"Фантастика 2024-116". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Тихомирова Елена Владимировна - Страница 105

Итак, как принести горожанам покой?

Под покоем я в основном понимал покой вечный, и, на мой взгляд, даровать вечность смерти галдящей толпе было бы очень правильно. Меня только на миг удивило, что высказал столь достойную мысль именно добродушный Стефан. Жрец ведь был щуплым калекой средних лет. Он с трудом передвигался (во мне горела уверенность, что каждый шаг приносит ему боль), был глуховат. И в целом, в нём не было ни физической силы, ни способностей к магии. Этот мужчина даже с луком бы не управился! А потому я вынужденно остановился, чтобы уточнить, самостоятельно ли Стефан хочет упокоить наглых горожан или имеет вид на иную кандидатуру. Более подходящую.

– Хотите принести им покой? Сами этого хотите?

– Желаю всем сердцем!

Мой высокий интеллект и мудрый разум забились в истерике. Я знал, что обязан был не сойти с места, но выдумать хоть что-то достойное! И… вдруг сосредотачиваясь на факте, сколь увесистый том, наряженный в позолоту и каменья, несёт в руках Стефан, я указал на фолиант и не особо‑то уверенно предположил:

– Хм, если голова каждого ощутит силу священного писания, то с галдежом перед храмом будет покончено наверняка. Нужно только момент найти подходящий. Отвлечь их как-то. Ну, и улицы правильно подберите, конечно.

– Святой Артур не зря почитает вас за спасителя. Вы, несомненно, правы! Я постараюсь подойти к каждому, и когда на жителей Ниттера ляжет слово Энкаймы, то будущие поколения горожан будут спасены!

– Будущие поколения? – скептически вопросил я, ещё раз на глазок стараясь определить вес писания. – Не забудьте отделить детей от стариков, женщин от мужчин, а не то…

Я хотел было начать объяснять про то, что для смерти и временного оглушения надо прикладывать разную силу, но… тогда бы пришлось говорить о том, что урон зависит не только от неё, но и от состояния костей, что в свою очередь зависит от… В общем, мне стало так лениво произносить всё это вслух, что я промолчал. Однако Стефану и такого хватило. Он поглядел на потолок, что-то восторженно зашептал и устремился вперёд по коридору на всех парах. Хромал так быстро, что едва не падал.

– Во чудак, – не сдержался я от осуждающего покачивания головой и наконец-то ухватился за ручку двери, ведущей в лабораторию.

А там дела как-то так закрутились, что я потерял счёт времени. Даже пропустил обед.

Опомниться мне довелось только от появления Элдри, требующей как можно скорее проверить её знания. Но принимать полноценно урок я отказался. Голова гудела от витающих вокруг испарений. Поэтому, задав пару вопросов по материалу и получив на них верные ответы, я разрешил девочке вытащить из соблазнительной корзинки с вкусностями всё, что она пожелает. А там, дойдя до кельи вместе с ней, вознамерился было тоже перекусить, как вдруг понял, что из открытого окна доносится как-то слишком мало звуков.

… Неужели Стефан действительно справился?

Неуёмное любопытство заставило меня высунуть свой нос наружу. Но, прежде чем я это сделал, как-то умудрился запнуться больной ступнёй о хитро расставленную на полу композицию из игрушек и в результате едва не впечатался лицом в стену.

– Убирать надо, если не играешь! – громко выругался я, но девчонка в очередной раз показала зубки:

– А я сейчас поем и снова играть буду.

Какие, о Великая Тьма, игры? Я в её возрасте такими глупостями не занимался!

– Поешь и снова учить будешь! – грозно тыча пальцем на книгу, тут же поменял я распорядок дня. Нечего ей пользоваться моей занятостью! – Ещё один разворот, чтоб знала наизусть и точка!

– Но, Морьяр, я же уже училась сегодня. Я устала.

– Два разворота или никакого ужина! – Элдри упрямо надула губы, но явно готовилась возражать. – Эй не, любое новое нет, и я увеличу количество разворотов вплоть до всей книги. Чем больше от тебя последует пререканий, тем больше пройдёт времени между этой трапезой и последующей!

– Ты не дашь мне умереть от голода.

– Ты уверена?

