Странные люди (СИ) - Демина Карина - Страница 8

Формальная.

Елизар ощутил легкую вибрацию, а затем и услышал приближение электрички.

Поздно.

Вон, вокруг темень. И дорога эта через лес идущая. И фонари в поселке горят через один на радость хлызня, благо, иной нежити здесь нет. Но все одно не порядок.

Первым на перрон выбрался Лялечкин с парой огромных пакетов и рюкзаком, а за ним и Елена, с другим пакетом, который Елизар и забрал.

- Я сам, - Лялечкин покачал головой. – Там… там вещи.

- В общежитие мы тоже заглянули, - сказала Елена, отбрасывая со лба прядку волос. – Раз уж ваш племянник здесь живет, то и вещи его забрать надо.

- Его?

- И мои. Все равно на восемь часов опоздали, а вот до последней зазор оставался. Потом в магазин за продуктами ещё.

Сумка была увесистой. Правда, сама Елена несла еще две – одну утрешнюю, правда, сдувшуюся, и небольшой чемоданчик.

- А Елена Петровна больше не преподаёт, - сказал Лялечкин, поправляя рюкзак.

- Уволили… точнее уволилась по соглашению сторон.

Это из-за Елизара?

- Погожин нажаловался?

Если так, то беседой со старшим дело не ограничится. Точнее поганец до этой беседы рискует просто не дожить.

- Скорее стал последней каплей, - отмахнулась Елена. – Даже предлогом. Мне давно намекали, что стоит уйти.

Почему?

Специалистом она была великолепным. Елизар еще не встречал женщины, которая бы столь умело и даже изящно проводила вскрытие. А уж как она одним уверенным движением извлекла все внутренние органы… сразу виден был немалый опыт.

- Дело в моем муже… бывшем. Мы… недавно развелись. Он снова женился… он тоже преподаёт. Пока в отпуске вот, но вернется… и отношения в целом весьма сложные.

- Почему не уволился он?

- Серьезно? – Елена даже остановилась. – Он у нас целый доктор наук, а я – только кандидат. Да и его нынешний тесть весьма щедро жертвует на развитие науки. Нынешней супруге тоже в науку хочется. В общем, как-то так…

- И что вы собираетесь делать?

- Искать работу, что ж ещё… попробую устроиться куда в больницу. Или на худой конец, пойду школьников репетировать.

- Знаете… - мысль показалась Елизару весьма даже удачной. – В таком случае у меня имеется предложение. Может, вы согласитесь подтянуть моего… племянника?

Лялечкин споткнулся.

- Я…

- Не хотелось бы, чтобы он своими отметками опозорил семью. Поверьте, с оплатой не обижу…

Сердце ёкнуло. Вдруг да откажется? Но Елена обернулась. Посмотрела на Лялечкина и сказала:

- Глобальных проблем там нет, нужно просто над практикой поработать. А это вне условий… морга сложно будет сделать. Материал нужен…

- Материалом я вас обеспечу!

Вздрогнули уже и Лялечкин, и сама Елена.

- Не в том смысле… я представляю одну… организацию… и мои полномочия позволяют получать разный… материал. Если мы сработаемся, то…

В конце концов, Елизару по штатному расписанию помощник положен. И пусть только ректор попробует сказать, что ставки закрыты и бюджет утвержден.

- …единственно, вам нужно будет оформить разрешение… допуск. Но это я возьму на себя.

- Тогда, - Елена снова задумалась. – Не вижу смысла отказывать. Спасибо…

Она хотела добавить что-то еще, но тут раздался вой.

Вот же… зараза.

Часть 3. Маньяки

Елена очнулась в доме.

В чужом доме.

Стол. Стул. Кружка с котиками. И Лялечкин в фартуке с желтыми подсолнухами. В одной руке он держал половник, в другой – кастрюлю.

- Вы пельмени будете со сметаной или маслом? – поинтересовался он.

- Со сметаной… - Елена моргнула.

Так… что она помнила?

Она уволилась. Или её уволили. Главное, что она осталась без работы. И на электричку успела. В магазин… пельмени вот купила, которые Лялечкин теперь перегружает из кастрюли в тарелку.

Поездка.

Елизар. Предложение… странное предложение. Хотя и сам Елизар тоже странный… с другой стороны, Елена давно уж привыкла к тому, что живые в целом куда сложнее и страннее мертвых. Главное, чтобы платил.

