Платиновое сердце (СИ) - "Asti Brams" - Страница 53

– Уходите! – вдруг раздался оттуда надрывной голос Ксюши.

Кухарка прикрыла глаза, затем резко посмотрела на меня и дрожащей рукой начеркала на планшете:

«Прошу, поговори с ней! Я очень боюсь!»

Она сложила руки в мольбе, и сердце сжалось, когда я заметила, как затряслись ее губы.

– Ксюша? Это Марина! – решительно воскликнула я, снова постучав по двери.

Честно говоря, думала, девчонка не откроет. Если даже матери не открыла, только Бог знал, что с ней сейчас происходило. Однако вдруг послышались шаги, и Маргарита успела спрятаться в соседнем коридоре как раз перед тем, как дверь распахнулась.

Я растерянно застыла, уставившись на растрепанную Ксюшу. А она, увидев меня, внезапно заревела в голос. Затем кинулась в объятия, вцепившись так крепко, будто могла упасть.

Пришлось приложить усилия, чтобы завести ее в комнату. Там я бережно усадила Рыжика на кровать и принялась вытирать ей слезки, пытаясь успокоить. А она, захлебываясь плачем, торопилась рассказать, что произошло.

Предчувствие из-за обстановки в доме меня не подвело, но я и предположить не могла насколько все плохо… Савву отпустили. И он сразу примчался сюда, чтобы боем выбить встречу с Ксюшей. Парень понял, что она отказалась от него. Ради его свободы, ради любимого – отступила первой. И оказался не готов с этим смириться.

Пока она говорила, у меня самой собирались слезы в глазах. Он таранил ворота своим Марком – вот почему они были нараспашку, когда я пришла – провоцировал охрану, они даже угрожали ему оружием! Но Савва как ошалелый шел напролом.

Ксюша видела из окна большую часть конфликта. У нее случилась истерика, однако она понимала, что не имеет права выходить к нему. Маргарита держала дочь в объятия все то страшное время и закрывала ей уши, чтобы она ничего не слышала.

Только Женя смог остановить друга. Нашел правильные слова и силой увез Омона подальше. Когда же на территории наступила тишина, Ксюша отстранилась от матери и хладнокровно сказала, что проклинает их с отчимом.

После этого рассказа я впала в ступор. И в груди разболелось так, будто мне дали под дых с размаху. Я не могла осудить девчонку за ответную жестокость… Ее душа была не просто ранена, а сожжена и уничтожена! Я не представляла, как она восстановится. Тем более Рыжик решила с завтрашнего дня жить в общежитии при университете и, по сути, оставалась совсем одна.

– Ты просто возьмешь и уйдешь? – осторожно спросила я. – Думаешь, тебе позволят родители?..

Она встретилась с моими глазами, и в ее взгляде сверкнул холод.

– Пусть попробуют остановить. Больше ему не о чем переживать, так что просто возьму и уйду, – хрипло и устало добавила Ксюша. – Отчим сделал все, чтобы развести нас. Даже если бы я позволила себе тайно встретиться с Саввой… он не простит меня. Никогда не простит моей слабости. Он ведь не отступил, а я – да!

Я неловко опустила взгляд, нервно кусая дрожащие губы.

– Я бы поступила точно так же, Ксюш, ради любимого, – искренне призналась.

Она промолчала. И слез в ее глазах больше не было. Меня это насторожило даже больше, чем, если бы она непрерывно рыдала. Девочка резко повзрослела, принимая возможно самое тяжелое решение в своей жизни. Оставаясь в тяжелом одиночестве без любимого и без родных, от которых она отказывалась, но пока не говорила об этом вслух.

Было трудно подбираться слова утешения. Я очень старалась, ободряла Ксюшу как могла, не в силах успокоить свою душу, но все зря. Она ничего не отвечала, будто резко потеряла голос. Устало легла на подушку и в какой-то момент уснула.

Когда я вышла в коридор, тихонько закрыв за собой дверь, увидела Маргариту. Все это время она стояла, прислонившись к стене рядом с комнатой. Значит, слышала, что говорила дочь.

Приблизившись, я тронула ее плечо и притянула в объятия.

– Мне очень жаль…

Женщина обняла меня в ответ, тихо всхлипнув. Мягко отстранившись, я негромко уверила:

– Она справиться. Ксюша – сильная девочка. Но… ей понадобиться время, чтобы простить вас.

