"Фантастика 2024-116". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Тихомирова Елена Владимировна - Страница 27

– Пошёл вон, гадёныш! – рыкнул огромный звероподобный сосед, ещё не зная, что злиться следовало совсем по другому поводу. Именно его огород я и Эветта обчищали.

– Но у меня любовь!

– А у меня от этих завываний зубы болят! Вон пошёл!

– Приходи днём, Арнео. Встретимся в полдень на Мраморной улице возле булочной.

– Я буду ждать там с самого утра, храня надежду увидеть тебя пораньше, наипрекраснейший лепесток белой розы! – вскликнул бард и, посылая воздушные поцелуи, пятясь ушёл восвояси.

– Ты ведь не станешь с ним встречаться? – осведомился я, когда Эветта закрыла ставни и с глуповатой улыбкой облокотилась на стену.

– А почему бы и нет, Арьнен? Мы в Юдоле почти месяц. Основная работа сделана., остаётся только время от времени ездить к жиле да снимать с маячков показания. Почему бы и не пожить так, как живут все?

– Тебе так нравится поэзия?

– Все печальные люди любят рифмованные строки.

– А счастливые?

– Песни. И Арнео очень хорошо их поёт. Настолько хорошо, что я забываю о своём предпочтении слушать стихи.

Она действительно пошла на встречу. Я знал это точно по той причине, что, соблюдая требование Гастона, нам пришлось выйти из дома вместе. И так как у меня никаких дел не было, то я проводил её… и не покинул. Мне почему-то казалось, что Арнео останется недоволен из-за этого, и хотелось, чтобы он проявил своё негодование. Однако мы на удивление весело провели время втроём. И на следующий день тоже. И на послеследующий. Бард внимательно слушал мои суждения, задорно смеялся над моими шутками. Так что я и сам не заметил, как перестал относиться к нему с раздражением. И потому через неделю благодушно поддержал предложение провести вечер, не гуляя по городу да выслушивая байки о достопримечательностях, а просто сидя в таверне. Там я впервые попробовал пиво. Мне не особо понравился вкус изначально, но все пили и восторгались. Так что я, следуя руководству правил хороших манер, держал своё мнение при себе и поддерживал компанию. В меру, как и гласило руководство. А затем к нам присоединилась некая знакомая Арнео – Жизель. Это была черноглазая кудрявая смуглянка, старше меня года на четыре. Из-за непоседливости лямка платья всё время спадала с её плеча, немного обнажая грудь. Да и в целом вела она себя чрезмерно раскрепощённо. И даже подняла крайне щекотливую тему.

– Арнео красавец редкий, но и ты, Арьнен, ничего. У тебя интересный профиль. Мужественный. Наверное, будь я немного наивнее, то влюбилась бы раз и навсегда, хи-хи‑хи!

– Э-э-э. Благодарю вас за такое мнение, сударыня.

– Сударыня! Арнео, ты слышал это? Он считает меня сударыней! Хи! Разве можно меня ею назвать?

– Извините, – засмущался я и попробовал разобраться в том, что сделал не так. – Я только изучаю сборник хороших манер, и там пока не говорилось, что подобное обращение подразумевает какие-либо исключения. Может, вы мне поясните?

– Может, и поясню. Пока ещё не знаю. Во всяком случае, для начала забудь это противное «вы», – она положила свою ладонь на мою, и я тут же отдёрнул руку. – Эм-м, тебе не нравится?

– Арьнен крайне не любит, когда к нему прикасаются, – пояснила Эветта и, с нежностью поглядев на Арнео, сцепила свои пальцы в замок с его. – С ним всегда так было.

– У-у-у, – обиженно оттопыривая нижнюю губу, протянула Жизель. – Может, с тобой и произошла какая бяка, но знай, что мои прикосновения другие. А иногда я и вовсе не использую руки. Их кожа такая грубая по сравнению с…

Она игриво смахнула с плечика волосы и, в очередной раз поправив лямку платья, развернулась на табурете, чтобы было удобнее приблизить лицо максимально близко к моему. Настолько близко, что я чувствовал чужое мягкое дыхание.

-…по сравнению с губами, – полушёпотом закончила Жизель свою мысль.

