13-й отдел НКВД. Книга 3 (СИ) - Барчук Павел - Страница 27

Настало самое подходящее для нашего мероприятия время. Курган кровью полит. Так, как никогда больше не польется. Сейчас только есть возможность ее, книгу, запечатать навсегда. Но нам надо успеть сделать это как можно быстрее, а потом уже отдать высоту под контроль красной армии. Ну и фрицев, конечно, гарантировано тогда погонят в шею. Это я тебе обещаю.

– Погодите… Просто спрятать? Закопать? Типа того?

Для меня все, что рассказала Наталья Никаноровна, звучало, как детская сказка. Люцифер ходил по земле… Чего-то там кровью писал… Кого-то там соблазнял… Несмотря на все случившееся со мной, все равно это имя, эти события, о которых говорила бабка-демон, напоминали мне фантастическую историю.

– Почему же просто? – Наталья Никаноровна улыбнулась. Причем улыбка ее была очень неприятная, отталкивающая. Дале быстрее не улыбка, а оскал. – Просто, Иван, не будет. Нам очень сильно постараются помешать.

Сколько я не пытал Наталью Никаноровну, но после своей многозначительной фразы о возможных врагах, и в данном случае речь шла вовсе не о фрицах, она продолжать разговор отказалась. Про роль Лизы в непонятной последней эпической битве тоже умалчивала. Даже пытался ее шантажировать. Сказал, если бабуля не пояснит все до конца, буду задавать вопросы при Лизоньке. На что бабка-демон пожала плечами, заявила, что дураком родился, дураком и помру, а потом, с насмешкой глядя мне в глаза, щёлкнула пальцами, разбудив тем самым девчонку.

– Я спала? – Блондиночка потянулась, с подозрением рассматривая и меня, и Наталью Никаноровну.

– Ага. Сморило тебя, Лизка. Но оно и понятно. Дорога дальняя. Теперь я посплю. – Бабка-демон демонстративно широко зевнула, а потом завалилась на заднем сидении дрыхнуть. Причем, делала она это очень художественно. Храпела, сопела, бормотала во сне. Полный набор. Хотя, я точно знаю, что ни хрена не спала. Демону сон ни к чему.

Лиза молча смотрела в окно. Я тоже. При зомбированном Натальей Никаноровной водителе особо не было желания говорить о личном. А вот подумать над чем, мне, к примеру, имелось. Естественно, размышлял и о настоящем, и о будущем, но все эти размышления были связаны, в первую очередь, с девчонкой.

Вообще, в принципе, пытался понять, почему так сильно привязался к ней. А я привязался, это факт. Но особо логичного объяснения не находил. Ведь не мальчик уже. Всякое бывало. Единственное, и это, наверное, играет какую-то определенную роль, ни с кем не имелось прежде серьезных полноценных отношений. Таких, чтоб прямо общий дом, общий быт, общие интересы. Все мои увлечения носили лайтовый вариант. В Лизоньке же имелось нечто особое. Какая-то скрытая глубина. Очень давно, один товарищ в разговоре пояснял мне интересную разновидность критериев, по которым можно разделить женщин на два типа.

– Ваня, понимаешь, есть женщины – море. Море… Усёк? Вот идёшь по берегу, смотришь на эту потрясающую синь, чувствуешь этот свежий соленый запах, и тебе просто до жопы хочется окунуться. Разбегается, несешься в воду, плаваешь. А потом выходишь и идёшь дальше. Прошел пару километров. Жарко. Опять надо окунуться. Ну и окунешься. В другом месте, в другие волны. Понимаешь аналогию? Да, есть красивые женщины. Но ты окунулся и пошел дальше. А ещё, Ваня, есть женщины – болото. О-о-о-о-о… это очень опасный тип. Вот она обычная. Казалось бы. Ничего в ней фантастического нет. Простая. Иногда даже может на первый взгляд казаться серенькой. Но если ты, хотя бы один раз, сунул ногу. Все. Мандец. Трясина затянет тебя с головой. И ты никогда, никогда, запомни, не выберешься оттуда сам.

Вот сейчас, встретив девчонку, я задумался об этих словах. Может, он и прав был, этот товарищ. Потому как разумного логичного объяснения своей сильной увлечённости найти не могу. Но точно знаю, хочу быть с ней. И все тут.

