Рядовой. Назад в СССР. Книга 1 (СИ) - Гаусс Максим - Страница 43

— У меня есть идея, как проучить нашего стукача так, чтобы его пихнули из штаба. Подорвать доверие, так сказать. Ветров его сам оттуда в затылок и погонит!

— Да? — тот посмотрел на меня с подозрением. — А тебе-то это зачем?

— От природы крыс не люблю. Тем более таких.

— Громов, честно говоря, у меня к тебе и самому вопросы есть. Какой-то ты невозмутимый.

— Что за намеки? — в лоб заявил я.

— Чего? — подорвался Коржов. — Ты как с дедушкой разговариваешь?

— Как мужчина с мужчиной! — рьяно возразил я, глядя на «разжалованного» писаря. — Хватит тут прыгать. Я крысой никогда не был и не буду! Терпеть таких людей не могу. Я не странный… Да, молодой, многих сослуживцев по службе опережаю… По разным нормативам. Я с детства такой, для меня главное результат.

— Вадик, все нормально. Громов нормальный пацан, — произнес спокойно Петров, обращаясь к Коржову. Затем снова переключился на меня. — Все с тобой ясно! Ну и что ты предлагаешь?

— Дураку понятно, что разговаривать с Данилиным бесполезно. Это тип людей такой, нагадить ближнему. Он от этого удовольствие получает. А в морду ему не дашь, сразу же жаловаться побежит. Короче, план такой…

Несколько минут я во всех подробностях рассказывал ему свой план, после чего оба старослужащих заметно повеселели. Собрали остальных, в результате чего, мне пришлось пересказывать еще раз.

— Громов, а ты молодец! — похвалил меня Кукушкин, когда я закончил. — Хорошая идея, даже не подкопаться. Честно говоря, поначалу думал, что ты тоже какой-то мутный. А так ничего, толковый пацан оказался!

— Я не мутный, я справедливый.

Для того чтобы реализовать дерзкий и коварный план, мы заранее договорились с почтой. Конечно, это требовало определенного времени и некоторых финансовых вложений, но упорство и труд, как говориться… Тем более, там был свой человек. Когда к рядовому Данилину пришла посылка, старослужащие ее аккуратно вскрыли и подложили туда апельсины. Да не простые. Их нам подогнал старшина, который раздобыл фрукты по каким-то своим каналам. Типа расщедрился и в столовую витаминов подкинул.

Только до туда они не дошли.

А не дошли потому, что старший смены наряда перехватил их по пути. Заранее в лазарете с помощью шприцев, в них закачали почти полную бутылку местной водки. Пришлось пожертвовать ее из дембельских запасов. Написали компрометирующее ответное письмо, где якобы кто-то из друзей Данилина обозвал майора Ветрова «одуванчиком». Мол, просто переписка, из которой было понятно, что замполита так называл сам стукач. Так же добавили еще записку, с намеком, что апельсины не простые и с ними нужно аккуратнее. И все запаковали обратно, будто бы так и было. На почте работали профессионалы.

Когда Данилин получил посылку, то сразу же потащил ее к себе в штаб, так как ни с кем делиться не собирался в принципе. Даже с земляком. А наш Кольский, взял да и ляпнул майору, что его «другу» Данилину пришла посылка, которую тот спрятал ото всех. Что там произошло не ясно, но мат стоял в штабе, будь здоров. Разозлившийся Ветров все принял за чистую монету и тем же вечером выпер Данилина из штаба. Еще и выговор влепил.

Нужно было видеть лицо стукача, когда он понурый и унылый вернулся обратно в подразделение и подошел к своей кровати. Там не оказалось ни матраса, ни подушки, ни даже постельного белья. Только несколько записок на пружинах — «Здесь живет стукач». «Борьба с крысами». «Нет стукачам!».

Подошла вся рота, окружив эту свинью. Тот задрожал от страха.

— Ну что, крыса? Вернулся? — хмыкнул Петров, глядя на Данилина, как на мерзкое животное.

— Я не крыса! — тявкнул тот.

— Угу… Конечно, не крыса. Ты хуже. Крыса не подставляет тех, с кем живет. Ты в курсе, что твои бывшие сослуживцы слили все… Рассказали, кто ты и что ты. Из-за тебя, замполит по роте шнырял как собака, все здесь перевернул. Дембельские альбомы изъял, нарядов напихал по самую шею. Он и сам мелочный человек, а ты ему решил составить хорошую компанию, да?

