Антипара (СИ) - Нария Полли - Страница 10

— Конец первого курса, помнишь?

Богдан кивнул, и уголки его губ приподнялись в подобии улыбки. Вот же злобный абаас, он еще и потешается. Хотя, возможно, его веселили совершенно другие мысли.

— Тогда ты, безусловно, припоминаешь, что в конце года каждый адепт должен предоставить работу по магической ботанике. Предмет не самый важный, но без зачета по нему тебя не допустят к основным экзаменам.

До Богдана пока что туго доходило, к чему я клоню. Но я уже вошла в азарт и собиралась высказать колдуну все, что накипело за эти годы.

— Не дошло?

— Нет, — честно признался и развел руками. — Не понимаю, как я вообще могу быть связан с…

И тут в его глазах мелькнуло понимание.

— Ты хочешь сказать, что тот цветок… Ох, упаси меня Числобог и Мокошь от Нави…

— Да, мой дорогой Богдан Бачевский, тот самый цветок, что ты решил сорвать и преподнести мне в насмешку, очень дорого стоил! — на последних словах у меня чуть поднялся голос, но я быстро взяла себя в руки. Тот момент жизни я пережила и вспоминала с легкой грустью. А вот простить колдуна все никак не получалось. Мне до сих пор не был понятен его поступок.

— Но я не знал… Подожди, — он резко прервался. — Если из-за моего поступка ты не смогла защитить магическую ботанику, то… Тебя ведь должны были отчислить.

Все верно. Это истина в первой инстанции. Когда Бачевский в конце первого учебного года пришел ко мне под окна, размахивая Жар-цветом, который я растила весь первый курс — одним мановением руки Бачевский уничтожил мой труд и все мои шансы на дальнейшее обучение.

— Говен? — догадался юноша.

— Отец был зол.

— Но почему же ты не рассказала об этом? Пусть бы ректор отрывался на мне.

— А я и сказала, — пожала плечами. — Только его это разгневало еще больше. Я, как дочь самого Говена Радзиевского, должна была позаботиться о сохранности работы, а не сваливать вину на кого-то другого. Поэтому… Отец договорился с преподавателем, и зачет мне-таки поставили.

— Но это не из-за больших чувств, я так понимаю?

Кивнула и сразу же отвела взгляд в сторону, чтобы, упаси меня Сварог, не расплакаться.

— Я должна учиться. Постоянно. С лучшими результатами на потоке.

— Величка… — парень ко мне потянулся, чтобы утешить, но я отступила на шаг.

— Не стоит. Твой поступок пошел мне на пользу. Я добилась многого. Мои знания распространяются на базовое обучение и выходят за его пределы. Так что… Я могу сказать тебя спасибо за твою шутку.

Наконец набралась храбрости и посмотрела своему собеседнику в глаза. Я ожидала увидеть в них жалость, равнодушие, возможно, даже насмешку. Но Бачевский выглядел сердито и возмущенно.

— Я не шутил! — с каким-то яростным упорством произнес Богдан. — В тот вечер я пришел пригласить тебя на бал в честь окончания учебного года.

Сказать, что я опешила, ничего не сказать. В его словах не было никакой логики. Талантливый колдун и первокурсница? Неужели…

— А цветок ты мой зачем сорвал?

— Так, — он почесал затылок в задумчивости. — Лала посоветовала. Сказала, что ты очень любишь жар-цветы. А в нашей академии рос такой один…

И тут я не выдержала: задрала голову к чистому ясному небу, и рассмеялась. Если колдун сначала не понял моей реакции, то до него в конце концов дошло.

— Теперь-то все понятно, — держась за живот, с трудом произнесла я. — Надо отдать Лале должное, изобретательности ей не занимать.

— Это точно. Жаль только, что я послушал ее тогда, — согласился Бачевский, и мы замерли. — Неужели мы в чем-то впервые согласились друг с другом?

— Невероятно, но явь.

На душе все еще плескались остатки обиды. Невозможно было в одночасье забыть то, во что вылился необдуманный поступок колдуна. Но, с другой стороны, я отчаянно хотела спокойствия и мира. Нет, я не думала о том, чтобы сразу стать отличными друзьями, но мы бы могли начать с напарничества. Хотя бы. А там уж как пойдет.

