Боги, пиво и дурак. Том 9 (СИ) - Гернар Ник - Страница 19

— Землетрясение? — осведомился я у местных, не адресуя вопрос кому-то конкретному.

— Тектоническая рокировка, — отозвался мужичок с вошью на лбу в рваной рубашке, вцепившийся в стойку обеими руками. — Что-то зачастили они совсем — третий раз за день!

— А я помню времена, когда рокировка случалась всего лишь два раза в год, — вздохнула пожилая дама в спортивном костюме.

— Никак происки врагов перед выборами, — пробубнил господин в высоком цилиндре, вытирая со лба проступившую испарину. — Как я теперь до дома вовремя доберусь… Жена ведь убьет!

— Не огорчайтесь так сильно. К счастью, если и убьет, то не насмерть, — постарался приободрить человека в цилиндре один из белосюртучников.

— Она работает в крематории, — проговорил он дрогнувшим голосом. — Налейте мне водки!

Дядька за стойкой с искренним сожалением посмотрел на беднягу в цилиндре, вытащил из-под стойки рюмку на ножке и пузатую бутылку.

— И фишка на пять очков рейтинга за счет заведения, — сказал он, плеснув прозрачной жидкости в рюмку.

Покачивания прекратились. Мы поспешили на выход — и с изумлением обнаружили, что вся эта улочка с сомнительными злачными заведениями теперь располагается посреди чистого поля. В прогалинах промеж домов я видел клубящийся над равниной туман, невнятную темную даль и простор.

Над полем с ошалевшим карканьем в посветлевшем небе носились вороны.

С крыш доносились гневные женские голоса. Среди крепкой брани слышались печальные возгласы из разряда «куда улетели мои панталоны?» или «совсем на синхронизацию положили — у меня все веревки оборвались!»

— Вот это да, — проговорил я, озираясь по сторонам. — Кажется, теперь я понял, почему здесь нет карт. Бессмысленное дело, если ландшафт — как лестницы в Хогвартсе…

Тут сверху на голову Графыча приземлился розовый кружевной лифчик.

Бедный потомок благородного семейства брезгливо дернулся в сторону, роняя бельишко на землю.

— Ух ты, роскошь какая, — хмыкнул Рыжий.

— Чтоб твоя девка так твои трусы по земле валяла! Слышь, одноглазый? — донеслось с крыши.

Я поднял голову, пытаясь разглядеть проклинательницу.

— Ну все, Графыч, держись, — со смехом сказал я. — Жизнь твоя в чистом белье теперь закончилась. Страшное дело, однако.

— А куда нам теперь идти?.. — пропустив мимо ушей мое ехидство, развел руками Эрик.

— Аид говорил — двигаться вперед и только вперед, — вспомнил я инструктаж перед стартом.

— А вперед — это куда? — тихо спросила Ника.

— Это прямиком в мои объятия, крошка! — раздался в сумерках пьяный мужской голос.

Мы все обернулись, и увидели бредущее по дороге безголовое тело в модном костюмчике века так восемнадцатого. Впрочем, справедливости ради стоит заметить, что голова у него все-таки была, но как в старом добром ужастике про всадника без головы — под мышкой. И именно она сейчас говорила.

Ника испуганно пискнула и спряталась за наши спины.

— Мечтай потише и про себя, — предупредил я безголового. — А то кроме головы тебе придется еще что-нибудь из запчастей в руках носить.

— Между прочим, довольно любопытное предложение, — неожиданно захохотал пьяный. — Прям-таки простор для эротических фантазий! Да ладно, парни, чего такие злые? Я просто с вашей девочкой познакомиться хотел… Ой. — Он взял свою голову в руки и протянул ее поближе в нашу сторону, глаза его округлились. — Она что, не человек? Полузверь? Фу ты, мать моя женщина. Зоофилы проклятые, — голова звучно плюнула в пыль. — Развелось извращенцев, понимаешь…

И он, пошатываясь из стороны в сторону, побрел себе дальше.

А я даже онемел от такого поворота событий.

Когда чувак подобной комплектации, пристающий к девушке на улице со своими просторными эротическими фантазиями, вдруг обзывает тебя извращенцем — это, прямо скажем, неожиданно.

И что сделать? Догнать и настучать по отрубленной голове? В футбол сыграть?

Я тоже сплюнул в пыль.