Я должна была это сказать. Боль матери передалась мне в полной мере, но я стойко приняла это и направилась к выходу, оставляя ее в коридоре. Уверена, Маргарита отговаривала мужа, но в то же время переживала за судьбу Ксюши. Она оказалась на распутье и тоже приняла тяжелое решение в своей жизни.

На самом деле было безумно жаль всех. Грусть собралась тяжестью внутри – мне с трудом удавалось настроиться на работу. Но так я хотя бы могла отвлечься.

Если честно, я уже решила, что сегодня мы с моим любимым не увидимся. Он наверняка проведет время с Саввой, будет до последнего лечить его раны. Однако ошиблась.

Через пару часов Женя нашел меня в одной из комнат второго этажа. Одетый в куртку, будто только пришел с улицы и сразу двинулся на поиски. Он закрыл дверь, остановив на мне тяжелый взгляд. Бросив пылесос, я направилась к нему. Мы одновременно пошли друг к другу, чтобы сжать в крепких объятиях.

– Как ты?.. – спросила я, заглядывая любимому в лицо.

– Теперь хорошо, – сказал Женька без капли иронии.

Прикоснувшись лбом к моему лбу, он зарылся рукой в мои волосы и вдруг добавил:

– Я хочу, чтобы эту ночь ты провела со мной.

Я оторопела лишь на мгновение. Затем уверенно кивнула, а Женя поймал мои губы и поцеловал так страстно, так неистово, будто мы не виделись годы.

До самого вечера я находилась в возбужденном, волнительном состоянии. После встречи в комнате, Женька больше не попадался мне в доме, и мысли метались из крайности в крайность. Неужели он имел в виду то самое?.. Или может просто нуждался сейчас в моем участии и близости? А что если Молотов так – к слову это сказал?

Но нет, все это время он готовился. И терпеливо ждал возле комнаты, где остался инвентарь для уборки, когда я поужинаю.

Вернувшись на второй этаж, чтобы продолжить работу, я удивленно замедлилась в коридоре, поймав его взглядом. Сердце начало гулко стучать. Глядя на меня с загадочной улыбкой, Женька дождался пока я подойду и неожиданно достал из-за спины красную розу. Мне захотелось вдохнуть ее аромат. А он тем временем обошел меня, и перед глазами вдруг мелькнула черная повязка.

– Только не подглядывай! – интригующе велел Молотов, завязывая мои глаза.

Взяв за руку, он потянул меня в направлении своей комнаты, а я сразу спохватилась:

– Но мне еще нужно закончить работу! Или хотя бы убрать тележку…

Однако Женя спокойно ответил:

– Не волнуйся об этом.

В принципе об этом я как раз меньше всего волновалась… Все мысли разом сосредоточились на том, что он приготовил для меня и что вот-вот между нами случится. Пока я переставляла ноги, крепко цепляясь за сильную руку Молотова, меня бросало то в жар, то в холод!

Скоро послышалось, как открылась дверь, а затем я шагнула в комнату. Меня тут же окружила негромкая музыка с романтичной тематикой, легкий аромат цветов и еще фруктов.

– Не бойся. Идем… – произнес Женя, явно заметив мою нерешительность.

Он обнял ладонями мои плечи, продолжая куда-то вести. Хотя я быстро догадалась, что в ванную.

Глаза по-прежнему были завязаны. Наконец хозяин комнаты остановился, и я услышала, как сзади закрылась дверь. Я ничего не говорила. Только волнительно улыбалась и остро прислушивалась. В ванной раздавались потрескивания свечей.

– Не двигайся, – прошептал Женя над моим ухом.

Он встал сзади и взялся за молнию моего платья, которую медленно расстегнул. Спуская форму по плечам, будто нарочно нежно касался теплыми ладонями моей кожи, провоцируя вспышки мурашек.

Мандраж усилился, когда я осталась в одном нижнем белье бежевого цвета и балетках. Хотя Молотов действовал терпеливо и очень деликатно, я отчего-то нервничала. Возможно, из-за невозможности видеть. Однако он был уверен и полностью контролировал ситуацию. Ловко расстегнул застежку моего лифчика, который следом аккуратно снял.