Леди любят артефакты (СИ) - Горина Яра - Страница 9

Она казалась серьезной и угрюмой, что резко контрастировало с легкомысленной обстановкой детской. Я застыла в молчании, не зная, что сказать. Эта хмурая Бетти сильно отличалась от той девочки, что краснела и была готова заплакать от ехидных замечаний вдовы Ричардс. На ее лице явственно читалась неприязнь, и я уже пожалела о своей самонадеянности: вряд ли она вообще нуждается в утешении. Но отступать было поздно.

— Наше знакомство вышло скомканным, не находишь? — начала издалека.

Беатрис продолжала молчать, лишь ее отражение в зеркале сверлило меня недоверчивым взглядом.

— На всякий случай представлюсь еще раз. Меня зовут Катарина Лавлейс.

— Я запомню, мисс Лавлейс.

— Если хочешь, можешь называть меня мисс Катарина.

— Вряд ли, мисс Лавлейс.

Такое отношение, мягко говоря, удивляло. Казалось, Бетти решила игнорировать любые мои попытки наладить дружеские отношения. Я решила проверить свое предположение:

— А ты, стало быть, Беатрис.

— Все верно, мисс Лавлейс.

Какая странная манера отвечать… Резкая, даже солдафонская. Хотя, чему я удивляюсь: ее отец — боевой маг. Возможно, он суров и требует беспрекословного подчинения во всем...

— Беатрис, по поводу того, что случилось…

— Я не хочу об этом говорить, — резко перебила она.

Похоже, девочка далеко не так ранима, как мне показалось. Неужели все, что происходило в гостиной, было игрой? Притом такой убедительной, что удалось обмануть даже ковер-артефакт. И если так, то зачем? Кого она пыталась провести? Графиню? Меня?

— Вы хотели что-то еще? — вопрос звучал вежливо, но тон был настолько грубым, что я замялась с ответом.

Если скажу, что пришла ее успокоить, буду выглядеть глупо. А это совсем не то впечатление, которое мне хотелось о себе оставить.

«Первое неизгладимое», — вспомнился голос графини.

Возможно, стоит уйти? Нет, не лучший вариант. Уход будет выглядеть как побег.

Было бы от кого! Ей же всего десять! А точно ли десять? Неважно! В конце концов, кто здесь гувернантка?!

— Хотела обратить твое внимание, — заговорила я, подражая тону своей наставницы по этикету, — что ты покинула гостиную, не попрощавшись с гостьей.

Девочка сначала обиженно насупилась, после чего вновь принялась сверлить меня злым взглядом через зеркало. Нехорошо так говорить, но наличие эмоций, пусть даже это обида или гнев, лучше, чем полное их отсутствие.

— Как бы мы ни относились к человеку, нужно соблюдать некоторые условности. Пренебрежение огорчает людей, — уже мягче попыталась объяснить я, и тут же дала воспитаннице возможность воспользоваться подсказкой: — Вероятно, ты забыла?

— Нет, просто не захотела, — отрезала она и с раздражением отбросила расческу.

Вот, значит, как… Я сделала вид, что не обратила внимание на эту  внезапную вспышку раздражения, и спокойно продолжила:

— Выходит, нам предстоит освоить не только бытовую магию, но и поработать над твоими манерами. С учетом того, что с памятью у тебя проблем нет, это займет не так много времени.

Прозвучало жестоко. Во всяком случае, по злым глазам девочки, я поняла: ей это пришлось не по вкусу. Но как иначе добиться уважения?! Без него, увы, не выполнить ту работу, ради которой меня пригласили в Золотые холмы.

— Думаете, оно у вас есть? – спросила девочка после некоторого раздумья.

— Что? — не поняла я.

— Время.

— А почему нет?

— Другие гувернантки долго не задерживались. Все уходят, и вы — не исключение.

А вот это новость. Значит, я не первая наставница Бетти, и лорд Блэквуд в письме предпочел умолчать о таком немаловажном факте.

— И почему же?

— Все просто: я очень умная, а они ничему новому научить меня не могут. Приходится говорить: «уволена», — Беатрис махнула рукой, точно отгоняла надоедливую мошку, — и их больше нет…

Конечно, все это было полнейшей чушью. Такие решения всегда находятся в ведении хозяев дома и только их. Что ж, маленькая плутовка, я тоже умею жульничать.

