Старуха 3 (СИ) - Номен Квинтус - Страница 48

— Да нет, у нее что-то хитрое придумывать очень быстро получается. А ты обратил внимание, как хитро она заседания вела? Ведь действительно, как школьников она всех направляла в нужную сторону. В нужную ей сторону — и слава богу, что она на нашей стороне.

— На своей она стороне…

— Да, это верно. Но вот её-то сторона — она как раз именно наша. Советская и социалистическая…

Месяц после последнего Съезда Советов Вера работала буквально с утра и до вечера. То есть с самого раннего утра и до очень позднего вечера: от работы в университете ее никто пока не освобождал, да ей и не хотелось эту работу бросать — так что кроме обычной преподавательской работы Вера готовила программу исследований на следующий год. Это — в университете, но еще оставался Лабораторный завод, где по ее заказам делалось много всякого интересного, еще нужно было принимать различные решения по управлению множеством химических заводов. Далеко не всех, конечно, почти все производство химудобрений было выведено из-под НТК в Наркомат сельского хозяйства — однако аммиак и азотная кислота — это ведь не только удобрения. И даже не столько удобрения, так что на каждом таком заводе оставался как минимум отдел, подчиняющийся Химическому управлению НТК.

По мнению Веры, структура получилась слишком уж неуправляемой, двойное подчинение заводов вызывало массу склок между руководителями разных подразделений предприятий — а Валентин Ильич урегулировать эти склоки и поручил Вере. То есть не лично ей, а как раз Химическому управлению — но руководить-то этим управлением (или, по крайней мере, курировать его деятельность) приходилось именно товарищу Синицкой! В общем, работы Вере более чем хватало. Но и интересные результаты этой работы тоже время от времени появлялись. Широким народным массам вроде и не очень понятные, да и не знали ширнармассы об этих достижениях советской науки и техники…

И одно их этих достижений на стенде Лабораторного завода Вере продемонстрировал Алексей Петров, недавно ставший заведующим кафедры наземного оборудования в МАИ:

— Старуха, ты, небось, уже забыла, как поручение мне давала шесть лет назад.

— А ты хочешь сказать, что его все же выполнил?

— Не просто выполнил, а гораздо лучше, чем ты говорила, агрегат придумал. Не лично, конечно, там человек тридцать работало… пошли в ангар, покажу…

В испытательном ангаре Вера увидела трубу диаметром больше метра и длиной метров в восемь. Сбоку трубы на отдельны стойках располагались какие-то большие циферблаты в количестве восьми штук, рядом возились несколько рабочих. А за трубой стояли вертикально две больших бочки, красного и зеленого цвета, от которых у трубе шли красивые медные трубки.

— Это что?

— Это — то, что ты тогда просила. Но с нашими доработками. То есть не совсем то, ту машину, которую ты просила, мы отправили на испытания в Боровичи: там в городе всего одна электростанция… дровяная, электричество раз в месяц на день-другой отключают, а аэродром без электричества оставлять нельзя, да и жилой сектор тоже. Там установка получилась на мегаватт с небольшим, а эта — почти такая же, но побольше чуток, уже на четыре мегаватта.

— Ну давай, хвастайся.

— Вот это — турбина, она к генератору прямо тут подсоединена. В нее керосин как раз из той красной бочки подается. Можно и солярку, из зеленой, но пока турбина не прогреется, с соляркой коптит очень сильно… Я кожух открывать не буду, это долго, а без него шум такой, что в ангаре просто находиться невозможно… но эта турбина крутит ростовский генератор на три двести. А из турбины газ выходит с температурой свыше девятисот, и газ этот идет в теплообменник… то есть в линейный котел, нам его парни из энергетического спроектировали. Получается двадцать атмосфер пара шестисотградусного, он вон туда идет, к паровой турбине на семьсот как раз киловатт. Вместе получается три девятьсот, но выдерживает и четыре мегаватта ровно… недолго, в пределах минут пятнадцати — получаса. Ну как, здорово?

— А в Боровичах…

— Там установка поменьше: газовая турбина дает девятьсот киловатт и около двухсот, чуть больше, паровая. И все помещается в кузове одного грузовика! В общем, по твоему совету мы всю наземку теперь автономно электричеством на всех аэродромах обеспечить сможем! Сейчас у товарища Тихонова приступили к согласованию вопроса по постройке турбинного завода, который эти агрегаты сможет серийно производить.

