Антипара (СИ) - Нария Полли - Страница 28

Однако на Велиславу мои уловки не действовали: она осталась такой же серьезной, а губы и вовсе превратились в тонкую бледную линию.

— Пообещай, Бачевский. А иначе я потом за тобой в Навь пойду и там самолично придушу. Или еще чего похуже. Поверь, с фантазией у меня все отлично и лучшее ее в действии не проверять.

— Грозная птичка, — фыркнул я шутливо, но по округе вновь разнесся волчий вой, оповещая нас, что время для смеха закончилось. И он был куда ближе, чем предыдущий. — Обещаю, Вели. И ты будь аккуратна, договорились?

— Пф, — было мне ответом, когда ведунья, выхватив нож, кинулась в сторону домов. Я же мотнул головой и побежал на звуки мужских голосов.

Я знал, что Величка справится, а мне всего лишь нужно было потянуть время. Подумаешь волколак, теряющий контроль над человеческой сутью. Легкотня. Я почти ничем не рискую.

Вынырнув из-за угла очередного дома, я оказался в самой гуще событий: мужики выставили перед собой вилы, факелы и косы, тогда как волкоподобное существо стояло посреди улицы, скаля огромные острые клыки, с которых стекала вязкая слюна, и крепко уперев задние лапы в землю, суставы коленей которых даже после оборота остались человеческими.

— Колдун, ты очень вовремя! — крикнул кто-то из толпы, привлекая к моей персоне внимание людей. И все бы ничего, только волколак, несмотря на свою звериную суть, отлично понимал, о ком идет речь. Возможно, Боян и утрать контроль над волком, однако где-то на задворках сознания он помнил, что его ждет. Быть может, он даже помнил, о чем он просил Величку у реки, но не находил в себе сил сдаться. И именно потому он, перестав рычать на толпу, сделал пару шагов назад, а потом, оттолкнувшись задними лапами от дороги, кинулся прямо ко мне. По крайней мере сначала так показалось, потому что буквально в метре от меня этот длиннохвостый волчара свернул с обозначенной траектории и нырнул в кусты.

— Веселенький денек, — громко выдохнул я и кинулся волку вдогонку. — Мужики, не отставайте!

Нужно было спешить. Волколак двигался прямиком к собственному дому. Может по привычке. А может… Я вспомнил слова ведуньи о жажде, о слезах в лесу после оборота. От страшной догадки я чуть не споткнулся и не потерял опору под ногами.

— Черт!

Боян направлялся к дочери. Вот кого желал зверь. И я не был уверен, что его ведет отцовская любовь. Так же я понимал, что не смогу догнать волколака, если продолжу просто за ним бежать. Нет, тут нужна была хитрость. Поэтому, долго не думая, я разрезал пространство и, прислушавшись к внутренним ощущениям, шагнул в портал, чтобы через секунду оказаться прямо около Велички в чьей-то избе.

Женщин ведунья уже успела найти, рабочий процесс организовала и даже сама в нем участвовала, переплетая ветки крапивы и шипя от боли. На гладкой коже уже вовсю алели волдыри, но такая малость не могла остановить Велиславу.

— Бачевский? Что-то подсказывает мне, что твое появление — недобрый знак.

Колкая, как шипы розы, и притягательная как ее аромат. Даже в такие минуты я отчаянно сходил по ней с ума.

— Заприте двери! — голос мой не выдал внутренней бури, и приказ тут же кинулись исполнять. Мне казалось, что я чего-то не предусмотрел, но сейчас не было времени акцентироваться на таких мелочах. — Радзиевская, бери девчонку, — я кивнул на дочь Бояна. — И….

Закончить не успел, потому что сбоку раздался звон стекла, и туша волколака опрокинула меня, влетев через окно. Со всей силы ударившись головой о пол, я осознал, где именно допустил ошибку. Фатальную, потому что из моего виска потекла кровь, а волк больше не мог сдерживать своей жажды.

Не знаю толком, как все произошло, но стоило волку кинуться на Богдана, как я, задвинув Богомилу за спину, молниеносно оказалась около зверя и, вцепившись в жесткую шерсть, рванула волколака на себя. Думала ли я о собственной безопасности? Отнюдь. Внутри билось единственное желание — спасти колдуна!

