Вторая жизнь майора. Цикл (СИ) - Сухинин Владимир Александрович "Владимир Черный-Седой" - Страница 20

— Значит, так, тан, я сержант Уррам, начальник патруля дружины префекта этого округа барона тан Шарду.

Наверное, он хотел произвести впечатление, обозначив свою принадлежность к дружине префекта.

— На вас поступила жалоба, что вы на территории округа совершили произвол. А проще сказать — ограбили добропорядочного торговца. Вон стоят свидетели вашего преступления, — показал он рукой на личностей, стоявших с наглыми ухмылками, среди них был и тот странный субъект, который ловко прятался. — А вот пострадавший, — показал он на Хряка.

— Да, это я пострадавший, — громко подтвердил лошадник и оглянулся, чтобы убедиться, все ли его видят.

Сержант просто посмотрел на Хряка и вновь сплюнул.

— Вам есть что сказать? — без малейшего интереса спросил он.

— Конечно! — с усмешкой глядя на наглого сержанта, сказал я и гаркнул: — Пшел вон!

Меня, майора, пришел нагибать какой-то гребаный сержант! Эти ухари почему-то решили, что могут развести меня, как я развел Хряка.

Сержант остолбенел, вытаращив глаза. Оторопели и свидетели — своим криком я смел ухмылки с их лиц.

— Пошел вон, дурак, — теперь не так громко добавил я.

Десятник побагровел, силясь что-то сказать. Его, того, кто здесь был и царь, и бог, оскорбил какой-то мальчишка. Да что он о себе думает!

— Взять его, — рявкнул он, выходя из себя.

Опомнившиеся солдаты толпой бросились на меня, стоящего на крыльце.

Первого подбежавшего я пропустил мимо себя, немного сдвинувшись в сторону, и когда он оказался за спиной, не оборачиваясь, пнул его ногой в спину, добавив энергии. Теперь процессом подкачки энергии руководила Шиза. Получив ускорение, воин с громким воплем влетел в большой зал. Второго я встретил встречным ударом той же ноги в грудь.

Здесь результат был еще более впечатляющим. Дружинник оторвался от крыльца и словно снаряд, пущенный из катапульты, врезался в бегущих за ним солдат. Разметав их, словно солому, он с воплем врезался в сержанта и вместе с ним полетел дальше, погребя под собой троицу свидетелей.

На ногах остался только стоявший в стороне открывший рот Хряк.

— Вот зачем тебе голова, лошадник, если ты ею не умеешь пользоваться? — вспомнил я наш прежний разговор.

— Не губите, барин, Буч попутал, — упал на колени Хряк.

— Ты заслуживаешь смерти, убогий, — с угрозой в голосе сказал я.

— Простите! — заорал он, подползая ко мне, стараясь обхватить мои ноги. — Я откуп дам, не убивайте.

— Да помню я, дети у тебя, — ответил я. — Тащи пятьдесят золотых — и живи.

Эти деньги у него были. Пока он полз ко мне, Шиза уже успела прощупать его память. Наш с нею тандем начинал мне нравиться.

— Я мигом, ваша милость, — сорвался с места прощелыга и, поднимая пыль, как БТР по бездорожью, ломанулся куда-то в сторону.

За спиной у меня чьи-то вопли, передо мной — шевелящаяся куча-мала.

Первыми стали приходить в себя свидетели. Так в жизни всегда бывает — сволочи более живучи. Выбравшись на карачках из-под солдат, они дали деру.

— А ты в самом деле дурак. Надо же, нехейца хотел арестовать, — сказал Овор. Он уже подошел к лежащему сержанту и, не церемонясь, поднял того за шиворот.

— Кого? — приходя в себя, переспросил сержант.

— Тан — нехеец, — сказал Овор. — А тебе предстоит дуэль, служивый. Приходи в себя быстрее. Нам уезжать надо.

— Прошу у его милости прощения, — захрипел сержант. — Двадцать монет золотом отступных даю.

— Принимаешь? — спросил меня Овор.

— Принимаю, — усмехнулся я. — Жду пять рид.

— Слышал, что тан сказал? — посмотрел на десятника Овор. — Давай шевелись.

Совершив блицкриг[19] над бандой незадачливых вымогателей, которые оказались еще к тому же местными правоохранителями, я сделал вывод, что история развития цивилизаций имеет сходство даже в мелочах. Вон лежат «оборотни в погонах», и, глядя на них, я полагал, что с их начальством мне еще предстоит встретиться.

