Полтора дракона для травницы, или Таверна «С любовью» (СИ) - Амеличева Елена - Страница 26

- Как интересно!

- На самом деле, не очень.

- Закончилось, слава Господу, - облегченно выдохнула Рози, перекрестившись. – Надеюсь, никто не сообщит епископу, что за ерундовину тут нес Альгат, иначе у него удар приключится!

- Селли, проснись, - дракон толкнул локтем похрапывающую сестру.

- Никаких скидок! – громко крикнула она, подскочив.

- Вот именно, - поддакнула я, увидев, как окружающие уставились на нас. – Господь никому скидок не сделает, всех будет судить одинаково.

- Спасибо, - шепнул Рэйчэр, - моя сообразительная женушка.

- Будешь должен, - кивнула ему со смешком.

Мы пристроились в конец очереди на благословление. Хотя на самом деле хотелось бежать прочь от таких проповедников, именующих себя слугами божьими, ведь в храме отчетливо попахивало серой, выдавая их истинного хозяина.

Извитая змея очереди мирно двигалась вперед, как всегда, прерываясь на хныканье уставших и капризничающих деток. Но когда я встала перед Альгатом, его рука, уже уставшая от осенения всех благодатью крестного знамения, замерла в воздухе. Ну, отче решил передохнУть, бывает, решила я и принялась терпеливо ждать.

Но маленькие, глубоко запавшие глаза священника злобно полыхнули, и он, довольно усмехнувшись, заявил:

- А вот вас я благословлять не стану!

Честно признаюсь, удивил. Я хмыкнула, глядя на него. Явно торжествует, довольный собой. Думает, расстроюсь и убегу, плача? Черта с два!

- Позвольте полюбопытствовать, почему вы отказываетесь исполнять свои прямые обязанности, святой отец? – спросила спокойно и даже с улыбкой.

- Еще смеете вопрошать такое у слуги божьего? – вздернул нос.

- Я привыкла спрашивать, если чего-то не понимаю. Не вижу в том ничего стыдного.

- Отказываю вам, так как не намерен осенять благословением божьим блудницу! – прогремел он, заставив ахнуть оставшихся в храме прихожан.

Хм, он меня с золовкой не перепутал? Покосилась на зевающую Селену, а заодно увидела и Рэйчэра, который явно раздумывал, что сделать с наглецом, посмевшим обидеть его драгоценную Нимфею.

- Уж позвольте еще кое-что уточнить, - перевела взгляд на Альгата. – С чего вы меня в блудницы определили?

Вот именно – замужняя девственница и в рядах падших женщин? Явный нонсенс!

- А кто же ты? – ядовито прошипел он. – Глаза-то намазюканы, щеки тоже, и губы! Срам один!

- Вон оно что, - усмехнулась.

На его глазах я молча склонилась над чаном со святой водой, плеснула ею несколько раз в «размалеванное» лицо, а потом принялась тереть белым платком те самые глаза, щеки и губы.

- Где же косметика? – спросила священника, предъявив все такой же белоснежный платок.

Тот молча уставился на мое декольте.

Там-то что ему не понравилось?

Я осмотрела себя, заметила выпавший кулон-василек на цепочке, заправила его обратно за корсаж.

- Прекратите паясничать, отче! – рыкнул раздраконенный муж, напоминая хищника перед прыжком. – Проявите уважение к моей жене – леди Тагерт-Хойт, она не виновата в том, что природа одарила ее столь яркой красотой!

- Благословляю тебя, дитя, - сквозь зубы выплюнул Альгат с лицом, которое пошло красными пятнами.

- Спасибо, - я тоже вряд ли являла собой образец благодушия.

- И откуда только вылезают такие черти! – зацокала Рози, когда мы вышли из собора. – Есть священники, как епископ Палау, а есть такие «свищенники», как этот Альгат!

- Да уж, свищ он и есть, - я кивнула и ухватила мужа под руку. – Давай навестим его? Григорио имею в виду. Джанет, пойдешь с нами?

- Нет, я вечерком к нему забегу, - она помотала головой. – Сейчас в кондитерскую тороплюсь.

- А мы побежим таверну открывать, - сообразила Рози. – И леди Селену с собой возьмем.

- Епископу повезло, - шепнул мне супруг, увлекая меня к каретам, что длинной змейкой выстроились вдоль дороги. – Идем, блудница моя!

