ранен? — Снегирь невольно нахмурился, встал и подошел к другу.

— Это неважно.

— Еще как важно, — он схватил его за руку, силой разворачивая к себе лицом. Грубер охнул от прострелившей плечо боли, но ничего не сказал. Снегирь не знал, что с этим делать, поэтому он принял единственное на его взгляд верное решение — размахнувшись, он нанес сильнейший удар Груберу под челюсть, отправив тем самым друга в нокаут. Оттащив Грубера к низкому широкому дивану, Снегирь втащил его на подушки, поднял выпавший из рук Грубера пугио, который он просто бросил, когда рванул к Занозе, и принялся разрезать окровавленную одежду. Найдя пулевое отверстие, Снегирь выругался, глотнул живчика, и подтянул поближе к себе рюкзак друга. Где-то там находилась свертка с хирургическими инструментами. Снегирь точно знал, что Грубер с этой сверткой не расстается. — Я конечно не хирург, и вряд ли когда-нибудь им стану, ну уж пулю вытащить и закрыть такую рану я как-нибудь сумею, — пробормотал Снегирь, вытаскивая из скрутки длинный зажим. С трудом его раскрыв, для этого нужен был несколько специфический навык, он щелкнул зажигалкой, найденной на полу, видимо выпавшей у одного прислужников нимфы, и несколько раз провел племенем по зажатому в руке инструменту. Затем поднес слегка дрожащую руку к ране. — Прости, дружище, сейчас тебе будет очень больно, но ты сам виноват, не нужно было в истерику впадать. — И он решительно сунул зажим в рану, пытаясь нащупать пулю.

Грубер плавал в море боли, которая захлестывала его со всех сторон, накатываясь мощными волнами, в которых он захлебывался, и поэтому не мог даже стонать, чтобы дать понять Снегирю, что ему нужно что-то, что уберет хоть немного эту разрывающую его на части боль. Он уже несколько часов находился в этом полубессознательном состоянии, и не мог с точностью определить, что же болит больше: простреливающее короткими болевыми импульсами плечо или разламывающаяся на части голова, в которой, судя по ощущениям, что-то взорвалось, и он вряд ли уже придет в полноценную норму. Сначала, когда в голове раздался слабый гул и она начала побаливать, сконцентрировав неприятные ощущения где-то в районе макушки, он не обратил на это внимания, сосредоточившись на тех ощущениях, что преследовали его с того момента, как он пришел в себя под непрерывный бубнеж Снегиря. Из этого бубнежа, доносившегося словно сквозь толстый слой ваты, Грубер узнал, что пуля извлечена, рана зашита и кровь остановлена. Последовательность необязательно была именно такой, но очень похожей. Речь Снегиря хоть и плохо слышимая была весьма эмоциональна и изобиловала красочными идиоматическими оборотами, в которых большую часть времени отводил генеалогии нимфы.

Когда головная боль усилилась и от макушки переместилась к вискам, Грубер подумал, что недалеко появился элитник, и им надо валить отсюда, потому что Заноза обязательно попадет в неприятности, а в таком состоянии он не сможет ее защитить. Но затем он вспомнил, что Заноза погибла, и на него накатила апатия. А боль и шум в голове усилились. Пробившаяся сквозь черную пелену депрессии мысль посоветовала все-таки убраться на склады, потому что, хоть Лехи и Занозы больше нет, он-то еще жив, как и Снегирь, который снова вытащил его задницу с того света. Но, проанализировав свои ощущения, Грубер отмел присутствие элиты. Они были похожи, но все-таки не идентичны.