Наложница с прицепом для Генерала-Дракона (СИ) - Кофей Ева - Страница 5

Анежка вцепляется в меня:

— Что ты хочешь сделать?

А мне всё-таки удаётся удержать слёзы. Поднимаю голову, чтобы они закатились назад. По крайней мере, не потекли по щекам сразу же. Оборачиваюсь к женщине и подаю ей вещи.

— Держите, смотрите, пожалуйста.

Она переводит недоверчивый взгляд с меня на одежду и затем только её забирает.

Нет, я в чужом мире. Нужно умерить свою гордость. Мастер Вардан дал мне слово, что дочка будет рядом со мной. Жить в замке — по крайней мере это звучит лучше, чем попытаться остаться в деревне, где меня попытались сразу же использовать и уже заочно ненавидят. И лучше, чем тащить маленького ребёнка в лес лютой зимой.

Как бы ни было больно и обидно, я не дам этому мужчине сомневаться в себе, пока он сам не покажет себя с дурной стороны.

— Мама, а тот с волосами дли-и-инными… Он правда дракон?

— Наверное.

— А он… ну… плохой?

— Страшный скорее, — улыбаюсь я. — Это не значит, что плохой. Зато он сможет нас защитить.

Анежка позади только хмыкает на это.

Она несколько минут с упоением рассматривает одежду Пелагеи и поглядывает на мою. На мне старые заношенные джинсы, которые давно пора бы поменять и такая же старая красная кофта. Вот уж нашла, чем любоваться…

Но у них такого и близко нет, так что можно понять.

В итоге Анежка перестаёт так удивляться и принимается мешать холодную воду с горячей, чтобы я смогла искупать дочь и ополоснуться сама.

— Несколько дней до замка ехать… Спаришься, зачешешься ещё, лучше хорошенько помыться… — поясняет она.

Мне, конечно, не слишком комфортно раздеваться, когда под окнами маячат охранники, но делать нечего. Купаю малышку с отваром трав. От золы отказываюсь, потому что мы обе не такие уж и грязные. Интересно, здесь ни у кого ещё нет мыла, или оно всё же есть у тех, кто побогаче?

Боже… тут такое происходит, а я о мыле думаю.

Но, может, и хорошо. Сосредоточившись на бытовых мелочах, может быть, удастся не сойти с ума.

Малышке достаётся длинная льняная рубашка, бледно-красная, праздничная. Мне Анежка протягивает похожую. Вместо нижнего белья же она предлагает нижнюю юбку.

Меня это смущает, и я решаю простирать своё родное и повесить над печкой. Выглядит не слишком прилично, но трусы — это святое. Да и бюстгальтер, грудь у меня третьего размера, без него неудобно.

— Нехорошо надевать вещи из старого мира… — ворчит Анежка.

— Зато удобно. Советую.

К моему стыду она подходит к печке и в нижнее бельё всматривается тоже. А я пока кормлю дочку похлёбкой и кашей. Всё пресноватое, но съедобное. Пелагее, конечно, не нравится. Она вообще капризная у меня в плане еды. Но тут ей, видно, слишком интересен новый мир, чтобы возражать.

Укладываю дочку под недоумённые вопросы Анежки:

— И так они прямо держатся? А такие маленькие… Как детские, а не давят?

— Нет.

— Да, у тебя ещё бёдра узкие… Как только родила?

На самом деле нормальные у меня бёдра. Но за поведением женщины наблюдать забавно.

В конце концов, моя девочка засыпает. Удачно всё сложилось: её ночью поднял и напугал отец, не дав выспаться. А я в принципе не спала. И вот попали мы в другой мир не утром, а вечером. Сейчас и вовсе ночь, за окошком завывает ветер, мимо с факелами иногда проходят мужчины — охранники или просто случайные прохожие. В доме на сундуке всё ещё сидит Анежка. Наверное, как дополнительная охрана.

Я поднимаюсь с лежака, накрываю дочку и поднимаюсь.

Женщина молча наблюдает за мной. Будто бы я дикий зверь, которого она раньше не видела. От которого не знает, что ожидать.

— Думаете, у меня не выйдет сбежать? — шёпотом спрашиваю я.

Она качает головой.

Я потягиваю свою чёрную, ещё влажную прядку волос. Закусываю губу, глядя в окно.

— Я имею в виду. По дороге. Или из замка. Вам-то ничего уже за это не будет. Никто никого не накажет.

Она вздыхает.

— Не понимаю я тебя… То хороший защитник — генерал, то думаешь, как бы сбежать… Я уж думала, что ты рада, что попала сюда.

