Его сбежавшая Принцесса (СИ) - Адаревич Дарья - Страница 11

— Присаживайтесь, может выпьете? — сказал Звездочет хитро, — для храбрости так сказать?

Я знала, что алкоголь делает людей слабее. Под алкоголем на нас будет легче влиять. Я представила, что Звездочет прикажет мне какую-нибудь гадость и придется исполнять.

— Нет! — попыталась крикнуть я, но Эд крепко сжал мою руку.

— Эд, — зашипела я.

— Не хорошо отказываться от столь щедрого предложения, — сказал Эд спокойно, — мы бы выпили чаю с медом. Чай полезнее для организма.

— Конечно, желание гостя — закон.

Звездочет отошел к самовару у стены, налил воды в чашки.

— Эд, надо бежать, — зашептала я, — через окно.

— Под окнами собралась стража. Нет, бежать нельзя. Не сейчас.

— Он загипнотизирует нас.

Эд погладил меня по голове и подбадривающе улыбнулся. Как он может улыбаться? В такой момент!

— Ты чего?

— Я рад, — сказал Эд, — боялся, что ты со Звездочетом окажетесь на одной стороне.

— Нет! Как я могла бы!

— Я знаю.

На душе потеплело. Словно растаяла целая ледяная глыба. Я улыбнулась в ответ.

— Доверься мне, — сказал Эд, — я вытащу тебя отсюда, нужно немного подождать.

И я поверила.

Медведь смотрел в окно, не смея пошевелиться. Я не знала, стыдно ли ему или страшно. А может, он вообще не мог контролировать себя и свои действия под гипнозом.

Появился Звездочет с чашками.

— Поможешь мне? — обратился Звездочет ко мне. Он говорил ласково, даже с какой — то сахарной нежностью. Фу.

— Не хочется, — ответила я.

— Тогда попробуем иначе, — вздохнул Звездочет и посмотрел на меня строго, — помоги мне!

Тело перестало меня слушаться. Я подошла к этому ужасному мужчине и взяла у него чашки. Горячие. Чай обжигал мои пальцы, но я не сопротивляться. Поставила чай Эду и себе.

— Умница, — хвалил Звездочет, — люблю послушных девочек.

Краем глаза я видела, как Эд сжимал челюсти и тяжело дышал. Видя мой взор, полный мольбы, он коротко кивнул, словно говоря: «Все под контролем!».

— Теперь сядь и выпей чаю, — скомандовал Звездочет.

И я села.

— Мы хотели меда, — напомнил Эд.

— Точно-точно, — всплеснул руками Звездочет, — девочка, сходи за медом, там в тумбе.

И я встала. Пошла за медом. Хотелось выть. Он управлял моим телом. Я стала пленницей собственного тела. Бедный, бедный отец. Если он находился в таком плену долгие годы, то невероятно, как ему вообще удалось выжить.

— Слуги же для того и придуманы, чтобы служить, — сказал Звездочет, — накрывать на стол, ублажать других. Поэтому ты держишь у себя эту девочку?

Я сжимала челюсти. Захотелось крикнуть, но я не могла разомкнуть губы. Не могла ни слова произнести, ни даже зарычать. Просто шла за этим несчастным медом. Зачем только он понадобился Эду?

— Я хочу, чтобы ты сделал кое — что для меня, — послышалось за спиной, — убей своих людей в лесу. Убей их всех сам. Собственноручно, пока они будут спать. А потом выложи дорожку из их тел от твоего лагеря до поля и приди сознаваться в содеянном.

Я обернулась уже с медом. Какой ужас. Мое горло перехватило. Душа рыдало, но внешне я оставалась спокойной. Звездочет приказывал Эду убить своих людей.

— Сделай это сегодня ночью, — продолжал Звездочет, — я отпущу только тебя. Девчонку и того, кто зовет себя Медведем, я оставлю работать в башне, за них не беспокойся.

Я подошла с медом. Звездочет погладил меня по голове. Затошнило.

— Хорошая служанка, хорошая, — сказал он, — мы тебя причешем, отмоем, цены тебе не будет.

Я еле сдерживала слезы. Эд убьет своих людей, потому что не сможет противиться гипнозу. Никто не может противиться. Он убьет, а потом не сможет с этим жить.

— Дай гостю меда, — приказал Звездочет.

Я поставила перед Эдом банку, села сама.

— Но прежде, чем есть, мой дорогой гость, — сказал Звездочет Эду, — ты должен поцеловать мой ботинок. Поцелуешь, а потом сможешь открыть свой мед.