— Этот вопрос, думаю, решить несложно, средства у НТК есть. А сколько эта турбина проработать без ремонта может? Не получится ли электричество с нее слишком дорогим?

— Цена, конечно, повыше будет, чем с дровяной или угольной электростанции, но ненамного. Пока мы уверены в том, что мегаваттная турбина, газовая, я имею в виду, без ремонта сорок суток… сорок пять почти суток уже, проработать в состоянии. А паровая — мы же вообще серийную взяли, у нее ресурс назначенный три года!

— Плевать на паровую, это же не ваша работа. А мне вот что интересно… Леш, — Вера посмотрела на Алексея как-то «сверху вниз», — ты ведь вроде в МАИ кафедрой заведуешь?

— Но энергетика-то на аэродромах всяко нужна, так что работа в некотором смысле профильная!

— Ну да, конечно, как же аэродромам без электричества обойтись? Эта турбина сколько весит? Я имею в виду одна турбина, без генератора, без котла-утилизатора…

— Утилизатора?

— Ну он же тепло утилизирует, как его еще-то назвать?

— Хм… а ты, как всегда, права. Наверное, его так в документации и будем обозначать…

— Я жду ответа на вопрос.

— Эта… эта примерно две тонны весит — но на этой мы за весом вообще не следили. А та, что в Боровичах, триста двадцать килограммов.

— Неплохо. А теперь забудь на секунду про генератор и ответь мне, глядя на меня честными глазами: ты что, дурак?

— Не понял. С чего этот твой наезд?

— Это не наезд, это вопрос, причем вопрос абсолютно обоснованный. Вы сделали двигатель мощностью где-то в тысячу двести сил и весом в триста двадцать кил. Двигатель с ресурсом больше тысячи часов. В МАИ сделали — и ты искренне считаешь, что от него польза только на земле может быть? Стой здесь, не уходи никуда… нет, со мной пойдем, я кое-что Лаврентию Павловичу срочно рассказать должна. А пока я звоню, ты вот тут, на пиджаке, дырочку сверли.

— А… а дырочку-то зачем?

— А орден Ленина ты будешь себе в задницу запихивать? Значит так, сейчас ты там в канцелярии сядешь, составишь мне список всех, кто в разработке турбины участвовал, распишешь отдельно кто чем именно там занимался и каков его личный вклад. Я думаю, всем по ордену достанется, в основном конечно по «Знаку почета», тем, кто основной вклад внес — уже по «Трудовому Знамени», а тебе, как руководителю проекта… я уже сказала. А вот по части секретности — это тебе Лаврентий Павлович уже все подробно расскажет… и я что-то сильно подозреваю, что с кафедрой тебе расстаться придется. Но ты не расстраивайся… хотя нет, кто же нам будущих специалистов по таким двигателям готовить-то будет? Но вот команду твою придется проредить: новый завод сам по себе работать не сможет, ему люди нужны, — Вера, поскольку они уже дошли до канцелярии, замолчала, провела Алексея в свой кабинет, сняла трубку:

— Лаврентий Павлович? Я вам хочу что-то очень забавное рассказать… нет, я представление вам забавное покажу. То есть представление завтра, там актеров человек тридцать будет, а вот либретто… я к вам где-то через часик подъеду, с автором вместе. Есть мнение, что это произведение советскую культуру разом поднимет на недосягаемую высоту!

Спустя час, когда Вера с Алексеем зашли в кабинет Берии, он с явно недовольным видом высказал свое мнение по поводу такого незапланированного визита:

— Если ты думаешь, что пользуясь своим положением можешь меня дергать из-за какой-то там оперы или…

— Лаврентий Павлович, разрешите представить: Алексей Петров, отчества не знаю. Этот молодой человек не просто разработал, но и отработал технологии производства принципиально новых двигателей для нашей авиации. То есть у него уже готов для запуска в серию двигатель на тысячу с четвертью лошадок, весом в три центнера и с ресурсом свыше тысячи часов. Работает на керосине, или даже на солярке, но на керосине лучше. Тысяча двести сил — это если на него пропеллер ставить. А если не ставить, что с этим… почти с таким же двигателем можно сделать самолет, летающий со скоростью хоть в восемьсот, хоть в тысячу километров в час. Проблема в том, что товарищ пока не проникся тем, насколько важна его разработка для Советского Союза, да и по части секретности… он пока завкафедрой в МАИ, у него только вторая форма допуска…