Перерождение (СИ) - Романов Вик - Страница 28

Я вышел во двор и застыл. Вот уж кого не ожидал здесь увидеть. Соломенные волосы светились в лучах заходящего солнца, словно нимб, а зелёные глаза горят ярче изумрудов. Передо мной стояла Аделина Львова собственной персоной.

— Привет, Аделина, — поздоровался я. Повисло неловкое молчание. Мама сделала страшные глаза, мол: «Поговори с девочкой, не стой истуканом». Я откашлялся и спросил: — Как дела?

— Зависит от твоего ответа, — заявила Аделина.

— Ответа на что?

Дед маячил на кухне — то и дело с любопытством выглядывал в окно. Один раз даже показал мне большие пальцы. Кажется, моя семья считает меня донжуаном, который в двенадцать лет очаровал аристократку.

— Я прошу у тебя покровительства, — Аделина порозовела и спрятала взгляд, но сразу же снова на меня посмотрела. Ей было сложно удерживать прямой зрительный контакт, но она, стиснув зубы, терпела. Моё молчание её напугало, и она отступила к калитке, словно готовилась сбежать. — Я хочу поступить в Академию демоноборцев!

— Погоди, — я встряхнул головой. — В таком случае ты ошиблась адресом. Моя мама устроилась в Академию администратором. Уточни у неё, какие там правила поступления. Уверен, тебя без проблем возьмут.

— У меня нет дара, — судорожно вздохнула Аделина и вдруг разрыдалась. Это было так неожиданно, как ливень посреди ясного летнего дня. Вот она стоит с абсолютно сухими глазами, а через секунду — падает на колени и ревёт в три ручья.

— Дубина стоеросовая, кто ж так с девушками разговаривает⁈ — прокричал дед, высунувшись из форточки.

Мама засуетилась, вынесла во двор стул, усадила на него Аделину и умчалась на кухню, бросив через плечо:

— Заварю ромашкового чая, а ты успокой девушку.

Я осторожно похлопал Аделину по плечу. Она вцепилась в мою футболку, притянула поближе и уткнулась мокрым лицом мне в грудь. Её тёплое дыхание защекотало ключицы.

— Не прогоняй меня! — взмолилась она.

— Вроде бы и не собирался, — пробормотал я и погладил ей по соломенным волосам. Мягкие на ощупь, как шёлк. — Но я не понимаю, чего ты от меня хочешь. Я — бедняк. Простолюдин. Это мне следует просить у тебя покровительства. Возникла путаница, так что… Объясни, пожалуйста.

— Мачеху выпустили, — всхлипнула Аделина. — Савелий взял всю вину на себя и выгородил мать. Его и Дениса будут судить, а перед мачехой… Перед нею даже извинились! Я слышала… Слышала! Полицейский, который привёз её домой, так лебезил… Её полностью оправдали! Это произошло позавчера, и уже двое суток она меня изводит. Она не даёт мне есть, мешает спать, спустила на меня своих слуг… Её жирный дворецкий всё время жадно пялится. И сегодня ночью кто-то пытался войти в мою спальню. Я не могу спать, мне приходится ковырять в отбросах. Мачеха говорит, что я должна заработать еду, но я пыталась… Меня никто не берёт на работу! Никто не желает с ней связываться!

— Напиши заявление, — предложил я. — За её поведением должны наблюдать. Она побоится последствий.

— Я вызывала полицию три раза, — прошептала Аделина. Она перестала плакать и нервно дёргала подол своего светло-голубого платья. — Вчера вызывала. Мачеха вела себя идеально. Как лучшая мамочка в мире. Показала полицейским полный холодильник еды и сказала, что у меня нервный срыв и паранойя. Полицейские посоветовали вызвать в следующий раз психиатричку.

— Бред какой-то, — я уж думал, что вопрос с герцогиней Львовой, бывшей Демченко, закрыт. Савелий прикрыл матушку. Надо же, какое самопожертвование… А по его мерзкой роже и не скажешь, что он способен на благородный поступок. Что-то я упускаю. Стоп. Я чуть не хлопнул себя по лбу от досады. Ну конечно! В прошлой жизни её казнили за предательство родины — лет через шесть после смерти Аделины. Герцогиня за спиной мужа спуталась с крупным бандитом из Казахстана. А избавившись от всех Львовых и встав во главе Рода, она замахнулась на Императорский трон. Из-за Демонического нашествия в Империи царил полный бардак, и у герцогини почти удалось состряпать государственный переворот.