- Вот, - Лялечкин подвинул тарелку. И пачку со сметаной. – Вам надо кушать. Дядя сказал.

А Федюня говорил, что наоборот, кушать Елене надо поменьше, что она и без того фигурой обделена, а если ещё и есть будет как не в себя, то и вовсе расползется.

Хотелось именно как не в себя.

- А… где он?

- Ушёл.

- Куда?

- Туда, - Лялечкин указал на окно, за которым было темно и жутко.

- Там… выл кто-то.

- Собаки, - соврал Лялечкин и покраснел. – Или волки.

- В Подмосковье?

- Может, из зверинца сбежали… или всё-таки собаки. Большие.

Нет, с точки зрения здравого смысла объяснение было вполне логичным, тем паче стаи собак встречались. В позапрошлом году одна неподалеку от поселка завелась. Тогда крепко нервы всем потрепали, и собаки, и коммунальщики, и зоозащитники.

Но…

Выли те собаки иначе.

И от того воя не возникали мысли о суетности бытия.

- А дядя не боится?

- Дядя… он большой специалист по борьбе… с бродячими собаками. И с волками тоже. Вы кушайте. А я пока порисую, ладно?

Елена кивнула.

Пусть рисует. А она и вправду кушать будет. Не в себя.

- Я ещё чаю сделаю. И печенье есть. Дядя купил.

- Хороший у тебя дядя…

- И неженатый. Ой, извините…

- И неженатый, - Елена проткнула пельмень вилкой и сунула в рот. – Почему?

- Ну… некроманты в принципе редко женятся.

- Что?

- Ничего. Характер у него… своеобразный, - Лялечкин сказал это шёпотом и огляделся, явно подозревая, что дорогой четвероюродный дядюшка из далекой Караганды где-то да прячется. – Вы кушайте, кушайте… и волноваться не надо. Он вернется. Скоро.

Если волки не загрызут.

- Вряд ли. Скорее уж наоборот… - Лялечкин пристроился в углу с альбомом, в котором что-то презадумчиво чёркал, время от времени поднимая взгляд к потолку.

Елена тоже посмотрела.

Побелить бы пора. Да и в целом, пусть в доме и навели порядок, но явно, что дом этот долго стоял нежилым. Обои где-то выцвели, где-то потемнели. Краска на ставнях потрескалась, как и верхний слой клеёнки на столе. И рисунок поблек до размытых серых пятен. Но вот холодильник в углу урчал. Плита тоже работала. А остальное так ли важно.

- Спасибо, - Елена доела и осознала, что глаза слипаются. – Я… пожалуй… пойду.

Спросить бы вообще, как она в этом доме оказалась, но неудобно, выйдет, что Елена слегка не в себе, если не помнит… или совсем не в себе.

- Нельзя, - вскочил Лялечкин.

- Почему?

- Ну… дядя запретил выходить. Пока он не вернется. Давайте, я вам лучше ещё чаю сделаю?

- Чаю?

- С сахаром. И с печеньками. Печеньки шоколадные.

- Сделай, - согласилась Елена и посмотрела на окно по-новому. А ручек нет. Но и решёток нет. Если выбить, скажем, табуретом стекло, то можно попытаться удрать.

Мысль была ленивой, поскольку отягощенный пельменями организм бегать куда бы то ни было не желал.

- Он скоро вернется. И вы поговорите… а хотите… хотите я вам морг покажу?

- Тут?

Лялечкин посмотрел на пол, покраснел густо-густо и кивнул.

- В доме? В подвале? – Елена на всякий случай и пальцем в пол ткнула, чтоб уж точно избежать недосказанности.

- В доме. В подвале. Там очень хороший морг! По последнему слову…

Ага.

В доме морг, а в окрестностях – маньяк… оно, конечно, с выводами спешить не стоит, но как-то вот одно с другим и сочетается. Прямо чудесным образом сочетается.

- Вот… вот мне кажется… что вы сейчас что-то не то подумали, - Лялечкин выключил чайник и залил заварку кипятком. – Неправильное…

Интересно, что в его представлении было правильным? И как в это правильное укладывался морг, оборудованный в подвале среднестатистического дома садового товарищества «Белые яблони». Елена поерзала, пытаясь прикинуть вес табурета. Относительно своей физической подготовки у неё заблуждений не было. Впрочем, как и физической подготовки, но…