Завещание для внучки - Айлин Лин - Страница 8

Показалось, или Зебра зовёт за собой?

– Мяу!

Не показалось. Вздохнула и двинулась следом, мокрая сорочка холодила грудь, но переодеваться не стала, кошка всё сильнее проявляла беспокойство и всё громче орала.

Мы быстро спустились на второй этаж, а потом прошли к комнате бабушки Мишель.

– Мряу-урр! – в интонациях Зебры отчётливо слышались грустные нотки. Я, пока шла сюда, с каждым мгновением чувствовала тревогу, и сердце против воли билось всё сильнее и быстрее.

Резко влетев в комнату, воскликнула:

– Бабушка!

Женщина лежала на кровати и смотрела точно на меня. Лунный свет падал на её измождённое, усталое лицо.

– Эси… – прошептала старушка и тут же сильно закашлялась, буквально захлёбываясь воздухом. Я метнулась к ней и приподняла за плечи, чтобы она не подавилась слюной.

– Сейчас-сейчас я позову мадмэ Нанни, она знает, что делать.

– Н-нет, – просипела женщина, приступ отступил, и она задышала чуточку ровнее. – Я устала, очень хочу уйти… Что ты решила, девочка моя?

– Я ведь ничего не умею. У меня недостаточно знаний. Как совладать с силой?

– Найдёшь учителя, только толкового возьми… – негромко ответила бабушка, запинаясь практически на каждом слове. – Тело слабое, не выдерживает мощи дара. Ни сегодня, так завтра, я впаду в бессознательное состояние, в вашем мире это называется комой. И защита с земель окончательно спадёт. Придут падальщики, и, забрав у меня магию, начнут убивать моих людей. Нельзя… допустить… Освободи меня… – бабушка протянула ко мне руку, похожую на лапку птички – хрупкую с тонкими косточками.

Перед взором промелькнула моя жизнь, уютная квартирка, где всё так знакомо и понятно, чашка душистого кофе по утрам, одинокие ночи, бессмысленные выходные, строчки написанных книг.

– Молю, Есения! – вдруг крикнула она, заставив меня вздрогнуть и решиться.

Недолго думая, даже толком не осознавая, что я делаю, обхватила странно ледяную ладонь старушки и тут же мы обе пронзительно закричали. Только я отчаянно, она облегчённо.

Боль мощным потоком полилась от пальцев в сторону сердца, которое, кажется, перестало биться. Я рухнула на колени, все мысли, сомнения, желания, надежды, смыло жаркой волной, оставив только пустоту.

Мучение длилось бесконечно долго, я сипела, хрипела, корчилась, лёжа на дощатом холодном полу. Моля неведомые силы отпустить, прекратить… и была услышана!

Вдруг стало пугающе тихо, сведённые судорогой конечности попустило, и я смогла наконец-то сделать вдох, поток морозного воздуха охладил горящую грудь.

Постепенно вернулся и слух. Я услышала плеск волн, в лицо дохнуло влагой с едва уловимым ароматом затхлой тины.

– Привет, Есения, – раздалось откуда-то сверху. Я неохотно открыла глаза и с трудом сфокусировалась на женщине, замершей неподалёку. Незнакомка была красива, той холодной отстранённой красотой, коей обладают королевы: тонкие черты лица, немного заострённый прямой нос, большие глаза, гладкая идеальная кожа, густые светло-серебристые волосы, в живописном беспорядке лежащие на плечах. Она смотрела куда-то вперёд, а потом перевела свои жуткие белёсые с чёрными зрачками глаза на меня. Я бы дала ей лет тридцать – тридцать пять, не больше. Высокая, под два метра и костлявая дама была одета в светлую тунику до пят, поверх накинут плотный чёрный плащ с широким капюшоном. Руки женщины свободно свисали вдоль тела.

– Ты Смерть? – догадалась я.

– Проницательная, это хорошо, – улыбнулась собеседница. – Решилась-таки принять мой дар, – склонив голову к плечу, она, не мигая, смотрела на лежащую меня. Я кивнула и с трудом, но села. А потом и встала.

– Не знаю даже верно ли поступила? А вообще, всё произошло под влиянием момента…

– Влиянием момента, – одновременно со мной произнесла Смерть, слегка улыбнувшись. – Дар выбрал тебя. Мишель лишь оставалось чуточку надавить, подтолкнуть. Несмотря на все предубеждения, я совсем не зло. Не меня бояться надо, а пустого существования.