Волколак взревел и вырвался из рук, но этой заминки хватило, чтобы Богдан оттолкнулся ногами от Бояна и отполз к деревянной лавке.

А тем временем в избе творился сущий хаос: дети плакали, женщины кричали, подхватывая их на руки и толпясь в дверях. Каждый пытался покинуть дом быстрее, чтобы не стать добычей для разъяренной нечисти.

Суматоха сбивала с толку не только нас, потому что даже волк крутил головой, не в силах сфокусироваться на ком-то или на чем-то. Только пару мгновений спустя я поняла, насколько ошибалась. Волколак не находился в недоумении. Нет! Он искал добычу. И стоило маленькой Богомиле подать голос с рук Бежаны, как глаза его полыхнули жаждой, и он напрочь потерял к нам интерес.

— Ну уж нет! — взревел Бачевский и, ухватив тварь за хвост, что есть мочи потянул на себя, не позволяя Бояну сдвинуться с места. — Величка, гони всех отсюда. Особенно…

— Поняла, — ему не нужно было договаривать. Но сказать проще, чем сделать. Толкучка была непередаваемая. Поэтому я через крики и причитания подтащила Бежану к окну и, выхватив малышку, аккуратно передала ее в первые свободные руки, а потом и женщину заставила пролезть туда же. Ладони мало того, что зудели и пекло от крапивы, так я еще умудрилась оцарапать кожу об острые осколки стекла, которые остались в раме.

Рык за моей спиной оповестил и меня, и Бачевского, что волколак все почувствовал.

— Величка, беги!

И я побежала, а точнее полетела. Прямо в окно. Следом за всеми. Из избы раздался надрывный крик Богдана — у колдуна попросту не осталось сил удерживать волколака. Больно ударившись плечом о твердую землю, я перекувыркнулась ровно в тот момент, когда зверь вырвался из цепкого захвата Бачевского и легким прыжком перемахнул через раму. Стекло и здесь не стало никого жалеть, оставляя длинные царапины на боках животного.

Боян приземлился в метре от меня, и наши взгляды встретились. Я все еще надеялась найти в его глазах крупицы человечности, но волк стал шумно втягивать в ноздри воздух, чуя кровь. Передо мной находилось чудовище, полностью подавившее человеческую суть внутри себя.

Бежать я уже даже не думала: развернись я к волколаку спиной, и я дам ему волю действовать.

— Ох, Боян. Что же нам с тобой делать?

Ответом мне был утробный рык.

— Вели, держи!

Выпрыгнув из окна с охапкой сплетенной крапивы, Богдан отцепил от пояса бутыль со святой водой и кинул ее мне. Однако до меня он так и не долетел: волколак одним плавным рывком встал на задние лапы и, перехватив стеклянную емкость, раздавил ее мощными челюстями.

— Да! — ликующе воскликнула я, ведь святая жидкость хоть и совсем не по плану, но все же попала туда куда нужно. Оставалось всего ничего — накрыть тварь полотном.

Это легко мог сделать Бачевский. Но все вновь пошло наперекосяк, потому что позади раздались громкие мужские крики, и нечто длинное и острое пролетело в десятке сантиметров от моего лица и вошло животному прямо в бок.

Боян захрипел, взвыл и тут же рухнул на землю, извергая из пасти пену и кровь. И тут уж было не разобрать, что именно так повлияло на зверя. Тем не менее я все равно бросилась вперед в надежде помочь мужчине, однако чья-то рука ухватила меня за плечо.

— Оставь его умирать! — приказал мне осипшим голосом Тихомир, словно речь шла не о его сыне. — Он позор…

— Он человек! — отпихнув от себя старосту деревни, подбежала к волколаку и помогла Богдану накрыть дергающееся в конвульсиях звериное тело.

— Он выживет?

— Не знаю, — не стал врать мне колдун. — Черт! Полотно короткое.

— Я сейчас принесу еще…

— Поздно! Процесс уже начался, — мотнув головой, оповестил меня Бачевский, накрывая Бояна тем, что успели сплести деревенские бабы. А не хватило всего малость: из-под зелени остались торчать только уши волколака.

Некоторое время ничего не происходило, и толпу мужиков за нашими спинами это стало отчаянно напрягать.

— Да добейте его уже. Чего ждете?

— Смерть — достойная цена за тьму в сердце!