Рядовой. Назад в СССР. Книга 1 (СИ) - Гаусс Максим - Страница 31
- Предыдущая
- 31/59
- Следующая
Мозги буквально кипели — да в чем же причина? Чего этому драндулету нужно?
— Так, а что если там бензина нет? — спросил я.
— Как это нет? Стрелка же показывает, что есть.
И верно. Только даже я не сразу допер, что стрелка почему-то не падает на ноль, а все время «висит» в одном и том же положении.
— Да ну, чушь это! — неуверенно возразил Степанков. — Лось же сказал, что залил полный бак.
— И все же, давайте проверим?
Уже не помню, один бак у БТР или два, главное, что он мог заправляться сразу с двух горловин. В общем, полезли мы в бак, а там… Сухо, как в желудке у верблюда! Вот вообще в ноль!
— Как это так? — искренне удивился Колян. — Куда делись двести девяносто литров бензина?
В общем, в отдельном закрытом боксе отыскали мы пару канистр, залили туда бензина АИ-76, судя по сделанной там надписи. И вуаля, этот бронированный монстр завелся. Нашей радости не было предела, пусть и прошло все через задницу. Первое, что нужно было проверить это как раз наличие топлива в баке, а мы на стрелку полагались.
— Это что же получается, мы полдня разбирали этот аппарат, потом собирали, а у него просто топлива не было?
Посмотрели, посмеялись. А когда подошел прапорщик Лось проверять работу, мы ему рассказали очень страшную историю о том, что там были намертво забиты бензонасосы и как мы все это дело доблестно чистили.
— Да? — тот почесал щетину на подбородке. — Ну, в итоге-то что?
— Валера, продемонстрируй! — скомандовал я.
Гордый как павлин Кольский, полез внутрь. Спустя несколько секунд БТР-60ПБ завелся. Зафырчал, задымил.
— Ну что, товарищ прапорщик! — радостно заявил Степанков. — Урчит, как котенок! Говорил же я вам, что разница между мотоциклом и бронетранспортером не велика.
— Угу… Ну, хорошо. Кольский, выгоняй его из бокса!
И это его решение стало критической ошибкой!
То ли Валера никогда не ездил, то ли еще что… В общем, реанимированный нами монстр проехал буквально два метра, а затем внезапно вздрогнул. Где-то сзади что-то душераздирающе лязгнуло и машина вновь заглохла. И больше не завелась.
Я прикрыл глаза ладонью. Вот нутром чувствовал, мы что-то там доломали.
— Твою налево, Кольский! — воскликнул старшина. — Что ты там сделал?
У того глаза были по пять копеек. Сидел и смотрел куда-то в сторону столовой.
В общем, БТР в тот вечер так никуда и не поехал. Старшина в итоге поехал на «Шишиге». Хотя я так и не понял, зачем гонять БТР на птицеферму?
Это уже потом выяснилось, что мы забыли внутри машинного отделения ключ на тридцать два, который случайно завалился куда-то «не туда». Ротному влетело от командира части, тот дал люлей старшине. Старшина Степанкову и Кольскому. Ну а я грамотно отмазался, что к сборке-разборке никакого отношения не имел.
В общем, было и было…
Глава 12
На стрельбах и не только
А из грандиозного впереди планировалось принятие воинской присяги.
Присяга, это священный ритуал, торжественная клятва, которую дает гражданин, вступая в ряды Вооруженных Сил СССР. Ее проходили все без исключения, даже те, кто по состоянию здоровья находился в госпитале. Только позднее.
Если подумать, то присягу я уже принимал ранее, поэтому для меня в этом мероприятии не было чего-то особенного, но пройти его я все равно был обязан. Остальные мои сослуживцы относились к этому по-разному, кто-то готовился и ждал, а кому-то было все равно. И хотя сержанты проводили беседы, объясняли и отвечали на вопросы, до некоторых все равно не достучались.
Тем, кто был физически покрупнее, не терпелось приступить к обучению, с использованием боевого оружия и боеприпасов, пострелять из автоматов, пулеметов. А кто-то вообще был недоволен, что мы торчим здесь и занимаемся всякой ерундой, а не участвуем в боях… Ну, тут у каждого свое!
Нас тренировали, готовили. Каждого заставили заучить текст военной присяги, хотя по факту требовалось лишь прочитать его.
В конце концов, этот день настал.