Город в белой утренней дымке напоминал девушку в шляпке с полупрозрачной вуалью. Туман еще стелился по улицам, когда налетевший ураганный ветер жестоко с ним расправился, разметав по сторонам. Следом сыпанул колкий, вредный, как Альгат, дождик.

- Что творится с погодой, не пойму, - пробурчал Рэйчэр, помогая мне выйти из коляски. – Меняется по сто раз на дню. Никогда такого не было в конце лета.

- Это точно, - я поспешила под козырек, нависающий над входом в дом, чтобы спастись от порывов ветра, треплющих подол и волосы.

- Говорят, на вершинах гор выпал снег и тут же растаял, - продолжил дракон. – Чудеса какие-то.

Взявшись за колотушку, он наполнил дом гулким стуком. Дверь распахнулась. Слуга доложил о нашем появлении и проводил в комнату, где у камина сидел Григорио.

- Простите за столь простецкий вид, - повинился он со смущенной улыбкой, встав и запахнув поглубже халат. – Расхворался малость.

- Это вы простите, что беспокоим, - ответил Рэйчэр. – Но супруга настаивала на том, чтобы мы вас проведали.

- Давайте-ка я вас осмотрю, - хмурясь, вгляделась в бледное лицо.

Щеки впалые, под глазами нехорошие коричневые круги. Сразу вспоминаются слова моей мамы: краше в гроб кладут.

Пока слуги накрывали столик под чаепитие, я провела осмотр. Частый пульс, тяжелое дыхание, каждое движение явно через силу. Что-то странное. Он всегда был энергичным человеком, всегда в делах и в движении. А сейчас даже сидел, казалось, с трудом.

- Не беспокойся, Алина, это реакция на погоду, - Григорио попытался успокоить меня. – В последнее время часто бывает.

- Вот и я говорю, природа сошла с ума, - кивнул Рэйчэр.

- И река волнуется, - отметил Палау, встав у окна и глядя на водную гладь, которая щетинилась колкими иглами из-за ветра, тяжелыми волнами шлепая по гранитной набережной. – Не к добру. Надо бы молебен отслужить.

- Сами даже и не думайте, вам отдыхать надо, - тут же вскинулась я. – Пойду поищу у вас травки на кухне. Если найду, сделаем вам отвар.

С поварихой я сразу нашла общий язык. Как оказалось, она помнила мою маму. Поэтому помогла во всем. Заварив напиток, я поставила его на небольшой поднос, отправив туда же чашечку с медом, и направилась обратно к комнате.

- …очень боюсь, что своими поисками она навлечет на себя беду, - донесся до меня голос Палау, заставив притормозить. – Понимаете, Рэйчэр? Алина одержима поисками правды относительно гибели матери. Она чувствует, что все было не так, как ей говорят. И не остановится, пока не отыщет ответы.

- Да, она упрямая, - добавился голос моего мужа.

- Но ей нельзя в это лезть, - продолжил Григорио. – Там замешаны такие силы, что ее просто перемелют в пыль!

- Так что на самом деле произошло с ее мамой?

- Простите, вам я тоже не могу ничего рассказать. Я связан тайной исповеди. Просто, пожалуйста, держите жену как можно дальше от всех этих интриг. Если сможете, конечно.

- Сомневаюсь, что такое мне по силам, - судя по голосу, Рэйчэр усмехнулся. – Это не девушка, а маленькое торнадо. А стихию не удержать.

- Тогда я рад, что вы будете рядом с ней и в случае чего сможете защитить.

- А вот это могу вам обещать.

- Спасибо.

Вот, значит, как? Я скрипнула зубами. Сговорились за моей спиной? Типичные мужчины!

Натянув на лицо беспечную улыбку, я немного подождала и вошла в комнату.

- Время принимать лекарство, Григорио!

- Доброе утро, ранняя пташка, - я улыбнулась Рози, войдя на кухню. – Ни разу еще мне не удалось придти раньше тебя.

- Доброе, барышня, - она просияла в ответ теплой улыбкой. – С детства самого с зорькой вскакиваю. Как первая полосочка рассвета зардеется, так у меня глаза распахиваются, вот ей-богу!

- Чувствую себя лентяйкой на твоем фоне, - повязав фартук, припудрила стол и руки мучкой и принялась месить тесто, убегающее из кастрюли.