Её слова покоробили, поморщившись, возразила:

– Моя жизнь была наполнена иным смыслом. Не домом и детьми. Я несла людям радость, уводила в мир своей фантазии, где они могли уйти от проблем, возможно, даже, избавиться от депрессии. Не стань меня, останутся мои книги. На многие годы, а, вероятно, и столетия. Романы у меня добрые, про дружбу, любовь.

– Это всё хорошо, – кивнула Смерть, не мигая, глядя на меня своими страшными белыми глазами. Что я в них видела? Холод и неизбежность.

– Это Стикс? – кивнула на мерно текущую реку, широкую настолько, что я едва-едва видела очертания противоположного берега, укрытого сизым туманом. От водотока несло ледяным холодом, пробиравшим до костей, и запахом гниющей тины. А позади нас плотной стеной возвышался голый лес, без единого листочка или хвоинки на ветках. А ещё дальше виднелись горы, чёрные, как оникс, и уходили они куда-то ввысь, теряясь за плотными толстыми, серыми облаками.

– Пусть будет Стикс, – пожала плечами собеседница. – Как ни назови, всё одно, оттуда не возвращаются.

– А почему мне так холодно? Я ведь умерла…

– Нет. Ты живее всех живых. Если не оступишься и тебя не убьют.

От её слов вздрогнула.

– Спрашивай, есть немного времени, пока мы ждём.

– Ждём чего?

– Узнаешь… Не трать время зря, – изогнула в кривой усмешке тонкие губы Смерть.

– Почему некромантам нет хода в церковь?

– После гибели у некромага появляется выбор: отдать дар своему убийце или восстать в виде лича. Твою бабушку как-то обманули, и она погибла, и мириться с этим не пожелала, потому многие десятилетия просуществовала нежитью. А там действительно войти в святое место не получится. Священник ваш давно проживает на землях Мглистых, да только уже тогда Мишель была личом, потому он и не знает, что некромаги те, что живые, вполне себе вхожи под своды церквей и на освящённые кладбища, и даже могут носить символы святых на теле. Например, местный окрест.

– Меня можно убить?

– Да, почему нет? – глаза женщины озорно сверкнули, – учись владеть магией, чтобы смочь вовремя обнаружить яд в тарелке, или остановить летящую в тебя стрелу.

– Легко сказать! У меня нет учителя и откуда его взять, тоже не ведаю, – стоять я устала и огляделась в поисках какого-нибудь камня, чтобы хотя бы прислониться, но, как назло, поблизости только голая земля без единой травинки. Тело трясло от холода, а ещё… я прислушалась к себе и поняла, что голодна до тошноты.

– Эльфийка поможет. Её задача направить и подсказать. Она тоже лич.

– Боже! Дом ходячих мертвецов! То-то меня в ней что-то смущало, и я всё никак в толк не могла взять, что именно.

– Как только она выполнит свою задачу, сразу сгинет.

– А Режина, Марк? Они такие же, как экономка?

– Они живые. Первая, если ты так решишь, станет твоей ключницей, верной и всегда готовой прикрыть твою спину. Второй отменный охранник и боец. Но он один такой на твоих землях. Других найди или создай гончих.

– Кого?

– Тут лучше будет "что". Со временем разберёшься, – Смерть повернулась ко мне, на её бледных устах мелькнула улыбка, многообещающая, – твоя жизнь отныне переменится. Ты привязана к этому миру, в другие вселенные для тебя путь закрыт. Но ты можешь там кого-то найти, если вдруг понадобится и притянуть к себе, если сил хватит. А теперь твой последний вопрос.

– Я не то спрашивала, да?

По белёсым глазам стало понятно – я потратила время зря. Надо было сосредоточиться и подобрать иные темы для разговора.

– В чём моя задача, как мага-некроманта?

И впервые за всё время лицо Смерти перестало кривиться в странной усмешке, женщина вдруг стала выше, а костлявый палец больно ткнул меня в центр груди, уколов кончиком острейшего коготка. Я даже почувствовала, как ледяной панцирь сковал моё сердце, не давая ему удариться в привычном ритме.

– Вер-рный вопрос! – Смерть склонилась прямо ко мне, дохнув в лицо потусторонней неописуемой стужей. – Я уж думала, Мишель ошиблась в выборе. Ан нет, с тобой не всё потеряно!