Леди любят артефакты 3 (СИ) - Горина Яра - Страница 17

Я не поняла, о чем она говорит, и просто смотрела на Беатрис, глаза которой пылали мрачным торжеством. А затем, вздохнув с особой снисходительностью, которую, временами, проявляют дети, сталкиваясь с недогадливостью взрослых, девочка разжала ладонь.

Ну, конечно! Артефакт Тороса! Неужели он все это время работал?

Понимание обрушилось на меня в одно мгновение. Все произошедшее внезапно обрело совершенно другой смысл, и картинка сложилась.

Стало очевидным, почему Беатрис решила вывести из себя вдову у всех на глазах. А еще поведение Кристофера, который все это время крутился рядом с Торосом. Видимо, в его задачу входило обеспечить свидетелей…

Даже шутливое приветствие Дрессинга, вероятно, было намеком, что он все слышит!

Только вот «гениальный план» вряд ли предусматривал мое появление, и я чуть было все не испортила, когда попыталась увести Беатрис…

О, небеса, а ведь Блэквуд и его приятели, вероятно, слышали и все те неприличные обвинения, что бросала мне леди Ричардс! От мыслей, что от их ушей не скрылся пассаж и про «пепельницу страсти» я даже покраснела.

Какой стыд!

Впрочем, по-настоящему должно быть стыдно исключительно вдове. За все то, что она наговорила.

Поглядев назад, я заметила, как леди Ричардс с умиротворенной улыбкой направляется к гостям. Идеальная осанка, со вкусом подобранное платье, а на лице ни следа от обуревавших ее эмоций. Не зная эту женщину, можно решить, что она — образчик благовоспитанности…

Остается лишь молиться, чтобы артефакт не сбоил в те моменты, когда вдова угрожала девочке. Вот и посмотрим, не зря ли мы с Торосом сидели над ним вечерами.

Пока Беатрис под оханье Нэнси выбирала новый наряд, я слегка пожурила ее за то, что она не рассказала мне о своих планах, а заодно намекнула, что остаток дня следует вести себя потише, чтобы не испытывать терпение отца. Бетти в ответ лишь улыбалась, празднуя победу.

Меня же начинали одолевать сомнения. Все ли услышал Блэквуд и хватит ли этого, чтобы очарованный мужчина сделал правильные выводы? А Ричардс, как ни крути, весьма привлекательная особа. Вон даже Дрессинг попал под ее чары…

Не в силах ждать, я, оставив Беатрис с горничной, поспешила вернуться в сад. Еще шагая по дорожке, я пыталась уловить взглядом бутылочного цвета жилет лорда Блэквуда и его статную фигуру среди гостей. Однако безуспешно. Ни хозяина, ни вдовы за столом не было.

В остальном же ничто не говорило о том, что пикник омрачен чем-то неприятным. Миссис Чедвик громко нахваливала таланты своего мужа и родственников жене бургомистра, а мистер Липман успел покраснеть от вина и зазывал доктора посетить скачки.

Когда я заняла свое место за столом, Дрессинг с Торосом, склонившись к друг другу, обсуждали что-то в полголоса.

— Простите, — сказала я, когда Дрессинг поднял на меня взгляд, — а лорд Блэквуд…

— Отошел поговорить с леди Ричардс с глазу на глаз, — ответил он прежде, чем я успела задать вопрос.

— Кажется, у них появились какие-то срочные дела, — добавил Торос.

— У них? — переспросил Дрессинг, будто смакуя местоимение на вкус, а потом поморщился, видимо, решив, что оно не слишком подходит. — Скорее, у нее.

— О… — протянула я.

— Боюсь, сегодня мы леди Ричардс больше не увидим.

Глава 7

Сладкая месть и амулеты

Леди Ричардс не появилась в Холмах ни в тот вечер, ни на следующий день, ни даже через неделю. И я не чувствовала вины за собственное злорадство. Как, порой, умеет удивить жизнь: вдова грозилась вышвырнуть из Золотых холмов меня и Беатрис, а в результате ей самой, похоже, отказали от дома.

И с каждым днем моя уверенность в том, что леди Ричардс больше не переступит порог замка, только крепла. Особенно если учесть, какими немыслимыми слухами стала обрастать эта история.