Нас, побритых и постриженных, построили на строевом плацу, в чистой выглаженной и подшитой форме, с оружием в руках. По распоряжению командира части, каждый солдат перед строем громко зачитал текст принятия присяги, затем расписался в специальном бланке. Командир части поздравил личный состав с этим торжественным днем, затем мы хором спели гимн СССР и прошлись по плацу строевым шагом. Оркестра тут естественно не было, поэтому пели под запись, из двух больших колонок какой-то неопознанной модели «Электроники». Их откуда-то старшина Лось притащил.
В субботу, девятого августа тысяча девятьсот восемьдесят пятого года, вся наша рота стала полноценными солдатами советской армии. Все пролетело быстро, слаженно и без каких-либо срывов. Ну, разве только Валера Кольский на жаре шлепнулся в обморок. Его быстро привели в чувство нашатырным спиртом и доставили в лазарет, где он и остался. Не потому, что было со здоровьем плохо, а потому, что ему там нравилось. Ну и нужно же было кому-то полы мыть⁈
Спустя несколько дней, отправили меня в медчасть — взять активированного угля для Лаврова. Тот умудрился схватить дизентерию.
Пришел я в приемную, а там никого. В кабинете начмеда тоже пусто.
Побродил я по пустым кабинетам и только в процедурной случайно обнаружился… Кольский! Формально, больным он не числился, но находился там, как часть персонала. Ответственного за уборку и прочее.
— Валера, где медсестра? — спросил я.
— О, Громов, привет. — обернулся тот, наградив меня своим козырным взглядом. — Не знаю, вроде тут была. Поищи в палатах.
— А что это ты там что делаешь? — с некоторым подозрением в голосе поинтересовался я, заметив, что тот вертится у открытого шкафчика со стеклянной дверцей, в которых обычно медикаменты хранят.
— Пыль вытираю. Медсестра сказала, чтобы было чисто, вот я и убираю.
— Ты бы сначала все достал, а потом уже убирал. И осторожнее, стекло же.
— Угу!
Едва он это сказал, как из-за неосторожного движения, на пол полетел какой-то темно-коричневый пузырек. Звякнуло. Осколки стекла полетели в стороны.
— Ой! Фу-у! — он неловко отпрянул и замахав перед лицом руками, случайно зацепил дверь шкафчика, отчего все заходило ходуном. На пол покатились еще какие-то пузырьки. Что-то разбилось.
С противоположной стороны, на столе у медсестры стоял маленький вентилятор, который тут же разнес флюиды по всей комнате. Даже на расстоянии нескольких метров, до меня долетел сильный запах нашатыря. Уж его-то ни с чем не спутаешь.
Кольский выпучил глаза, закашлялся. Поскользнулся и потеряв равновесие и рухнул прямо на плитку — отравиться аммиаком проще простого.
Я бегом рванул к Валере и за шиворот оттащил его в сторону. Тот едва смог прокашляться, весь покраснел. Из глаз текли слезы — он никак не мог вдохнуть воздуха.
— Валера, твою мать! — выругался я. — Ты точно своей смертью не умрешь!
Помог ему встать и вывел на свежий воздух. На самом выходе столкнулись с начмедом. Тот остановился как вкопанный, глядя на Кольского.
— Это еще что за новости?
— Товарищ капитан, там Кольский полку с нашатырем перевернул. Чуть не отравился. Вот, веду его проветриться!
Валера для убедительности кивнул и покашлял.
— Твою мать! — с досадой выдохнул капитан, хлопнув себя по лбу. — Тебе хоть что-то можно доверить?
— БТР можно… — пискнул тот.
Я только улыбнулся, вспомнив про анекдот из двух шариков от подшипника.
— Как себя чувствуешь? Жжение в носу, горле?
— Нет, вроде. Жить буду, товарищ капитан!
— Дать бы тебе по рукам, да что толку⁈ А, ну… Марш на свежий воздух! Где медсестра?
Я пожал плечами.
Начмед еще раз убедился, что Валера не пострадал и отправился в процедурную, осматривать последствия уборки нерасторопного бойца.
Бесспорно, Кольский был одним из самых нелепых персонажей с неординарной внешностью. Но не единственным. Степанков составлял ему хорошую компанию, и таких было еще человек пять. И смех и грех.
- Предыдущая
- 31/59
- Следующая