Старуха 3 (СИ) - Номен Квинтус - Страница 61

Этот конкурс вызвал изрядный ажиотаж: даже без учета того, что за книжные иллюстрации платили более чем приличные деньги — всем (включая преподавателей) стало очень интересно поучаствовать в конкурсе, который устроила «самый молодой академик страны», да еще занимающая должность заместителя председателя НТК, так что даже сам Игорь Эммануилович в нем поучаствовал. Но «победил» молодой парень по имени Игорь Розанов, который, будучи единственным из всех конкурсантов, кто уточнил у Веры стоящую перед ним задачу, создал именно «книжную» иллюстрацию в довольно специфическом и, скорее, более «импрессионистском» стиле, работая не с контуром, а с красками. А когда Вера отдала ему для работы книжку целиком, то он даже свои первые иллюстрации полностью перерисовал.

Так что уже к середине апреля у Веры была и книжка подготовлена, и иллюстрации к ней, а для издания книжки Вера выбрала Лианозовскую типографию. Не потому, что она была ей подведомственна, а потому, что нам уже стояли машины для полноцветной офсетной печали. Американские, закупленные для того, чтобы и в СССР выпуск таких же наладить — но зачем ценному оборудованию просто так простаивать?

Тираж книжки был небольшим, всего десять тысяч — но эти тысячи в Москве были за день проданы. А товарищ Сталин, которому эту книжку принесли «ответственные товарищи», заметил:

— Это Старуха верно подметила, маловато у нас книг для детей издается. Хороших, умных книг… Александр Николаевич, — обратился он к секретарю, — я думаю, что Вере Андреевне за эту книжку нужно какую-то благодарность оформить… Вы постарайтесь уточнить, не желает ли Вера Андреевна еще одну книжку написать, а то в Союз писателей с двумя принимают. Если пишет, то… Я уверен, что товарищ Щербаков даст ей рекомендацию, еще двоих… найдем. Но вот по поводу второй книжки…

— И второй, и даже третьей, — вечером уточнил Лаврентий Павлович. — Серго говорит, что хотя книжки у нее вроде и совсем детские, но даже ему интересно их читать… слушать: Вера все еще на нем свои таланты проверяет. Да и старые ее рассказы, фантастические: сын у меня даже обижается, что она их не хочет в издательство отдать.

— Сам с ней поговоришь или мне с ней побеседовать?

— Я с ней вчера побеседовал…

— И что?

— Говорит, что Саратовский завод химудобрений уже вышел на полную мощность и сейчас уже в сутки производит шестьсот ампул объемного взрыва для трехсотмиллиметровых ракет. Синицкинский завод таких ракет производит уже больше тысячи в сутки, а на неделе и в Свободном мехзавод приступит к производству стопятидесятимиллиметровых… с фугасным зарядом, но тоже супостату мало не покажется. Сейчас единственная у нас проблема — доставка боеприпасов в Петропавловск-Камчатский, все же Охотское море нужно всерьез от японцев освобождать.

— Это-то понятно… а чем?

— Ну да, два эсминца и шесть сторожевиков много не навоюют. Но береговая авиация…

— И подводные лодки.

— Так подлодки все снабжение сейчас и обеспечивают. С авиацией вместе: самолеты с воздуха за морем следят, лодками грузы перетаскиваются. Но много ли ими навозишься? Да и погрузочно-разгрузочные на них — одно мучение. А остальной наш флот во Владивостоке просто заперт…

— А торпедные катера есть какая-то возможность из Владивостока вывести? Все же половина катеров Тихоокеанского флота просто у пирсов болтается и ждет, пока японцы на них бомбы скинут…

— Товарищ Кузнецов предлагает… то есть предлагается задействовать авиацию КГБ, полностью перекрыть небо на световой день и под прикрытием с неба вывести эсминцы «Сталин» и «Войков», сторожевики «Метель» и «Зарница», а так же двадцать четыре торпедных катера и направить их в Советскую Гавань. В принципе, с воздуха мы их прикрыть сможем, а вот с моря… у японцев подводных лодок тоже в тех краях немало. Однако, думаю, попробовать стоит, иного-то решения вообще никто не предлагает.

