Ученик Смерти (СИ) - Барчук Павел - Страница 46

— Серьёзно? Ты сейчас это серьёзно? — Я так разволновался, что сам того не замечая, сорвал травинку и принялся ее методично накручивать на палец. — В десяти мирах Веера ни один маг не способен на это. Вообще ни один. Огня у нас навалом. Вон, возьми, к примеру, боевых магов. Там этого огня просто до чертиков. Или вода… Ушастые обожают все такое. Водичка, дождик, живые лианы, способные убивать. Да чего я тебе все это рассказываю! Сама знаешь. Но ходить в сон… Проникать в сновидения…

— Слушай, я не понимаю, чего ты так разошёлся. — Смерть небрежно повела плечом. — Ну, ходят и ходят. Что в этом необычного?

Я с подозрением уставился на Госпожу. Либо она сейчас упорно косит под дурочку, либо хочет в очередной раз сделать дурака из меня. Поэтому активно убежает, что артефакт Дома Черной Луны не несет в себе никакой реальной мощи. Да конечно!

Сон… Состояние, в котором падают все барьеры и стираются все границы. Это доступ к подсознанию любого человека. Это возможность заложить ему определённый приказ, который, проснувшись, человек примет за свое решение. Это… Великая тьма! Это полная власть над тем, к кому ты проник в сновидение. Да, время ограничено. То есть в любой момент ты артефакт не используешь. Но с другой стороны, ради такого можно подождать, пока человек заснет. Или… Или можно, к примеру, сделать так, чтоб он заснул…

И Смерть, Высшая, которой много тысяч лет, хочет сейчас убедить меня в том, что этот артефакт — полная ерунда. Ну, хорошо…Я покосился на Валькирию, однако развивать тему дальше не стал. А вот для себя сделал отметочку. Мне нужен артефакт Дома Черной Луны. По-любому нужен. Заполучив его, я смогу влезть во все остальные Дома. Вернее, в башку каждого Старейшины. Мне очень, очень интересно, почему до сих пор этого не сделал мой папаша. Или его папаша. Неужели никому из них не приходило в голову, какая власть попала к ним в руки.

— Роберт, не ищи темную кошку в черной комнате, ее там нет. — Заявила вдруг Смерть многозначительно.

Вообще, конечно, разговор наш со стороны, наверное, напоминал нечто странное и для несведущего человека, окажись он рядом, походил бы на бред. К счастью, рядом никого не было. Хоть сведущих, хоть несведущих. Кроме Борьки. А Борьку и человеком-то назвать сейчас сложно.

Он теперь исправно, будто привязанный, таскался за мной, что, в принципе всяко лучше, чем без меня. Чисто теоретически, Борис являлся моим слугой и телохранителем, но тут в большей мере охранял я. Окружающих от Борьки.

Так-то после смерти парнем он стал покладистым, называл меня исключительно хозяином или господином, чем сильно нервировал Смерть, но при этом оказался чрезмерно любопытным. При каждой удобной и не очень возможности Борька пытался познавать новое. Как правило, «новым» оказывались либо детишки, которых в школе полным-полно, либо различные предметы, по закону подлости принадлежащие наставникам.

По крайней мере, мое сегодняшнее утро в статусе здорового человека, началось именно с Борькиных экспериментов. Произошло это буквально часов в семь утра.

— Помогите…

Я открыл глаза, посмотрел в сторону, откуда раздавался писк. Иначе и не назовешь. Там стоял Ванька с бледным лицом. Рядом с Ванькой стоял Борька. Борька тоже выглядел бледновато, но ему простительно, он только вчера помер.

Борис держал пацана за руку и активно ее… нюхал, попутно пытаясь попробовать на вкус. Судя по недовольной физиономии, Борьке не очень хотелось грызть чью-то конечность, однако, забота о хозяине обязывает. Он подобным образом, на самом деле, пытался понять, что за человек приперся.

Практически такой же момент вчера вечером чуть не приключился с наставником Леонидом, когда тот из помывочной провожал меня обратно в барак. Борис, топавший следом, вдруг резко ухватил наставника за руку, оскалился, но укусить не успел.

— Стоять! Фу! — Гаркнул я на него с такой злостью, что после моего крика, на всякий случай, замерли и сам Борис, и наставник, и даже двое парней, проходящих в этот момент мимо. Судя по форме, кадеты старших курсов.