Мысленно согласившись со своими размышлениями, склонила голову набок и произнесла: — Надеюсь, это будет случаться чаще.

А потом и вовсе сама протянула руку, которую Богдан пожал с улыбкой на губах.

— Вот теперь можно и к тренировке преступить.

Нить внутри меня заколебалась, но выдержала. У Бесяша сегодня будет много работенки.

*Абаас — злой дух.

Когда пришел наказатель, мы уже вовсю тренировались.

— Активничаете, — довольно констатировал магистр Часлав Шклярский. — Молодцы! Вижу, косточки свои вы уже поразминали, а значит, можно приступить к самому интересному. Достаем ножи!

Вот так сразу, без практик с туманом наказатель решил обучить нас с Богданом полету на ножах. Ну, как нас… Бачевский без особых усилий разместил нож прямо перед собой, сбалансировал его и запрыгнул носками на обух.

— Чего застыла, Радзиевская, — подмигнул мне парень. — Или ты любуешься?

Я закатила глаза и фыркнула.

— Было бы чем!

На самом деле было. После разминки волосы колдуна немного взмокли и в беспорядке лежали на лбу. Глаза блестели, как голубые озера Витага, а губы то и дело кривились в легкой усмешке. Очей не оторвать. Особенно, когда мой взгляд прошелся по оголившейся в распахнутом вороте рубахи мускулистой груди. Там я заметила висевший на веревочке бурхан-аджех в виде волка. И мои мысли быстро нарисовали мне картинку, где я стою к парню близко-близко и пальцами тяну оберег на себе. И… Тьфу ты! Вырвать бы себе глаза и не смотреть! Вот. Но я, конечно, кривила душой. Ведь невозможно быть во всем таким идеальным. Хотя, учитывая его чувства к Лалочке Ваховской, то со вкусом у парня были явные проблемы.

Достав орудие из набедренных ножен, разместила орудие перед собой и сосредоточилась, вспоминая все, что учила летом. До этого момента мне не приходилось использовать свои знания на практике, и я очень переживала, что ничего не получится. Не хотелось бы опозориться перед юношей даже после того, как мы заключили мировое соглашение.

— Бачевский, меня срочно вызывают, — прервал мои размышления напряженный голос магистра Шклярского. — Я думаю, вы тут и без меня справитесь.

— Легко! — заверил его Богдан и спрыгнул с ножа.

Но наказатель как будто услышал в тоне парня подозрительные нотки, поэтому поспешил добавить:

— Только не вздумайте ходить в Болото! Навь для Велиславы пока под запретом. Это указ ректора. Только после праздника в честь Чернобога. Понятно?

Богдан заметно сник.

— Я не слышу, — Часлав нервно застучал ногой, то и дело косясь на мерцающий в своих руках луч-камень.

— Да поняли мы, поняли.

Наказатель беспокойно дернул плечом, но все-таки рискнул оставить нас одних.

— А теперь разжимай пальцы, — прямо возле моего уха раздался веселый голос Богдана, и я только сейчас поняла, что все это время стояла с вытянутой рукой. Щеки от близости парня опалило, и жар, распространяясь по шее, убежал за ворот сорочки.

Но виду я подавать не стала, потому что и сама не ожидала от себя такой реакции. Разжав пальцы, с радостью отметила, что нож застыл в воздухе, словно застряв в невидимой твердой массе.

— Похвально, — колдун похлопал меня по плечу, а я же, почувствовав в груди довольство, старательно прятала глаза, чтобы, упаси меня Сварог, Богдан не заметил моего счастливого лица. И не потому, что меня похвалили. Дело было только в собственных заслугах.

— Теперь мысленно заставить орудие опуститься на уровень твоих колен и запрыгивай.

— Знаю, — отрезала я.

— Точно, ты же выучила теорию, — с серьезным видом кивнул Богдан, но по едва дрожащей губе я поняла, что он надо мной потешается. Ну и бес ему в плечи! Сейчас я ему все докажу!

Нож то я опустила с легкостью, тут особых усилий даже не пришлось прикладывать, а вот забраться на обух… Конечно, эта практика сама по себе была невозможна без применения магии, и посему первым делом всех адептов учили пользоваться туманом. Он и являлся незримой опорой при полете.