Одна бровь скептически приподнялась у меня сама собой, не пришлось даже изображать подходящую для угрозы мимику. Элдри насупилась ещё сильнее. А затем она, пронзая меня злым взглядом, резко откусила от пирога с вареньем. Не иначе рассчитывала наесться впрок на жизнь вперёд… Что же, это её выбор. Лично я собирался ужинать. И, сделав вывод об этом, я наконец-то высунул свой нос за окно. Затем задумчиво почесал голову.

Из кельи открывался шикарный вид на внутренний двор, а потому мне были хорошо видны огромные входные ворота, открытые нараспашку. И всё. Ни одного человека.

– Быть не может! – отказался я верить своим глазам и, оставив Элдри одну, подчинил своей воле боль да нормальным шагом вышел из храма наружу.

Нет. Глаза меня не обманывали.

Тогда я поднялся на верхние этажи, но мне так никого навстречу и не попалось. Все куда-то исчезли. А потому я в растерянности забрался на башенку с колокольней. С её высоты город был как на ладони, так что мне наконец-то довелось понять, куда девались жрецы и горожане. Все они переместились на дальний край площади, расположенной перед храмом. И я, не задумываясь, решил дойти до туда. Само собой, не забыв имитировать прихрамывание последних дней.

Обычно площади образовывались на месте пересечения четырёх дорог, и эта не была исключением. Правда, виды камни на ней видывали и лучшие. Где-то мостовая перед храмом отсутствовала огромными кусками. Наверное, её растащили верующие, надеясь, из тайком вытащенного булыжника получить амулет. Однако в целом пространство было ровным и свободным от всяких лавочек или помостов. Даже костры Рикарда кто‑то разобрал и унёс закреплённые над ними тела «колдунов». Но вонь от этого без сомнения полезного поступка не уменьшилась. В городе умерло слишком много жителей, чтобы для каждого устраивать похороны, а ветерок задувал со всех сторон попеременно.

– А чего все сюда ушли? – поинтересовался я у Стефана, беспрерывно чадящего кадилом и причитающего что-то. Судя по тому, как жрец сутулился, находился он на своём месте очень давно.

– Последовали слову вашему, сударь Морьяр, – тихонечко произнёс горбун, отвлекаясь от своего занятия.

Нет, трупов с черепно-мозговой травмой я не наблюдал. Наоборот. Возле начала каждой улочки располагались навесы, откуда люди выходили со счастливыми и обнадёженными лицами. Не возникало сомнений, что там их спасали, делали инъекции, а не… Мне пришлось выразить своё недоверие:

– Да?

– Да. Стоило мне пересказать святому Артуру ваши слова, как он помчался на колокольню и заиграл песнь Энкаймы. Её положено играть всего один раз в году, но святой Артур с согласия иерахона заставил колокола петь. Тогда люди замерли и умолкли. А когда святой Артур, не щадя голоса своего, зачитал им отрывок из святого писания, то они наконец‑то устыдились своего звериного поведения.

Эм-м, когда это я им говорил вытворять такое?

… И как это я всё пропустил?!

– После этого, – воодушевлённо продолжил Стефан, – все мы вышли на улицы, обошли круг по Пути Смирения, и святой Артур наказал, чтобы, как и во время праздника Милости Энкаймы, мужчины следовали к храму за мужчинами по дороге Доблести. Женщины за женщинами по дороге Материнской Верности. Девушки, юноши и дети по дороге Послушания. А седым и немощным достался путь по дороге Милосердия.

Вот теперь я, кажется, начал понимать, что некогда желал втолковать мне мужчина в клетчатой кепке. Это я про того, что курил возле меня трубку в одном очень далёком отсюда мире. Мои глаза видели людей вокруг. И закрой я их, то легко нарисовал бы то, что видел. До последнего блика солнечного луча в волосах! Но намного разумнее стало бы сосредоточиться на том, что прежняя толпа действительно рассредоточилась в зависимости от пола и возраста.

– Хм. Ну-у, очень хорошо, что вам стало легче лечить всё это стадо… ох, всех этих добрых людей, конечно!

– А вы куда? – остановил меня Стефан вопросом.

– Дальше лекарство готовить. Здесь и без моего участия все справляются.