— А сливал ему все ты, свинья паршивая! У нас с тобой уже был такой разговор, только ты выводов никаких не сделал. Тебе что, служить скучно?

Тот молчал.

— Зачем ты это делал?

— Он тебе что-то пообещал?

Данилин продолжал молчать. Лишь глаза виновато бегали по сторонам.

— Да не молчи ты, лошадь! — рявкнул ефрейтор, ухватив его за ворот кителя. Треснули нитки, по полу покатилась пуговица.

— Не хочешь говорить? — хмыкнул Кукушкин. — Хорошо, твое право. Андрюх, отпусти его. Не марай руки.

— Знаешь, что делают с крысами? — спросил Кириллов.

— Меня заставили, — наконец ответил он, глядя в пол. — У меня на прошлом месте службы «залет» был серьезный. Чтобы меня в дисциплинарный батальон не отправили, пришлось делать то, что приказали. А потом сюда команду спустили, вот ваш Ветров меня к себе и забрал. Они с вашим замполитом дальние родственники.

Все сразу встало на свои места.

— Что дальше, а? — всхлипнул тот, затравленно озираясь. — Бить меня будете, да?

— Нет, это слишком просто. Ты же жаловаться побежишь, потому что натура крысиная! Ты всегда мог подойти и нам сказать, что тебя заставили. Мы бы что-нибудь придумали. А ты что сделал⁈ Нет, бить, не будем. Есть другой, более качественный и проверенный метод.

— Не надо, я все понял… Теперь мне в штаб ходу нет.

— Э нет, братец… Слов мало, нужно делом подкрепить! — усмехнулись ефрейтора.

В общем, «старики» его потом всю ночь «качали» в каптерке используя самый разнообразный спортивный инвентарь, а отпустили только за час до подъема. Тот был мокрый как воробей, красный. Но жаловаться не побежал. Тем более что теперь было и некому. Ветров его на дух не переносил и пообещал ему, что на дембель он уйдет самым последним!

А я этими действиями заслужил у сержантского состава большое уважение. Которое, впрочем, не дало мне почти никаких привилегий.

Помимо минувшей стройки, наряды по столовой тоже никто не отменял.

Картошку чистить я, конечно же, не любил и всячески от этого дела отлынивал. Кто-то говорил, что это занятие хорошо расслабляет и успокаивает, а кто-то наоборот раздражался от монотонной работы и порезах на руках. В любом случае, я был там, где попроще. А в больших объемах я ее чистил последний раз году так в восемьдесят девятом.

На солдатской кухне много всяких историй случается, но одна мне запомнилась особенно.

Как-то мы впятером были на овощном цеху. Само собой на очистке картошки.

И подвалили к нам «старики» из второй роты.

— О, бойцы! — радостно произнес младший сержант, фамилию которого я не запомнил. — Значит так, есть специальная задача! Вы ж наряд по кухне?

Смотрел он при этом на меня, наверное, потому, что я выглядел увереннее остальных, поэтому они и посчитали меня старшим.

— Это какая же? — поинтересовался я, примерно понимая, что именно им нужно.

— Вот смотри, у тебя есть картошка, так? — начал ефрейтор. — Ножи, сковородки там, всякие.

— Ну?

— Не нукай! А перед тобой стоят четверо старослужащих, которые только недавно сменились с дежурства и очень голодны. Давайте, вы тут быстро организуетесь и пожарите нам сковородку румяной картошечки, а? Вам же не сложно, так? Получите благодарность, а мы вашим старикам передадим.

Конечно, я мог бы послать их куда подальше. Но возник бы нехороший конфликт, возможно, даже с мордобоем, который никому не нужен. Деды борзели, хоть и ненавязчиво. Им можно, так всегда было. Но и чистить кому-то картофан, а потом жарить его… Западло! Нет, тут нужно было действовать тактично и интеллигентно. И план у меня уже созрел.

— Товарищ младший сержант, вы знаете, я бы не рекомендовал вам есть жареный картофель.

— Это еще почему? — нахмурился тот. — Не уважаешь?

— Да нет, дело в другом, — спокойно ответил я. У меня откуда-то появился талант к актерству. — Видите ли, ученые уже не раз проводили исследования и доказали, что в жареном картофеле много вредных для организма канцерогенов, парабенов и прочих десептиконов. Они рак вызывают. А я не могу позволить, чтобы ваше здоровье как-то пострадало из-за меня. Кем же я после этого буду?