Я застыла. Целовать ботинок. Какое дикое унижение.

— Целуй ботинок, — послышался приказ.

Эд наклонился и поцеловал. В тот миг во мне что — то оборвалось. Я ощутила, как по щеке текут слезы. Обреченность. Мы все пропали. Все в руках этого страшного человека, и он победит.

— А теперь ешь мед до тех пор, пока не съешь все, что есть в банке, — приказал Звездочет, — ты почувствуешь отвращение, но не сможешь остановиться, тебя будет тошнить, но ты будешь есть и есть, все больше и больше. У тебя раздуется живот, а ты все будешь есть и есть. Этот сладкий цветочный мед.

Я со слезами на глазах смотрела, как Эд медленно стянул ткань, закрывающую банку, залез пальцами в мед. Облизал. Залез снова. Снова облизал.

— Как вкусно, — приговаривал Эд, — как вкусно.

Тут я заметила нечто странное. Эд не просто ел, он размазывал мед по тарелке, по столу, по себе. Сладкий цветочный запах стоял по всему кабинету. Что задумал Эд? Зачем просил его принести? Как нас может спасти мед?

— Ешь-ешь, — приговаривал Звездочет, довольно погладывая на Эда с издевкой, — это последний раз, когда ты сможешь нормально есть.

Тут обернулся очкарик — Медведь и жадными глазами посмотрел на Эда. Нет, не на Эда. На мед. И произошло самое невероятное в моей жизни. Очкарик Медведь, маленький и хилый начал увеличиваться в размерах с бешенной скоростью. Тело удлинилось, кость расширилась. Одежда разошлась по швам и слетела, слетели и очки. А потом Медведь покрылся шерстью. У него вытянулась морда, появились когти на лапах. И передо мной предстал опасный дикий зверь. Настоящий медведь. Бурый медведь. Я поняла, что не дышу. Это животное вмиг вырвало из рук Эда банку с медом и начало лизать.

Звездочет пораженный смотрел на огромного медведя. Воспользовавшись замешательством, Эд схватил меня за руку и потащил на выход. Медведь уже мчался с нами, выбил лапой дверь.

— Стой, — опомнился Звездочет, — я вам приказываю остановиться.

Я замерла. Ноги не могли сделать ни шага. Ну все. Ничего не сработало. Эд взял меня на руки и побежал так. Взял на руки? Но как? Почему он не послушался приказа?

— Замри! — заорал Звездочет, — брось поломойку и повернись на меня.

— Я приду за тобой, — обернулся Эд, — приду и сломаю тебя. Жди.

И Эд побежал дальше. Я все еще лежала у него на руках и недоумевала. Как? Как он смог противостоять Звездочету.

Меня несли на руках. Впервые. Странное чувство. Нет, конечно, это приятно. Очень приятно. Но все равно странно. Эд прижимал меня к груди, как сокровище, и от этого становилось тепло. Мы выбежали на улицу, помчали в сторону ворот. Медведь бежал за нами. Он легко расправлялся с преследовавшей нас стражей. Огромный, жуткий. Медведь.

— Ты в порядке? — спросил меня Эд.

— Да, — выдохнула я.

— Скоро будем дома.

Дома… Звучало забавно, если учитывать, что бежали мы как раз прочь от моего настоящего дома.

— Скоро будем дома, — повторил Эд.

И на стало спокойно, словно мое сердце накрыли одеялом и уложили спать под самую сладкую колыбельную. Мы скакали домой.

У ворот ждал Великан с лошадьми.

— Представляешь, встретил Недотрогу! Видать, опять сбежала, непутевая, — сказал он, и замер, нахмурившись, — Донна, ты — то как тут оказалась? — посмотрел на меня, посмотрел на лошадь, ахнул, — Донна, ты что скакала на Недотроге?

Я пожала плечами.

— Ты скакала на Недотроге? — повторил вопрос Эд, — на самой безумной лошади?

— Не такая уж она и безумная…

Тут Великан увидел Медведя.

— Что у вас произошло? — спросил он, — когда Медведь успел обратиться?

— Долгая история, но пора уходить.

Эд опустил меня на землю, и я с ужасом поняла, что не способна сделать ни шага. Я как будто приросла к земле.

— А с тобой — то что? — покачал головой Великан.

Эд усмехнулся, и снова взял меня на руки, посадил на лошадь. Так же, как в первый день нашей встречи.

— Так даже приятнее, — промурлыкал он мне в волосы.