Веду плечом, не зная, как лучше ей объяснить и стоит ли.

— Не понимаете… У меня ведь и выбора нет. Точнее, есть — радоваться или нет. Так что чего не радоваться, зачем зря ребёнка пугать? Или вы знаете, как мне вернуться домой?

Анежка качает головой.

— Попаданки не возвращаются. Не слышала о таких. А по дороге ты сбежать не сможешь… Из замка, когда уже не будет за тобой пристально следить — может. Но куда? Зачем? Да ещё и с дитём… Далеко не уйдёшь. И работы не найдёшь. Только если какой-то храбрец решится тебя приютить и жениться. Хлипкая ты, конечно, но всё может быть, — она ободряюще мне улыбается.

От этого даже тепло становится на душе, хотя и, должно быть, наоборот.

Я подхожу к ней поближе и спрашиваю шёпотом:

— Пока дочка спит… Можете мне сказать, какой он? Жестокий?

Она поджимает губы.

— У императора есть шесть генералов. Самых сильных драконов. Они могут за раз уничтожить целое войско, сжечь целый город. Страшные существа. И мастер Варден один из них. А какой он мужчина… кто ж его разберёт? Девиц любит, наших себе потребовал сразу же… У него, небось, и гарем там целый в замке. Ты ему быстро надоешь, новые появятся, будешь себе жить спокойно и растить дочь. Я так думаю.

Что же… звучит не страшно. По тому, как здесь обращаются даже со свободными женщинами, я понимаю, что моя судьба в новом мире не самая худшая.

Если генерал быстро обо мне забудет — тем более. Может быть, со временем я уговорю его оставить меня в замке в качестве служанки. Видно будет.

— Правда? — выдыхаю, заглядывая в добрые карие глаза женщины. У меня у самой такие. — И вы ничего от меня не скрываете?

Она качает головой.

— Только, — говорит, — к попаданкам у нас относятся не очень хорошо… То есть сами по себе вы товар хороший. Он тебя и перепродать сможет. Так что… уж постарайся остаться. Лучше уж один хозяин, чем из рук в руки переходить. Но о своём мире забудь. Нельзя говорить о нём. Люди боятся, что подобные разговоры могут беду навлечь. Так что никому ничего не рассказывай. Твой дом теперь здесь. И ему не говори ничего о своём прошлом сама — разозлиться может. Мужики общались, говорят, вспыльчивый он. Но это… а какой мужчина не такой?

Я киваю.

— Ложись спать, девонька. Ты прости нас, но тебя никто бы в деревне не оставил. Беду никто навлечь на себя бы не решился.

— А что же дракон? Он не боится?

— А чего ему? — фыркает Анежка. — Он сам — чудовище.

Становится чуть-чуть яснее. Чувство одиночества, отчуждённости, накатывает на меня с новой силой. Я в новом мире — разменная монета. И пусть так. Боролась бы и кричала громче всех, если бы не было Пелагеши. Но она есть. И моя главная цель — сделать так, чтобы у неё здесь была хорошая жизнь. Чтобы её-то никто никому не продал.

Перевожу взгляд на дочку. Она сладко сопит у печки. Возвращаю взгляд густой, красивой ночи, изрешеченной светом звёзд и огней. Из большого дома кто-то выходит. Отчего-то я продолжаю стоять и всматриваться в его высокую фигуру. Сердце начинает биться быстрее. Мужчина оборачивается и закуривает. Ленты дыма оплетают его, словно сизые змеи.

Я понимаю, что это мастер Варден.

И в тот же момент он переводит на меня взгляд.

Увидел или нет?

Я отшатываюсь и в беспокойстве возвращаюсь к дочери.

Кто-то проходит мимо окон, скрипит снег. Я ожидаю, что генерал вот-вот зайдёт. Вдруг передумал и прикажет идти с ним?

Так и лежу, вцепившись в покрывало.

Анежка как будто бы тоже напряглась. Это витает в воздухе.

Но вот шаги удаляются. Он уходит.

— Ты не играй с ним, — вдруг говорит женщина. — Не потянешь…

Она зевает и, видимо, принимается дремать. А я ещё долго не могу отделаться от её слов. Но, в конце концов, всё-таки засыпаю, обняв своё сокровище.

Сон у Пелагеи обычно беспокойный, ложится она с трудом, а встаёт рано. Но в новом мире всё совсем не так. Я открываю глаза на рассвете, Анежка говорит, что только собиралась меня будить. Малышка ещё сопит.