— Любопытное местечко этот Тартар, — проговорил я. — Ладно, пойдемте куда-нибудь. Надо бы место поприличней найти и остановиться пожрать и отдохнуть. Мы тут всего ничего, а у меня уже мозг устал впечатления переваривать…

И мы пошли прямо через поле под зловещие вопли ворон. Мистический туман плотными клубами ложился на траву, ощутимой сыростью касался лица. Ноги ступали по мягкой земле, влажная трава хлестала по сапогам.

Я шел и думал о том, что в некотором смысле жизнь — это как раз вот такое вот поле с воронами, по которому ты идешь от одного безумного места к другому. И хорошо, когда есть спутники, с которыми этот путь обретает особенный смысл и становится не просто перемещением тела во времени и пространстве, а дао в глобальном смысле этого слова.

— О чем вдруг все задумались и притихли? — спросила Демка.

— У меня до сих пор перед глазами стоит этот жуткий человек, — призналась Ника, поежившись.

— А я иду и Нергалу завидую, — широко улыбнулся Рыжий. — Вот уж кто сейчас не скучает… А ты, Графыч?

— Чужое нижнее белье у меня на голове, — пробормотал тот. — Как вспомню, так вздрогну.

Оракул вздохнул.

— А я иду и думаю — вытащить из ушей мой оберег или лучше не надо?..

К счастью, прямо посреди поля мы нашли брошенный трактор, на котором в итоге и добрались до края полей. Дальше виднелась довольно оживленная трасса, по которой радостно спешили куда-то разноцветные автомобили, кони, верблюды и даже пара упряжек с ездовыми собаками, которые упорно тащили сани на колесиках. За трассой начинался город, похожий на картинку в детской книжке — огромные башни из стекла и металла, дворцы со сфинксами, хижины из звериных шкур и замки с резными стенами, здоровенный аквапарк под открытым небом, гигантский воздушный шар с символом всевидящего ока и фонтан, бьющий из задницы огромной мраморной женщины.

Нет, ну а что. У нас же полно писающих мальчиков, и все ценители искусства почему-то считают это милым. Так почему бы в Тартаре не быть такому фонтану?

А справа и слева от нас возвышались два огромных монитора. На одном из них интеллигентного вида мужчина в классическом сером костюме-тройке вещал о смысле жизни и справедливости. Внизу экрана на алой полосочке виднелась надпись: кандидат Шипман.

— … Все мы — жертвы обстоятельств. То, что мы совершали в своей жизни, является продуктом социума, поскольку мы сами — его продукт. Так почему нас заперли здесь? Почему отказались от тех, кого создали? Разве в этом есть хоть какая-то справедливость? Я считаю, к этому вопросу нужно подойти с самых что ни на есть революционных позиций…

На экране, с другой стороны, тем временем здоровенный мужик в малиновом костюме на голое мускулистое тело, активно жестикулируя, пытался перекричать оппонента.

— … Не слушайте их заунывные речи — они ничего не смыслят! Те, кто хочет изменить Тартар, на самом деле посягают на ваше право быть свободными! Да у нас просто идеальное общество! Слышишь ты, парень? И ты, девица? Я обращаюсь сейчас прямо к вам! — мужик подмигнул прямо в камеру, приблизив к ней лицо. — А то бывает приходят к нам всякие новички и давай своим аршином нам потайные габариты мерить. Нет уж, держите свои линейки при себе!..

Внизу экрана на алой полосочке значилось: кандидат Нерон.

— Предвыборная гонка в разгаре, — вздохнул я.

И мы двинулись на поиски безопасного перехода на другую сторону.

Добравшись, наконец, до города, мы выбрали первое попавшееся строение под вывеской «Отель».

«Отель» оказался настоящим клоповником, но там была крыша над головой и постель, так что выпендриваться мы не стали. Оплаты никакой не требовалось — у каждого из нас был автоматический доступ к пользованию местом этого уровня. Как оказалось, очки рейтинга тратят только в игорных домах и заведениях высшего и наивысшего статуса.

А еще я с огорчением узнал, что из всех моих спутников самый низкий рейтинг почему-то у меня. За что, интересно, такая несправедливость⁈

Спали все долго. Очнулись только после полудня. Сходили в ресторанчик, наелись до круглых животов и покатились на дальнейшие поиски.