Я уж думал, что она вот-вот поцелует меня. Мне доводилось видеть подобное на улицах. Часто. И замечу, вид столь тесно сблизившихся тел рождал внутри меня отвращение вкупе с непонятным возбуждением. Так что, когда эта девушка низко наклонилась, давая рассмотреть её грудь с тёмными широкими ареолами и крошечными сосками, то моё волнение проявилось в разы острее. Кровь в ушах запульсировала до громкого стука в ушах. В паху возникло беспокойное тепло. Внезапное желание чего-то невнятного вопило, чтобы Жизель всенепременно коснулась моих губ! Но она этого не сделала, а легко отодвинулась обратно, хотя и осталась сидеть вплотную ко мне. Арнео отчего-то хихикнул и, приобняв Эветту, спросил у неё.

– Но тебе-то нравятся прикосновения?

– Да, – без раздумий ответила моя подруга.

– И даже мои?

– Особенно твои. Они проявление чувственной нежности и ничего более приятного я не ведаю.

Они смотрели друг другу глаза в глаза. И даже такому идиоту, каким я тогда являлся, было понятно, что происходит нечто важное и опасное. Но вот что именно?

В Чёрной Обители не было места стыду и скромности. Уроки анатомии наглядно открывали ученикам строение людей. Я прекрасно знал, что для зарождения потомства в теле женщины мужчина должен был дать её лону изливающееся из него семя. Но о том, чтобы этому сопутствовал некий процесс или акт?… Да! Наверное, только такой ненавистник близости мог свято верить, что это происходило, как передача чего-то в дар сродни флакону духов! И в оправдание своей глупости могу лишь заметить, что в Чёрной Обители не было места любви и нежности тоже. Ученики и юные неофиты не помнили прошлого, жили отдельно от более старших курсов и никогда не видели, чтобы учителя ласкали хоть кого-то.

Так что, мысленно возвращаясь к событиям того вечера, скажу, что для поиска ответа на возникший вопрос: «Что же со мной?» ко мне пришла в голову мысль посетить городскую библиотеку. И, смею заметить, это была очень здравая мысль, которой я, к сожалению, не последовал. Так бы намного раньше узнал, что не зря входная плата в эту обитель знаний обеспечивала городскую казну солидным притоком финансов. Там хранилась самая большая коллекция порнографии во всей стране, и любопытствующие не жалели средств, чтоб взглянуть на некоторые гравюры.

– Пойдём со мной, если желаешь, и я раскрою глубины нежности, какие тебе ещё неизвестны.

– Это какие? – хотел было спросить я, но не произнёс свой вопрос до конца из-за сильного тычка в бок.

Эветта отчего-то густо покраснела, но встала со своего стула, и Арнео, на ходу целуя кончики её пальцев, повёл мою подругу куда-то наверх. По пути он также бросил хозяину трактира серебряную монету за трапезу, но на меня и Жизель не обернулся. Это расстраивало.

– А чего они нас не позвали? – обиделся я.

Жизель недоверчиво уставилась на меня чёрными глазами и не сдержала усмешки.

– Ты как будто с рождения отшельником жил. Неужели не понятно?

– Нет, – мне было не стыдно признаваться в незнании подобного. Вот если бы она спросила меня о распаде материи, а я бы промолчал, тогда другое дело.

– Хм… Неужели у обладателя столь красивого кадыка нет ночного секрета, пачкающего простыни? Неужели, глядя на меня, ты не ощущаешь зов, и твоя плоть не увеличивается в жажде познать новые ощущения?

Говоря это, Жизель плавно стянула с себя обе лямки платья, совсем откровенно обнажая грудь, а затем ещё и положила свою ладонь на мой пах. От такого вида и прикосновения по моему телу словно пробежал ток. И я, отчего-то подумав головой, а не более приличествующим для ситуации местом, решил, что она маг. В Чёрной Обители часто наказывали электрическими разрядами, и потому всё желание близости, которое могло бы проявиться, просто-напросто испарилось.

Я отодвинулся от девушки. И так как до этого был сосредоточен отнюдь не на словах, то попросил:

– Простите. Вы не могли бы повторить сказанное?