Скорее всего, мафиози прессанул Савелия и заставил его спасти герцогиню. Там немного надавил, там — много положил на лапу, и готово, чокнутая маньячка гуляет на свободе!

— Вот, ромашковый чай, — из кухни вышла мама и передала Аделине чашку с горячим напитком. — Вы говорите, говорите… Я пока пойду ужин разогрею. Аделина, ты же останешься?

— Спасибо, — пролепетала та. — Да, если можно.

— Можно, конечно! Что ж мне тарелки супа жалко?

Мама вернулась в кухню, и я сказал Аделине:

— Забери наследство.

— Мачеха официально мой опекун. Её восстановили в правах.

— Поднять на уши журналистов?

— Она изведёт раньше, чем меня позовут в телевизор, — горько усмехнулась Аделина. — Так ты мне не поможешь?

— В чём? Тебя не возьмут в Академию без магии.

— Вот именно! — воскликнула Аделина и, всплеснув руками, вскочила. На место страху пришло раздражение. Она выпрямилась, прямо на меня посмотрела и сказала: — Мне нужна помощь, чтобы убить Демона.

Она скинула с правого плеча серебряную лямку, и только сейчас я понял, что у неё на спине висел рюкзак. С заговорщицким видом она расстегнула молнию, открыла большое отделение и показала три здоровенных мясницких ножа, худо-бедно завёрнутых в кухонные полотенца.

— Прошлой ночью я ходила по Москве. Демонов с каждым днём всё больше, и я думала, что обязательно с ними встречусь, — понизив голос, призналась Аделина. — Я была права. Неподалёку от родового особняка Демон напал на круглосутку. Я услышала и прибежала на крики, но… — она стыдливо отвернулась. — Там всё было в крови. Продавщицу разорвали на кусочки. Ужасно! Я не смогла… Понимаешь, Руслан? Я испугалась. У меня была куча ножей, но я даже не смогла приблизиться к тому магазину. Стояла и смотрела, как Демон доедал продавщицу.

— Ты хочешь, чтобы я убил для тебя Демона?

— Да. Я видела репортаж из ДАЧА. Перед зданием было много людей, но я сразу тебя заприметила. И тогда я подумала… подумала, что ты ещё раз меня спасёшь.

— Сражаться с Демонами опаснее, чем с твоей мачехой, — я с сомнением посмотрел на Аделину. Короткий приступ храбрости прошёл, и она снова тряслась от переживаний. Грудь тяжело вздымалась, на лбу выступила испарина, руки подрагивали. Какой из неё воин? Она погибнет в первом же настоящем бою с Демонами. Женя и Дима обладают сильными магическими способностями, они пригодятся мне в будущем. Аделина же, вероятно, будет обузой. И дело даже не в навыках, а в характере.

— Неправда, — возразила Аделина. — Приходи в гости, сам убедишься.

— Мне всё-таки кажется, что тебе стоит ещё раз позвонить в полицию и…

Аделина нервно рассмеялась, и я оборвал себя на полуслове. В её глазах вспыхнуло безумие. Неожиданно. Она наклонилась ко мне и чётко выговорила:

— Если я не убью Демона, то убью мачеху. Меня посадят, но я не позволю ей победить!

— Детвора, у вас всё хорошо? — в дверном проёме показалась обеспокоенная мама. Её встревожил резкий тон Аделины.

Я улыбнулся и ответил:

— Да, мамуль. Всё отлично. Аделина пригласила меня в гости. Завтра утром, в одиннадцать Можно?

— Разве что на пару часов. Деду как раз нужно в ту сторону, оформить льготы на коммуналку. Он тебя проводит. Одного я тебя не отпущу, а мне на работу надо.

— Супер, спасибо, мамуль, — я приподнялся на цыпочках и поцеловал её в щёку.

Мы поужинали, и Аделина уехала. Я провёл вечер за книгой — в шкафу нашёлся «Граф Монте-Кристо», который захватил меня с головой. Я отвлёкся от чтения только один раз — когда дед начал завывать любовные серенады под двором Антонины Палны. Его творчество не оценили — старушка отходила его веником и облила помоями. Мама смотрела телевизор. Краем уха я услышал, что по всему миру росли волнения. Люди боялись нового, многие не принимали магов. В некоторых отсталых странах прошлась волна гонений на «ведьм».

— А ты чего без пижамы? — удивилась мама, когда мы ложились спать.