Удача – это женщина - Адлер Элизабет - Страница 66
- Предыдущая
- 66/145
- Следующая
— А где же он сейчас?
Китаец опустил глаза и промолвил:
— Ты больше его не увидишь.
Энни невольно вздрогнула — она не поняла, что он имел в виду, но спрашивать побоялась.
Она вспомнила о Джоше, и снова ее глаза увлажнились слезами. Китаец хранил молчание, — жизнь не дала ему возможность научиться словам сочувствия. Когда Энни выплакалась, он сказал:
— Честь твоей семьи будет восстановлена. Теперь же нам надо смотреть в будущее. По крайней мере, достойно встретить ребенка, который просится в этот мир.
Промокнув платочком слезы и высморкавшись, Энни решила, что благодаря Лаи Цину ее отец опять сможет гордо держать голову. Она аккуратно сложила исповедь Сэмми Морриса, чтобы при первой же возможности отослать в полицейское управление Великобритании. Затем она отправилась к Зокко и попросила его съездить в городок Санта-Роза за врачом.
Сильная, тянущая боль разом пробудила Фрэнси от короткого сна. Она моментально привстала на своем троне, тревожно глядя на подругу.
— Энни, — взволнованно пробормотала она, — мне кажется, началось.
— Лаи Цин только что сказал, что роды начнутся раньше. Мы уже послали Зокко в Санта-Роза за врачом или акушеркой.
Энни подошла к окну.
Утихший было ветер поднялся снова, дождь хлестал как из ведра, и она молила Бога, чтобы ливень не перешел в снег и не задержал в пути Зокко, а главное — врача.
Теперь Фрэнси лежала в кровати, которая когда-то принадлежала ее матери. Лицо у нее побледнело, и было видно, что она не в себе от страха.
— Не уходи от меня, — молила она Энни. — Останься рядом. И попроси Лаи Цина, чтобы он пришел тоже.
Тут она снова застонала в унисон с новым приступом боли, потрясшим ее тело. Энни обеспокоенно посмотрела на подругу и отправилась за Лаи Цином. Когда маленькая керосиновая лампа осветила их лица, Фрэнси вспомнила, как она сидела на коврике рядом с матерью в ночь перед Рождеством, а та лежала, забывшись сном, на той же самой кровати, на которой лежит теперь она. На мгновение ей подумалось, как было бы хорошо, если бы мама сейчас оказалась рядом с ней.
Энни вновь с нетерпением выглянула из окна. На улице шел снег, и сердце Энни сжалось от беспокойства. Лаи Цин встретился с ней взглядом и мгновенно понял, о чем она думала: вряд ли врач сможет добраться до ранчо в такую погоду. Энни расправила плечи и попыталась убедить себя, что дети рождаются в мире ежедневно и ничего особенно хитрого в этом нет. Она попробует справиться сама.
Фрэнси изогнулась на кровати от боли.
— Говорите же со мной, — просила она. — Расскажи мне продолжение своей истории, Лаи Цин. Пожалуйста.
Тот с беспокойством посмотрел на нее:
— Но моя история слишком жестока. Не думаю, что в такое время мне следует…
— Нет, рассказывай, Лаи Цин. Слушая о бедах другого человека, мы забываем наши собственные…
Китаец с сомнением покачал головой. Впрочем, у него не оставалось выбора.
— Тогда я не представлял себе, в какой местности оказался, но потом узнал, что местечко носило название «Маленькая река» и было печально знаменито штормами, а также частыми визитами пиратских кораблей, нелегально привозивших китайских эмигрантов. Прилив наступал, и я уже не чувствовал себя в безопасности на крохотной площадке, куда с трудом забрался. Я осмотрелся и увидел, что на некотором расстоянии от моего убежища находится скала, способная послужить укрытием на случай прилива. За ней виднелась возвышенность, поросшая скудным кустарником и немногочисленными соснами. Я бросился к скале и стал взбираться вверх, цепляясь за трещины и прижимаясь к холодным камням всем телом. Так я поднимался дюйм за дюймом, стараясь опередить волны прилива. Пальцы и колени у меня кровоточили, а шея болела от того, что я старался все время смотреть вверх — я боялся, что если оглянусь или посмотрю вниз, вид разбушевавшейся стихии и крутой спуск, который я уже преодолел, напугает меня и я сорвусь со скалы.
