Ранний старт 4 (СИ) - "Генрих" - Страница 50

14 февраля, суббота, время 19:15.

МГУ, ДСЛ, комната Колчина.

Смотрим ролик. В главной роли некто Витя Колчин. Ведущая — некая красивая девушка по фамилии Хижняк. Девочки с нами. Все тут: и фрейлины, и Таша, и Света. Светланка влилась в нашу компанию бесконфликтно. Фрейлины нахмурились, вздохнули и потеснились. Примиряет их ещё то, что Света деликатно включилась в их обучение танцам. Хотя то, что она всегда занимает место рядом со мной, как сейчас, их пока напрягает. С другой стороны, на занятиях я всегда только с ними.

Но этот гендерный перекос в женскую сторону надо исправлять.

Видеоинтервью блогера Киры Хижняк

— Скажи, Вить, — да, мы друг к другу обращаемся запросто, — твоё вступление в старый спор на стороне конспирологов и против факта американской высадки на Луне привело к какому-то нарушению равновесия? В пользу конспирологов?

На лице лёгкая насмешка.

— Кир, давай придерживаться предложенной терминологии? Не конспирологи, а скептики. Конспиролог — понятие неточное. А противников будем называть «защитниками».

Регламент — прежде всего. Общепринятая терминология тоже. Язык, на котором ведётся дискуссия, должен быть общим для обеих сторон. Кира соглашается.

— Защитников впечатлили ваши аргументы?

— Нет. Сформулирую предельно точно: я не заметил, чтобы защитники серьёзно восприняли мой список фактов. Это, кстати, наводит на размышления.

— Они опровергли какие-то пункты твоего списка?

— Нет. Как их опровергнешь? Вот пункт три, о крупных лунных камнях. Как его опровергнешь? Если о передаче нескольких грамм лунного песка была статья в газете, об этом широко объявлялось, то о камнях никакого разговора даже не шло. Даже газетных уток на эту тему не было. Нет, это невозможно. С остальными пунктами то же самое.

— Но что-то они говорят?

— Да ерунду всякую. Если отбросить нытьё в стиле «конспирологов ничем не переубедить», «вы занимаетесь софистикой», плюс нелепости: «ваши факты ничем не подтверждены и, более того, косвенные», «у скептиков только вера и домыслы», «в пользу скептиков только слова», то… то совсем немного остаётся. И рационального ничего не нашёл.

— Чего именно «немного остаётся»?

— Да, в общем, тоже нелепость. Один перец выставляет фото с «Аполлоном-12», где цвет грунта выглядит ржавым. И утверждает, что цветопередача зависит от настроек фотокамеры.

— А это не так?

— Нет, конечно. Можете, как и я, проконсультироваться с теми, кто знаком со старой технологией фотодела. Цветопередача от настроек фотоаппарата зависеть не может. Единственное, что может на неё повлиять, наличие светофильтра. На фотоаппаратах астронавтов светофильтров не было.

— Ты уверен, что не было?

Здесь я немного заскучал и смотрю на Киру с усталой снисходительностью.

— В этом ты можешь мне поверить, а можешь удостовериться, спросив любого физика, хоть школьного учителя. Если стоит жёлтый светофильтр, то белый цвет на фото будет желтоватым, красный — красноватым. И так далее.

Слегка притормаживаю, дабы информация уложилась в голове ведущей и зрителей.

— На всех лунных фотографиях белые скафандры астронавтов совершенно белые. И за исключением той фотографии на всех других снимках грунт — серый. И с тем же «Аполлоном-12», кстати, тоже. Можешь сама сейчас в сети посмотреть…

Кира ныряет в интернет. Даже запись не пришлось обрезать, настолько быстро она всё находит.

— Ну что? — насмешку не скрываю ни в голосе, ни на лице.

Вид у неё больно озадаченный.

— С коричневым грунтом не нашла почему-то. Везде серый.

— Будь уверена. В течение нескольких лет цвет грунта на американских снимках чудесным образом покоричневеет, — совсем откровенно усмехаюсь. — Тот перец даже не понял, что когда свой, неизвестно где найденный снимок, привёл, то тем самым и доказал, что все остальные цветные снимки — поддельные.

И добавляю после короткой паузы:

— Они этого, конечно, никогда не признают.