— Никто, значит, не предлагает…

— А вы считаете, что нам нужно следовать советам Старухи⁈

— Хорошему совету почему бы не последовать? Вопрос лишь в том, насколько Старухины советы хороши. Товарищ Штерн считает их просто бредом, а вот товарищ Конев… Товарищ Конев убежден, что если провести наступление из Монголии, то на разгром армии генерала Хидэки нам понадобится максимум месяц. И тогда вопрос разблокирования нашего флота во Владивостоке сам собой отпадет.

— У Хидэки столько войск? Почти полмиллиона?

— Думаешь, товарищу Коневу потребуется полуторамиллионная армия для победы? У него иное мнение…

— У меня тоже. Старуха требовала от войск КГБ, чтобы один батальон пехотинцев мог разгромить танковую бригаду, и с ее помощью мы такого уровня подготовки достигли. То есть я думаю, что достигли: бои на Сахалине это вроде как подтверждают. Тут вопрос в другом заключаться будет: как нам обеспечить снабжение трех дивизий КГБ всем необходимым в этом наступлении.

— А у тебя в войсках что, об этом раньше не думали?

— Вообще-то они для охраны стационарных объектов создавались, войска эти. Имея в виду наличие стационарных же складов — но… я поручу проработку вопроса с тем, чтобы через неделю мы точно знали, сколько потребуется грузовиков, бензина, продовольствия, всего остального: как ни крути, в Монголию у нас ведет лишь одноколейная дорога с разъездами чуть ли не через полсотни километров.

— А о станции Отпор мы забываем?

— Ну… да, до сих пор не привыкну, что она на границе с Монголией, а не с Манчжурией. Но все равно весь транспорт нужно тщательно заранее просчитать. И вот когда просчитаем, то товарищу Коневу команду и дадим. Насчет месяца, конечно, товарищ Конев несколько… увлекся, однако в любом случае до осени мы, скорее всего, задачу решим. И тогда возникает новый вопрос: а что мы делаем с Маньчжурией дальше?

— Ты записку Старухину читал?

— Мао на стену полезет…

— Не полезет. А Старуха, мне кажется, верно сказала: нам граница с братским Китаем не нужна будет, пусть они братство это подальше от нас демонстрируют. А товарищу Мао мы поможем с Гоминьданом разобраться, да так поможем, что к нам у него претензий уже не возникнет.

— А у американцев?

— Старуха все же верно сказала: слона нужно съедать маленькими кусочками. Возможные проблемы с американцами… тебя они волнуют, когда американцы практически в открытую японцам в войне против нас помогают? Лично меня — уже нет. То есть волнуют, но лишь в той степени, чтобы они сами на нас войной не пошли. А они сейчас к войне не готовы, так что… А что у Старухи за сказки-то новые готовятся?

— Именно что сказки, там даже названия такие, сказочные. «Сказка о ветре в безветренный день», еще «Лоскутик и облако». Она их еще не дописала, но уже парня какого-то, художника, нашла их иллюстрировать. То есть парень-то еще студент художественного института, но рисует выразительно… да он как раз «неизвестного» и оформил.

— А неплохие иллюстрации у него получились… не зазнался бы, а то эти художники…

— У Старухи не зазнается. Мне вот буквально интересно стало: во сколько ее сын читать начнет? Она же книжки эти, как я понимаю, для своего Женьки пишет.

— А вот это ты неверно понимаешь. Еще скажи, что она для себя готовила и проталкивала все эти законы по охране материнства. Она это делает — как и вообще все, что она делает — для людей. Для нашего народа, для нашего советского народа. И для детей книжки пишет не для того, чтобы ее Женька интересные книжки читал, то есть не только и не столько для этого, а для того, чтобы все советские дети на интересных книжках воспитывались правильно. Не на муре, которую нынешние писатели сочиняют, а… даже не знаю, как и выразиться…

— Можешь свободно выражаться, тут женщин нет, — рассмеялся Лаврентий Павлович.

— Как был дураком, так и остался. Ты сам-то «Неизвестного» прочитал? Вроде сказка-сказкой, любому ребенку даже понятно, что так не бывает — но в ней лично я четыре очень полезных совета детям нашел. А ты сколько?

— Я с такой позиции книжку не рассматривал…