– Скоро на месте будем – Наталья Никаноровна очень неожиданно открыла глаза и приняла сидячее положение. До этого она лежала на плече блондиночки. – Остановимся переночевать. Потом рванем дальше. Сворачивай, любезный! Правее бери.

Последние слова бабки-демона предназначались водителю, который беспрекословно выполнил указание.

Мы не стали приближаться к Воронежу. Там линия фронта поделила город пополам. Левый берег был за красной армией, правый – за немцами. Остановились в пригороде, в большом достаточно поселке.

Наталья Никаноровна сразу велела ехать к комендатуре. Из машины вышла одна, приказав чтоб ждали. Вернулась очень быстро. Буквально десять – пятнадцать минут ее не было. Водителю был назван адрес, но в итоге, она просто командовала, где свернуть налево, а где направо. Все-таки Фриц с отключенными мозгами это тебе навигатор. Он себя то плохо сейчас осознает.

Мы подъехали к достаточно приличному дому, имевшему мансарду и просторный двор. Несмотря на близость боёв и тот факт, что город, скорее всего, будучи разделён на две части, лежит уже практически в руинах, село сохранило бо́льшую часть дворов. Здесь даже имелось подобие нормальной жизни. Хотя грохот и звуки канонады слышались путь глухо, но постоянно.

Я прекрасно помнил слова Натальи Никаноровны о том, что мне предстоит испытать связку тела и сознания, но пока плохо представлял, как это будет выглядеть. Оружия нет. Где взять снайперскую винтовку, не понятно.

Как обычно, бабку-демона я недооценил. Не первый день знаю, а все равно периодически забываю, кто она есть. Умеет удивлять даже тогда, когда вроде бы ничего уже удивительного нет.

Для начала мы благополучно устроились в доме. Не все, естественно. Водитель так и остался сидеть в машине. Как истукан. Ей-богу. На мой вопрос не дать ли человеку отдохнуть, Наталья Никаноровна посмотрела так, будто я сказал полную ерунду.

– Иван, ты хочешь, чтоб по селу бегал внезапно очнувшийся фриц, вылупив глаза и пытаясь понять, какого черта он тут делает? Отдохнёт. Не переживай. Когда время придет. Все отдохнут рано или поздно.

Хозяин дома оказался местным старостой. Естественно, пребывающим в данный момент в услужении немцев. Меня это сильно коробило. Я то и дело смотрел на него, сдерживая огромное желание спросить, почему? Они же враги. Почему так просто, без сомнений этот человек пошел работать на них? Я не увидел большой семьи и много детей, например. Ради которых он мог бы поступить подобным образом. Даже одного ребенка не увидел. Жена имелась, тихая, какая-то забитая женщина. Но ешкин кот! В который раз вспомнились слова деда. О том, что каждый имеет свою цену. В чем его цена? Этого мужика, лет пятидесяти отроду. За какую цену он принял врагов своей страны и своего народа, как родных? Пошел трудиться под их начало, предав по сути все, что существует. И ответа на этот вопрос я не находил. Нет цены. Значит, изначально человек был таким. Ненавидел, возможно, существующую власть, но выжидал удобного момента. Если яблоко сгнило, значит, в нем изначально была червоточина.

Наталья Никаноровна мою реакцию и мое отношение прекрасно поняла, поэтому зыркнула недовольно и покачала еле заметно головой. Мол, заткнись Иван со своими моральными изысканиями. Не устраивает что-то, можешь идти в машину и спать вместе с водителем. Вот такой у нее был взгляд.

Но в большей мере меня беспокоила Лиза. С момента, как покинули Ровно, она практически не сказала ни слова. Вообще. Девчонка словно постоянно о чем-то думала. Причем, мысли эти были совсем не радостные. Пока были в Ровно я списывал ее состояние на окружение, среди которого нам приходилось жить. Находиться рядом с фрицами постоянно – радости мало. К тому же она ежедневно ходила в жандармерию. Да и перемены с ее пропавшими возможностями тоже не способствуют веселью. В любом случае, это тяжело, внезапно потерять себя. Наверное, как если бы хирург, который оперирует всю жизнь, неожиданно лишился рук. Но в Ровно мы много времени проводили вместе, гуляли, просто были рядом. Этакая имитация полноценной, нормальной жизни, с точки зрения взаимоотношений между нами.