Надо отдать должное выдержке моего дядьки. Он не задал ни одного вопроса. Ни по поводу полета «шмелей» в доспехах, ни по поводу великолепных лигирийских рысаков, которых привел нам в поводу Вихор.

Он только спросил:

— Мой какой?

— Тот, который не мой, — ответил я ему и подал Овору яблоко. Сам подошел к своему Вулкану, которого так назвал из-за горячего нрава, дал ему яблоко и прижался к гриве лицом, обняв того за шею руками. Конь принял мою ласку и тихо заржал, выражая свое удовольствие.

Сбитые солдаты потихоньку поднимались и уходили по одному в свою караулку, опасливо оглядываясь на нас с Овором. Остался лежать только тот самый «шмель».

Скоро в клубах пыли появился Хряк с выражением огромного горя на лице и большим кошелем в руках.

— Вот, ваша милость, — через силу сказал лошадник, становясь на колени и протягивая мне деньги. — Это откуп, прошу прощения, — произнес он ритуальную фразу.

— Прощен, ступай! — закинув кошель в секретный карман сумки, ответил я.

— Премного благодарствую за проявленную милость, — отступая на коленях, ответил Хряк.

Та же самая история повторилась и со стражником. Только взгляд его обещал мне мало хорошего в будущем.

— Ну, все наши дела здесь закончились, поехали, — сказал я Овору.

Сел на Вулкана, посмотрел на стоявших молча пораженных зрителей. Среди которых была восхищенно смотревшая Уммара, матрона «Раневская» и семейка «папа, мама и дети».

— Да я тоже так смог бы, — услышал я за спиной голос толстячка-парнишки и звук звонкого подзатыльника в ответ.

— Да, поехали, — согласился дядька Овор. — Больше ты тут ничего не заработаешь, — и захохотал во всю полноту своей могучей глотки.

Провинция Азанар. Северный торговый тракт

Зак бежал «быстрее лани, быстрей, чем заяц от орла».

У него имелся еще шанс выжить, надо было только добраться до Шрама и уговорить того сделать засаду. Убить странного нехейца, обобрать и отдать деньги Шарду, выкупив свою жизнь.

…Мы ехали не спеша. Овор что-то обдумывал. Я получал шпаргалки о новых возможностях. Мной были изучены три универсальные базы из четырех.

Огромный объем информации, который впитала в себя Шиза, — моя нейросеть и симбиот одновременно. Кроме того, росли мои имплантаты восприятия, которые увеличивали как мои возможности, так и Шизы. С их помощью я мог не просто гораздо быстрее думать и действовать, а выпадать как бы в другой пласт реальности, с другим течением времени. И чем ра́звитее были имплантаты, тем эффективнее я мог действовать по слоям временно́й реальности.

Выживание — это знание и способности, дающие существовать и выполнять задачи в различной среде, в условиях быстро изменяющейся ситуации, где главным было выжить любой ценой. И я все это знал и умел.

База — энергетические структуры — давала способности и знания оперировать магическими энергиями. Умения составлять плетения заклинаний, делать магические конструкты — зачарованные вещи, обладающие магическими свойствами, — составлять магические зелья. Но информации было не очень много. Ее надо будет добывать, обрабатывать и систематизировать самому. Да это и понятно. Там, за кордоном, магии нет.

Медицина — столько всего разного, что перечислять не буду. Скажу только: у себя на родине я был бы ПРОФЭССОР.

Например, смотрю магическим зрением на Овора и мгновенно провожу диагностику его состояния — забитые сосуды, остеохондроз, множественные зажившие переломы, по погоде мучает ревматизм. Энергокаркас деформирован.

Так проявляется взаимодействие медицины и энергоконструктора.

Как дипломированный светило всяких там наук, прописываю лечение: заклинание малого лечения с употреблением зелья регенерации.

Малое лечение могу сделать сразу и заключить в любую свежесрезанную веточку. Но ее надо использовать сразу, так как закон энтропии действует и здесь. Но создать зелья регенерации не могу: нет ингредиентов.

А что мне нужно? Мне нужна энергетически структурированная жидкость — это вытяжка из крови магического существа или сока магического растения, в которую надо внедрить плетение регенерации.