— Чего это он? — Спросил обалдевший Леонид. Смотрел он при этом на Бориса, который, к счастью, уже отцепился от его руки.

Ну… Я, конечно, знал ответ на данный вопрос. Подобное поведение свойственно мертвякам. Они таким образом определяют настоящий настрой или намерения живых. Если человек зол, раздражён, планирует совершить нечто плохое, в его теле выделяются одни ферменты. Если же человек счастлив и доволен, то другие. Получается, некоторые классические повадки мертвяков все же у Борьки имеются.

Вот только сказать такое наставнику я, естественно, не мог.

— Борис, он… немного странный…

— Странный? — Переспросил Леонид, сделав акцент на слове. А потом добавил. — Впрочем, я не удивлен. Вы с ним очевидно нашли друг друга…

Слава Великой Тьме, сказано это было искренне и по большому счету наставника не особо интересовал мой слуга. Был один дурак, теперь два дурака. Случается.

Вот с утра пораньше Борька снова захотел разобраться, кого и с какими намерениями принесло в гости к хозяину. Но Иван-то об этом не знал. Для Ивана все именно так и выглядело. Непонятный тип в солнечных очках тянет его конечность в рот и скалит зубы.

Причём, ровно в тот момент, когда я проснулся, Ванька как раз попытался выдернуть руку, за что тут же получил подзатыльник от Бориса. Судя по всему, этот подзатыльник был уже не первым, так как волосы у Ивана топорщились дыбом. И судя по всему, именно поэтому Иван не орал, а пищал, оставаясь на месте. В любом другом случае, уверен, он бы уже нёсся куда-нибудь подальше от барака и психованного слуги бастарда.

— Вонюч… — Начал было пацан, но тут же испуганно посмотрел на Борьку, который продолжал усиленно обнюхивать его руку, добравшись до локтя, и сразу исправился. — Роберт, убери, пожалуйста, своего слугу. Он меня впустил, но теперь дерется все время и ведет себя странно. Будто хочет… укусить…А уйти тоже не дает.

— Борис. — Позвал я телохранителя. — Отстань от ребенка.

Тот обернулся, а потом с дельным видом сообщил:

— Хороший. Неопасно.

Видимо, именно по запаху Борька ухитрился определить, затевает пацан что-то плохое или нет. А там в запахе, уверен, только страх присутствует.

— Замечательно. Отстань от него, говорю. — Я принял сидячее положение, затем спустил ноги вниз. — Ты чего приперся, Иван? Несколько дней тебя уже не было.

— Да я просить пришел…

Ванька с опаской покосился на Бориса, который руку его отпустил, но отходить не торопился, чем бедолагу сильно нервировал.Так и стоял рядом, будто истукан. Хорошо, что на физиономии у него — очки. Иначе, боюсь, Ванька совсем от страха окочурился бы. Только вчера, перед сном проверял Борькины глаза. Ничего не изменилось. Все такие же светлые. Даже вроде бы еще светлее стали.

— Слух быстро разнесся. Говорят, ты теперь нормальный. Ну, то есть, это я и сам вижу… — Ванька немного смутился, понимая, какую глупость только что ляпнул. Конечно, нормальный, раз спокойно с ним беседы веду. — Роберт, ты же сам два года в роли служки провел. Ну поговори пожалуйста с директором или с наставниками. От троицы этой совсем спасения нет. Розенкранц и дружки его. Все трое Наследники, слова им не скажешь. А с каждым днем наглеют все сильнее. Меня, вон, вчера вечером поймали и головой…

Ванька шмыгнул носом, но не заплакал. Молодец.

— В туалет прямо. В унитаз. Сволочи. За то, что я плохо одежду их повесил. Из прачечной принес да не угодил.

Я с удивлением уставился на Ваньку. Ну, и что, Наследники? Он на два года старше и крепче. Неужели не может сдачи дать? Хотя…

— Боишься, что директор встанет на их сторону? — Спросил я Ивана.

— Боюсь, он мне даже не поверит. — Пацан снова шмыгнул носом, а затем вытер его рукавом черной рабочей рубахи.

Я пообещал Ваньке непременно что-нибудь придумать с этой ситуацией. Белобрысый Розенкранц мне самому не нравится. Да и вообще. Не знаю, что это за кадетская школа, но порядка здесь никакого нет. И все по вине директора.