— Думаю, именно поэтому лорд Блэквуд так просил меня приехать, — заговорщицким тоном начала я. Это, конечно, было не совсем правдой, но при упоминании имени отца Беатрис тут же поменялась в лице. — Слышала об Ардосе Лавлейсе?

Девочка уставилась на меня. В ее глазах сквозило недоверие. Видимо, только сейчас она связала мое имя с известным черным артефактором.

— Да-да, он был моим прадедом.

— Интересно, — протянула Беатрис, а потом голосом полным ехидства продолжила: — Как бы он отреагировал на то, что его правнучка стала гувернанткой?

Проклятье! Зря решила упомянуть знаменитого предка. Уроки леди Ричардс, судя по всему, не прошли даром. Конечно, я бы могла ответить, что прежде мне никогда не доводилось учить детей, но внутренний голос подсказывал: нельзя давать этой маленькой, но чрезвычайно умной девочке подобный козырь в руки. Еще станет упрекать в неопытности.

Упрямое лицо Беатрис больше не казалось милым. Допускаю, что вдова не так уж ошибалась, когда говорила, о твердой руке для девочки. Но уже в следующее мгновение я отбросила эту мысль.

У нас с Бетти, увы, много общего. Только меня после смерти родителей бабушка окружила лаской и заботой. Трудно представить, что бы я чувствовала, окажись под опекой дамы, вроде Камиллы Ричардс...

Скорее всего, девочке очень неуютно, и сейчас она всего лишь храбрится, выпуская иголки, точно еж.

Пусть я мало общалась с детьми до этого, зато пережила весь тот ужас, через который проходит  сейчас маленькой Бетти. Кто, если не я, поймет ее и сможет помочь?

С этими мыслями взять себя в руки оказалось достаточно просто:

— Не вижу ничего постыдного в том, чтобы передавать знания тем, кто в них нуждается, — сказала и подумала, что действительно так считаю.

Было неприятно слышать о своем новом статусе от слуг, дворецкого и леди Ричардс, но сейчас, когда я глядела в недоверчивые глаза маленькой девочки перед большим трюмо, реальность казалась совсем иной. Да, быть гувернанткой не так почетно, но, если подумать, у меня важная миссия.

Теперь я не просто бабушкина «крошка Китти», а учитель. И Беатрис моя ученица. Это те отношения, на которых испокон веков зиждется мир.

Девочка смотрела на меня выжидательно. Ладно, сделаю еще одну попытку заинтересовать ее.

— Послушай, Беатрис, никто никуда уходить не собирается, — продолжила я и поняла: нужно добавить в копилку своих аргументов что-то еще. Помедлила, не зная, какую причину придумать, чтобы малышка мне поверила. И тут же на ум пришел самый очевидный ответ: — Во всяком случае, пока я не изучу все артефакты Золотых холмов… А это займет немало времени!

Бетти немножко удивилась. Кажется, мне удалось найти правильную тактику.

— Хочешь, чтобы я побыстрее убралась отсюда — придется рассказать о каждом. Видишь ли, артефакторика — дело моей жизни.

Мне показалось, что на лице Беатрис мелькнуло любопытство, только вот в следующее мгновение она снова помрачнела. Я тут же пожалела о том, что вспомнила об артефакторике: все же именно этим увлекалась ее мать. Наверное, не стоило заводить эту тему.

Я подошла ближе и опустила ладони на плечи девочки. Беатрис вздрогнула, но не стала сбрасывать мои руки.

— А пока нам придется найти общий язык. Поверь моему опыту, сотрудничество — лучше вражды. И раз уж ты уверена, что я здесь ненадолго, не будем терять ни минуты. Поздний вечер — не самое лучшее время для начала занятий, однако, это заклинание будет тебе чрезвычайно полезно. Позволишь?

Я взяла с туалетного столика расческу и повертела в руках. От простого деревянного гребня слегка пахло хвоей.

— У меня в детстве были похожие кудри, — я коснулась волос Беатрис, и посмотрела на нее через зеркало. На лице девочки был скепсис. — Бабушка научила меня одному заклинанию. Делать прически магией для тебя пока опасно, но можно ненадолго превратить этот гребень в артефакт. Смотри!

Я сомкнула большой и указательный пальцы, выпустила искорку магии и подкрепила ее заклинанием на ноттовее: