Его сбежавшая Принцесса (СИ) - Адаревич Дарья - Страница 41

Я знала, что нет, но все же легко коснулась губами его лба. Холодный. Холоднее, чем у обычного человека.

— Скоро к тебе вернусь, никуда не уходи, — бросила я, и, накинув на плечи платок, вышла из комнаты.

На маленькой кухне горел свет. Гнея пила горячий чай с баранками. Да, теперь я знала, как зовут ту деревенскую рыжеволосую женщину, которую мы спасли от казни. Гнея. И теперь она спасала нас. Гнее было около тридцати. Фигура средняя, лицо вытянутое, глаза большие и внимательные, губы пухлые и розовые. Свои остриженные перед казнью рыжие волосы она прятала под косынкой, из-под которой вечно выбивалось вперед несколько непослушных прядей.

— Донна, опять не спишь, — поприветствовала она меня.

— И ты не спишь, — заметила я, присаживаясь за стол.

— Я всегда так вставала. А ты, я чувствую, на самом-то деле любительница поспать.

Это правда. Раньше я любила поспать, но тогда я была принцессой и жила во дворце, там другие правила. Гнея поставила передо мной чашку горячего чая.

— Спасибо, — я отхлебнула. Тепло. Очень тепло. Кипяток протекал по горлу, согревая.

— Как он? — спросила Гнея.

— Без изменений. Спасибо, что дышит.

— Ты и так сделала невозможное. Девочка, да я даже не думала, что красная река на самом деле может оживлять мертвых. Раз оживила, значит и разбудит.

— Может быть…

— Знала бы ты, как я испугалась, когда увидела вас тогда, — продолжала Гнея, — смотрю в окно, а там медведь сидит. А рядом с медведем — девчонка. Донна, я ж даже не сразу поняла, что это ты.

— Не узнала значит, — я ухмыльнулась, — я и сама себя в последнее время не узнаю.

— Ты была в рваном зелено платье, лохматая и дикая. Еще в крови. Жуть.

Так и было, так что оставалось лишь кивнуть и сделать глоток горячего чая.

— Потом смотрю, — продолжила Гнея, — на спине у медведя лежит Эд, весь израненный, живого места нет.

Я вздохнула. Так оно и было. Так и было.

— А медведь не рычал, он сидел и ждал!

— Значит, больше всего тебя все-таки удивил медведь, — грустно улыбнулась я.

— Ну разумеется! — всплеснула руками Гнея, — где ты видела разумного медведя? Пиг рассказывал, что вы дружите с медведем. Но как в такое поверишь? Разве можно дружить с медведем? А мальчонка вечно что-нибудь выдумывает. Кто ж мог подумать, что медведи бывают разумные?

Я снова отхлебнула из чашки, взяла бублик со стола.

— Спасибо тебе, — сказала я, — нам было некуда пойти, а ты приютила, спасла. Спасибо.

— Да что ты! Не стоит даже.

— Правда спасибо.

Некоторое время мы пили чай молча.

— Что делать собираешься? — наконец спросила Гнея.

Я тряхнула головой. Не знала, не знала я, что делать.

— По нормальному, мне бы вернуться в наш лагерь и встретиться еще с двумя членами команды, — сказала я, — но ведь без Эда мы все равно ничего предпринять не сможем.

— Я так и не поняла, какое отношение вы имеете к политике? Зачем выслеживаете Звездочета? Жили бы и жили. Это не ваше дело.

— Кто-то должен.

Гнея улыбнулась и подлила мне чая.

— Вот на таких как вы и держится весь наш мир, — гордо сказала она, — вам до всего есть дело, всех хотите спасти.

Я не рассказала Гнее всей правды. Не рассказала о том, что принцесса, а Эд — принц. Да к чему это? Все равно делу не поможет, а ее отношение к нам может изменить. А я не хотела этого. Мне нравилось, что Гнея относилась ко мне, как старшая сестра к младшей. С заботой и покровительством, и теплотой.

— Так вот, не знаю, что делать, — продолжала я, — Звездочет перекрыл границы Литвудского Королевства, так что помощи оттуда ждать не придется. А ехать за подмогой на север — слишком далеко, да и не помогут они нам. Отношения не очень сложились. Не помогут.

— Как легко ты говоришь о политике.

— Что?

— Необычные вы, ребята, — сказала Гнея, — необычные лесные разбойники, уж точно.

Я усмехнулась и допила чай.

— Может, ты знаешь способ, как пробудить спящего? — спросила я, — может, у вас в легендах что-то написано…

— Все, что написано, ты уже перечитала.

— Точно-точно, пробормотала я.

— А нового я не знаю.

Гнея подошла к шкафу, подала мне мешочек с сухой ромашкой.

— Заваривай и пои, сил прибавляет, — сказала она, — сейчас ему главное — набраться сил, а уж потом организм будет готов и проснется.

В дверь постучали. Громко. Резко. Уверенно.

— Кого еще притащило? — вздохнула Гнея.

К двери мы подошли вместе, переглянулись. На всякий случай я взяла в руки скалку, готовясь если что — бить.

— Кто там? — спросила Гнея строго.

— Я! — ответил довольный мальчишеский голос, нет не совсем мальчишеский. Это был голос подростка. Хриплый, ломающийся.

— Один из друзей Пига, — пояснила Гнея, — чего они рассвета не дождутся? Неугомонные.

— Именем его величества короля литвудского Леопольда, я его младший сын и принц Юлий приказываю Вам…

— Ну что за шутки! — разозлилась Гнея, — до утра подожди со своими играми.

Да, теперь я узнала этот голос. И он принадлежал не деревенскому мальчишке. Я распахнула двери раньше, чем успела опомниться Гнея, и оказалась лицом к лицу с раскрасневшимся долговязым мальчишкой. Растрепанные черные волосы, длинные руки, удивленные глаза.

— Юлий, — выдохнула я, — что, во имя всего святого, ты тут делаешь?

— Невеста моего брата! — закричал радостный Юлия и бросился ко мне с объятиями.

— Донна, что происходит? — шепнула мне на ухо Гнея.

— Сейчас разберемся, — заверила ее я.

— Донна? Я думал, что тебя зовут…

— Меньше думать надо, — перебила я Юлия и потащила в дом.

Как же хорошо, что одет он был в простой дорожный плащ, ни капли не королевский, ни капли не богатый, обычный плащ. Я выдохнула. Быть может, нам еще удастся сохранить свои личности в тайне.

Пока Гнея возилась с чаем для гостя, я нагнулась к Юлию и зашептала:

— Зови меня Донной, а брата Эдом.

— Но почему? — не понял Юлий.

— Потому что здесь мы зовем себя так. Не раскрой нас.

— Попахивает изменой…

— Изменой кому?

— Не знаю еще, но попахивает!

Гнея поставила перед Юлием чашку чая, указала на бублики.

— Это все? — сморщился принц, — больше ничего не будет? Конфет хотя бы…

— Ешь, что дают, — сказала я.

— Чего, какая сердитая! Я к тебе со всей душой, а ты вот так.

— Границы перекрыты, как ты попал сюда? — строго спросила я.

— Так я же племянник, — Юлий обернулся на Гнею, — племянник сами знаете кого.

— И что?

— И видимо смог пройти потому, что во мне течет кровь Звездочета, — Юлий закусил губу, — прости, проговорился.

— Звездочета? — ахнула Гнея, — того самого Звездочета, который загипнотизировал всю столицу. Я ничего не понимаю.

— Я тоже, — сочувственно покачал головой Юлий, — все с ума посходили. Отец сказал, что надо предупредить Ав… Эда, я хотел сказать, надо предупредить Эда, — довольно посмотрел на меня, — но никто выйти не мог, а я мог. Вот я и сбежал.

— А как нашел нас?

— Так по крови.

Мы с Гнеей не поняли.

— Глупые Колларийские женщины! — закачал головой Юлий, — ничего не знаете.

— За языком следи! — я дала Юлию подзатыльник.

— Ладно, ладно, — пробормотал мальчишка, — я поясню.

Он снял с пальца перстень, положил на стол.

— Это как карта, — сказал он, — тут отмечаются все люди твоей крови, чистой Колларийской крови, это побрякушка только для, — замялся, снова посмотрел на Гнея, — только для нашего самого обычного, ничем не примечательного рода.

— Продолжай.

— И я вижу всех наших, — продолжал Юлий, — и просто иду, как по карте, так и пришел сюда.

Я отметила, что это хорошее изобретение. Кольцо-карта. И маленькое, и удобное.

— Только барахлит что-то, — сказал Юлий, — боялся, что не найду.

— Барахлит?

— Он показывает здесь двоих нашей крови.