— Будешь дальше принимать участие в этой дискуссии?

— А зачем мне спорить с фриками, которые верят, что земля — плоская? — смеюсь уже откровенно. — Нет, Кира, мне это неинтересно. Есть намного более увлекательные занятия, — заключаю, отсмеявшись.

— Хорошо. Этот этап твоей жизни закончен, — Кира во время беседы иногда играет пальцами.

Одобряю. Пальцы у неё красивые.

— Да. А споры никогда не закончатся. Даже когда кто-то очно прилетит на места посадки и убедится.

— В чём убедится?

— В чём угодно. Вот, к примеру, прилечу я и объявлю на весь мир, что там нет никаких следов. И что? Да ничего! Все знают, что я — скептик, и скажут, что я уничтожил лунные модули и замёл следы астронавтов.

— Ты действительно можешь так поступить? — Кира вперяет в меня очи.

— Неважно, могу или не могу. Важно, что защитники скажут, что именно так и я сделал.

— Да бог с ними, с защитниками. Мне просто интересно, можешь ты это сделать или нет? Вот прилетаешь на место высадки «Аполлона», видишь, что лунный модуль находится именно там, рядом ровер. Что ты сделаешь?

Тут я задумался. Было над чем.

— Сложный вопрос, Кира. Я готовлюсь стать учёным, поэтому, как учёный, обязан буду честно рассказать миру о том, что я увидел. Конечно, при этом я возьму пробы на экспертизу. Вдруг этот… эти модули расставили за месяц до моего прилёта?

— А если экспертиза подтвердит, что они стоят полвека? Кстати, а что, такая экспертиза возможна?

— Не владею предметом полностью, но думаю, да. Последствия космического излучения в течение полувека и, скажем, одного года должны сильно различаться. Вполне вероятно, какие-то детали модуля могут рассыпаться в пыль от одного прикосновения. Сразу станет ясно, что модуль стоит долго. Хотя полноценная экспертиза всё равно нужна. Кстати, это и научное значение имеет. Старение разных материалов под воздействием космической радиации — тема очень интересная.

— Значит, ты подтвердишь наличие американских модулей на Луне? Ну, если увидишь.

— Как учёный, я буду обязан это сделать. Но если я прилечу в качестве политика, то не знаю, — решил ответить честно.

— Что ты имеешь в виду? — Кира подбирается, как перед прыжком.

— Ну как что? США — наш геополитический конкурент, открыто признаёт Россию врагом. Почему я должен им помогать? Нет. Как политик, я буду обязан уничтожить все следы их пребывания на Луне. В интересах моей страны. За исключением, может быть, беспилотников. А что не так?

Кира слегка ёжится от холода, брызнувшего из моих глаз:

— Ну, как-то это неправильно…

— Кто сильнее, тот и прав. Это же не мы проповедуем. Это их, американцев, кредо. Ну, пусть на себе то же самое испытают.

Кире потребовалось время, чтобы прийти в себя.

— Хорошо. А что нужно, чтобы добраться до Луны?

— Всерьёз добраться? С высадкой человека, с созданием долговременной лунной базы? — дожидаюсь кивка. — Для начала порядка полусотни запусков «Ангары». В самом тяжёлом варианте, с выводом на орбиту тридцати тонн полезной нагрузки.

— Ну-у… это лет на двадцать…

— «Протон» запускали примерно четыреста раз за пятьдесят с лишним лет. В конце частота запусков сильно упала, так что можно округлить до полувека. Сколько это за год в среднем? Не надо калькулятора! Это восемь запусков в год. Так что шести лет хватит. Это если ускоряться не будем.

— Всё равно. Это же сколько денег уйдёт?

— А сколько их уйдёт? Один запуск оценивается в сто миллионов долларов, не больше. Ну, пусть тяжёлая «Ангара» обойдётся в двести. Своим, в конце концов, денег не жалко. Они в нашу экономику пойдут, на высокотехнологические отрасли. И сколько всего мы потратим?

Для разнообразия дал ей воспользоваться калькулятором.

— Десять миллиардов долларов, — с непонятной интонацией говорит Кира.

— Лет за пять, — добавляю разочарования неверующим. — Два миллиарда в год. Правда, надо добавить расходы на орбитальные дела.