С появлением новых людей ушей у замковых стен оказалось гораздо больше, чем представлялось. Как и языков, охочих обсуждать досужие сплетни. Поэтому внезапное исчезновение благородной дамы очень быстро обросло пикантными подробностями.

Так, одна из молоденьких горничных клялась, что когда «совсем случайно» пробегала мимо комнаты, куда лорд Блэквуд вызвал на разговор вдову, то слышала, как та рыдала и умоляла дать ей еще один шанс: не топтать любовь, не верить наговорам и всяким магическим штучкам. Но лорд Блэквуд был непреклонен. Что именно он ответил, осталось загадкой, потому что хозяин, в отличие от вдовы, не позволил себе вести беседу на повышенных тонах. Однако ответ его был «убийственен»!

Это слово горничная Касси каждый раз произносила с каким-то особым придыханием. И тут же принималась описывать позорный побег Ричардс: «Вся в слезах, с красным, перекошенным горем лицом, она спешно бросилась к выходу, не замечая ничего на своем пути! Лорд Блэквуд же после всего произошедшего долго курил в своем кабинете, а когда вышел — на лице его царила полнейшая невозмутимость».

Картина, живо описанная впечатлительной болтушкой, так и стояла перед моими глазами: раздавленная Ричардс и лорд Блэквуд в роли ангела возмездия. И от этих образов торжествующей справедливости на душе становилось теплее.

Впрочем, сочувствия к вдове не проявлял никто (кроме, разве что Моргулиса, который поначалу вяло пытался пресечь шепотки). А подслушанный разговор вскоре дал начало множеству слухов о том, как леди Ричардс сама себя скомпрометировала, заигрывая с другом хозяина — лордом Дрессингом.

— Красивая, но глупая, — снисходительно вздыхали горничные. — Клюнула на столичного хлыща и упустила шанс стать хозяйкой замка!

А дальше чужие фантазии уже было не остановить. Внезапно оказалось, что леди Ричардс носит ребенка!

На мой наивный вопрос, кто мог стать отцом нерожденной крохи, Пайпер принялась вращать глазами, красноречиво указывая на портрет хозяина, около которого мы как раз и остановились. Ей, похоже, было невдомек, что такие разговоры портят репутацию не только вдовы, но и лорда Блэквуда. И я не преминула обратить ее внимание на этот факт. Как и Нэнси, которая, услышав новую сплетню, устроила горничным разнос, чтобы не смели порочить честь хозяина.

Но уже через пару дней и сама Нэнси попалась на крючок. Если отец ребенка не лорд Блэквуд, то почему бы не пофантазировать, кто именно? Других же подозревать не возбранялось! Так и выходило, что еще немного, и список кандидатов сравняется со списком избирателей Бринвилля!

Тут уже Моргулис взялся за наведение порядка всерьез. Но рты людям не закроешь… Оставалось только гадать, какое количество слухов вылетит за пределы замка или, еще хуже, дойдет до ушей лорда Блэквуда.

Я в своем промежуточном положении между господами и слугами, была осведомлена лучше, чем хотелось бы, и даже мое прежнее злорадство слегка поутихло. Все же вдова получила по заслугам, не казала носа в замок, а что до неприятных слухов о беременности, то все могло быть еще хуже, узнай домочадцы правду. Несмотря на своенравие, Бетти в Золотых холмах любили…

И все же после этой истории лорд Блэквуд стал смотреть на меня чуточку иначе. Словно увидел заново или попросту каждый раз думает о том, что сказала Ричардс? Про пепельницу страсти, например? От этой мысли вновь накатывала неловкость, и частенько в обществе хозяина я чувствовала себя, как натянутая струна.

К счастью, виделись мы не так часто. С отъездом приятелей, лорд все больше времени проводил в своем кабинете, часами сидел в библиотеке, обложившись бумагами и картами, а то и вовсе пропадал в Бринвилле. Я полагала, что все это связано с расследованием, но лишних вопросов старалась не задавать. Лишь радовалась тому, что за обилием важных дел, хозяин не забывал о тренировках с Кристофером и по-прежнему уделял этому пристальное внимание. А заодно и Беатрис. Пусть она девочка, но девочка с неуемной энергией, которую нужно выплеснуть. И, кажется, лорд Блэквуд потихоньку смирился с тем, что его дочь тот еще сорванец.