Наконец я достиг вершины. Мои босые ноги ощутили под собой не голые камни, а траву, пусть даже вялую и пожухлую, а над головой шумели редкими ветвями сосны. Я бросился на землю, сотрясаясь от усталости и холода, а немного передохнув, двинулся по берегу вперед и скоро оказался в лесу, который с каждым шагом становился все гуще и гуще. Ветви деревьев буквально закрыли все небо, и я оказался в абсолютной темноте. Дело было ночью, и я просто не знал, куда идти дальше. Свернувшись клубочком и помолившись, чтобы поблизости не оказалось злых тигров и драконов или ядовитых змей, совершенно обессиленный, я заснул.
Разбудил меня серенький рассвет, пробивающийся сквозь деревья. Мокрая одежда прилипла к телу и очень хотелось есть. Я поднялся и пошел, удаляясь от берега. Лес стал меняться. По пути попадались громадные буки в два обхвата, чередуясь с уже привычными соснами. Вдалеке послышался звук пилы, и я понял, что нахожусь недалеко от человеческого жилья.
В тоске я присел к подножию большого дерева, размышляя, как быть дальше. Я был китайцем, маленьким и до смерти напуганным. Я не знал ни слова по-английски. У меня не было документов, позволявших мне на законном основании находиться на американской территории. У меня не было денег, чтобы купить себе еду, даже если бы я знал, как об этом спросить. Я думал, что если американцы найдут меня, то они просто-напросто меня убьют, и решил дождаться ночи, чтобы попытаться украсть какую-нибудь пищу. Я буду идти ночами, пока не приду к большому городу, а уж там я узнаю, где находится Золотая гора, и получу работу у своих земляков из Той-Шаня.
Крадучись, я пошел на звук пилы и вскоре увидел лесопилку. Это было высокое деревянное строение, воздвигнутое на крутом берегу реки. В воздухе стоял устойчивый запах смолы, всюду были навалены груды бревен и лежали аккуратные штабеля из досок, перевязанных веревками. Несколько мужчин, вооружившись топорами, обрубали ветки со свежеповаленных деревьев. Некоторые из работников вязали плоты из бревен, уже спущенных на реку. Все эти люди — и с топорами, и плотогоны — были белыми, «иностранными дьяволами», и я со страхом вернулся под спасительную защиту деревьев.
Затем голод снова погнал меня вперед. Обойдя лесопилку, я заметил небольшой деревянный домик. Из трубы шел дым, а на пороге стояла женщина в черном платье и фартуке и швыряла крошки нескольким голенастым курам, хлопотливо рывшимся тут же в пыли. Я едва не подпрыгнул от радости — там, где куры, должны быть и яйца. Если проявить максимум осторожности и ловкости, то можно разжиться едой. Но радость моя оказалась преждевременной — неподалеку бродила большая черная собака, что-то вынюхивавшая в кустах. Ясное дело, при малейшей тревоге она залает и предупредит свою хозяйку.
С наступлением сумерек звук пилорамы прекратился, и белые стали возвращаться с работы домой, громко переговариваясь и смеясь. Я дождался момента, когда женщина собрала кур и заперла их в курятник на ночь. Она позвала собаку, и они вместе вошли в дом. Дверь захлопнулась. Через некоторое время в доме зажегся свет. С глубокой печалью я вспомнил нашу мирную деревеньку на берегу Янцзы. Правда, я сразу же вспомнил и своего папашу и все то горе, которое он причинил нам с сестрой. Следовало признать, что дома у меня больше не было. Я собрал все оставшиеся у меня силы и мужество и решил, что выживу любой ценой и в один прекрасный день вернусь к себе в деревню богатым человеком. И тогда я уничтожу своего так называемого отца, как он уничтожил мою мать и обрек на позор сестру.
Я продолжал сидеть в своем убежище, стараясь не терять Из виду курятник и дожидаясь темноты. Птицы постепенно угомонились в своих гнездах, и шорох листьев в ветвях деревьев затих.
Тогда я пробрался в курятник через узенькое оконце. Куры принялись громко кудахтать, и я некоторое время стоял не двигаясь, в надежде, что они немного попривыкнут ко мне и не будут так громко орать. Затем я тщательно обыскал насесты и нашел два еще теплых яйца. Терпеть у меня уже не было сил. Не сходя с места, я разбил скорлупу и вылил содержимое яиц себе в рот. Но это только раззадорило мой аппетит. Я обнаружил корытце с отрубями, которые хозяйка оставила для птиц, и съел их все без остатка. Кроме того, я нашел миску, где хранились остатки собачьего обеда, и вылизал ее до блеска. Потом, выбравшись из курятника, так и не насытившись, я двинулся через лес дальше.
- Предыдущая
- 66/145
- Следующая
