Крым бандитский - Чернецов Константин - Страница 55
- Предыдущая
- 55/83
- Следующая
Большого труда найти торговца не составило. Он рассказал, что перегонял мотоцикл к дяде Сергея Кошевого. В процессе обыска у Кошевого был найден техпаспорт на «Яву», выписанный на имя первой хозяйки мотоцикла. Номера двигателя и рамы совпали с номерами обнаруженного мотоцикла.
Через Кошевого вышли на всю цепочку. Подсудимые частично признали свою вину, но были не согласны, что их обвинили кроме убийства еще и в бандитизме. Однако суд признал вину доказанной и приговорил двадцативосьмилетнего Арцюка и двадцатичетырехлетнего Гопше к расстрелу, двух других участников преступления Кошевого и Завацкого — соответственно к 10 и 11 годам лишения свободы.
Как видите, раскрутка полная. Но вся эта маленькая провинциальная история (хотя человеческие жизни не бывают «несущественными», «провинциальными») — из разряда «криминальных мелочей», связанных с приватизацией. Среди них пока что, к сожалению, столь четко и быстро раскрученных не много. Даже главное преступление в этой сфере пока еще остается нераскрытым.
Мы имеем в виду потрясающее по дерзости убийство председателя Фонда госимущества Крыма А. С. Головизина.
А. Головизин — в прошлом сильный, очень авторитетный хозяйственник, затем высокопоставленный чиновник, в свое время организовывавший предвыборную кампанию Л. Кучмы в Крыму.
Утром 16 мая 1997 года его нашли на лестничной площадке своего дома, еще живого, с несколькими ранениями в голову и грудь. Киллеры вывели из строя единственный лифт в точечной многоэтажке и подкараулили «клиента», как обычно рано отправляющегося на работу, на лестнице.
По дороге в больницу А. Головизин скончался.
Следствие пока что так и не вышло на исполнителей и заказчиков этого преступления, однако в прессу все же просочилось несколько версий.
По одной из них, Головизин погиб потому, что Фонд госимущества выявил ряд арбитражных дел, касательно хода приватизации, «довольно неприглядного характера»; по другой — причиной его смерти стало то, что Головизин настаивал на необходимости расторжения условий договора аренды недвижимости со стороны Фонда госимущества, если арендаторы допускали какие-либо нарушения.
В любом случае, за смертью Головизина просматриваются какие-то весьма крупные злоупотребления в сфере приватизации, которые допускались на протяжении нескольких лет.
Головизин был ко времени расстрела самой крупной по масштабу жертвой; его убийство означало совершенно неприкрытый, даже демонстративный вызов государству и предупреждение всякому, кто посягнет на самые большие ценности, на «черный» передел крымской недвижимости.
Самой крупной, но, увы, далеко не последней.
И не первой…
Во многом ожесточенные войны криминальных группировок во второй половине девяностых были связаны именно с идущей приватизацией.
Милицейские чины хватались за голову: не было недели, чтобы спецподразделения не проводили настоящие облавы на бандитских «малинах», не изымали десятки, а то и сотни единиц оружия и боеприпасов, не задерживали, как утверждалось в официальных сводках, авторитетов, — однако на следующий день вновь раздавалась стрельба или взрывы, и правоохранительные органы были бессильны что-либо с этим поделать.
По судам практически не проходило ни одного дела, связанного с организованной преступностью: бандиты уже давно отработали целую систему «отмазки» своих людей от тюрьмы; если в милицейские сети кто-то и попадал, то это была исключительно мелкая рыбешка, исполнители, рядовые бойцы, но не бригадиры и, тем более, не заказчики.
Против милицейских наездов авторитеты боролись не только традиционными для себя, но и вполне легальными, так сказать, «демократическими» методами.
Когда в 1996 году был убит начальник отдела по борьбе с организованной преступностью полковник Н. Зверев, спецподразделения произвели обыски в офисах и домах целого ряда авторитетных симферопольских депутатов: Воронкова, Крюкова, Гончаренко и других.
После этого несколько крымских газет поместили на своих страницах репортажи о специальной прессконференции, собранной возмущенными «противоправными действиями работников милиции» депутатами, которые выказывали благородное негодование по поводу грубости и некорректности милиционеров. Репортаж о пресс-конференции был показан также по местному телевидению…
Кстати, к вопросу о профессионализме. Убийство высокопоставленного милицейского чина было тщательно обставлено как чисто случайное, совершенное чуть ли не уличными хулиганами, не имеющими ну никакого отношения к тем, кому действительно мешал работать и всерьез собирался помешать пребывать на свободе полковник Н. Зверев.
Детективам пришлось приложить немало усилий, чтобы весной 1998 года было впервые сказано, что в расследовании наметились существенные сдвиги и есть все доказательства предварительного сговора и подготовки, имеются и основания говорить о заказном убийстве. После первой передачи в суд дело возвращено на доследование. Пока что следствие продолжается, но вполне вероятно, что ко времени выхода этой книги еще одна темная страница крымской истории будет прочтена…
Начальник крымской милиции генерал Геннадий Москаль в нашумевшем интервью весной этого года (даже не просто «нашумевшем», а где-то даже сенсационном, потому что вслух и с самой ответственной трибуны было сказано то, о чем говорилось вполголоса и в кругу доверенных людей) сообщил, что в Крыму долгое время существовала «большая группа людей», которая решала, кого нужно убрать, кого сделать депутатом, кого выдвинуть на тот или иной пост и т. д.
Имена не назывались; но логично предположить, что это был довольно обширный и конечно «закрытый» клуб высших крымских авторитетов, влиятельных политиков и всевластных чиновников, распоряжавшихся не только судьбами и жизнью отдельных людей, но и инвестиционными потоками, немалыми бюджетными средствами, обдумывавших большие экономические проекты.
В 1997 году еще ничто не предвещало того, что у этой группы все же начнутся серьезные неприятности.
- Предыдущая
- 55/83
- Следующая
