Крым бандитский - Чернецов Константин - Страница 18
- Предыдущая
- 18/83
- Следующая
В коридоре штольни лежал окровавленный труп Фарафонтова, а в глубине коридоров сотрудники милиций обнаружили раму сожженного автомобиля, угнанного у москвичей.
Нашли они и раненого безоружного старлея Тарасенко, который, несмотря на серьезность ранения и обильную кровопотерю, все же сумел добраться до основного коридора.
Два джипа тем временем мчались по направлению к селу Калиновка. Один автомобиль вел — Продан, другой — Бабак. Опасаясь преследования, преступники гнали машины на безумной скорости. Возможно, именно поэтому автомобиль под управлением Бабака перевернулся, и ему пришлось пересесть в машину Продана.
Доехав до Калиновки, бандиты разделились. Дальше решено было скрываться по отдельности. Бабак с Никеровым ушли пешком, остальная часть команды оставалась «на колесах».
Именно на нее и наткнулись работники милиции на следующий день.
…Усиленные милицейские патрули днем и ночью курсировали по близлежащим районам. Каждого участника патрулирования особо предупредили, что преступники вооружены и особо опасны, описали приметы автомобилей. Дополнительно «заводить» милиционеров не требовалось — работали профессиональная честь и мужская солидарность.
Двадцать первого июля около 16 часов прямо на патрульный «УАЗ», в котором находились пятеро сотрудников милиции, выскочил из-за поворота джип, обогнул патрульную машину и, не сбавляя скорости, помчался по дороге. За рулем джипа сидел Продан, рядом находились Кравцов и Туник.
— Принять вправо! Остановиться!
В ответ — только рев мотора. Расстояние еще позволяло стрелять из «Макарова», патрульные выхватили оружие, но на бандитское везение на дороге появился автобус, везший детей к морю; под его прикрытие и метнулись «волки», а затем, свернув на грунтовую дорогу, прибавили скорости.
«УАЗ» начал преследование, и тут же в его лобовое стекло полетела автоматная очередь. Милицейский «уазик» продолжал преследование, пятеро парней в форме, вооруженные табельными «Макаровыми», эффективными только в ближнем бою, шли на автоматные стволы, но джип с более мощным двигателем уходил все дальше и дальше и вскоре совсем скрылся из виду…
Экипаж вернулся в райотдел, где участники преследования по фотографии опознали автоматчика. Снайпером был Кравцов.
Из приговора:
«Судебная коллегия считает, что, произведя автоматные очереди с расстояния 60–70 метров по машине, где находились сотрудники милиции, исполняющие свой долг по задержанию банды, Кравцов сознательно допускал лишение их жизни и стремился к этому, что подтверждается наличием сквозных пулевых отверстий в металле кузова в непосредственной близости от работников милиции, но Кравцову не удалось привести свой замысел в исполнение по независящей от него причине. Продан, который управлял машиной, и Туник, находившийся на заднем сиденье, не возражали против действий Кравцова и поддерживали его советами, чем совершили участие и пособничество в покушении на жизнь работников милиции…»
После стрельбы по патрульной машине бандиты скрывались в самой глухой части Ленинского района. Заброшенные пансионаты на время стали им пристанищем. Там они прятали автомобили и прятались сами, но, естественно, вели себя так, как уже не могли себя не вести: устраивали попойки и пальбу, по мишеням и просто так.
Милиция наступала им на пятки, но тройка Продан — Никеров — Кравцов успешно уходила от преследования, пользуясь поддержкой местных жителей.
Как ни прискорбно, но это именно так: местные рыбаки (читай — браконьеры) и крестьяне предупреждали «волков» о милицейских проверках, предоставляли убежище, продавали съестное и выпивку.
Мертвый остов атомной электростанции сослужил бандитам последнюю службу: свел обе части «волчьей стаи» вместе. Бабак снова воссоединился со своей бандой, но к этому времени «волки» уже не видели в нем необходимости. Очень многое не устраивало членов банды в их руководителе: его жестокость, из-за которой они все оказались обречены на войну с милицией, его жадность и диктат.
Ну а больше всего раздражало то, что о судьбе большей части похищенных денег и золота знал только он и никого в нее не посвящал. Все чаще и чаще «волки» говорили между собой, что Бабак собирается захапать их денежки, добытые кровавыми трудами, и смыться, скорее всего, не просто так, а избавившись от «стаи».
— Если бы мы не убили его, он убил бы нас, — в один голос заявляли подсудимые.
В этом они окончательно убедились, вновь встретившись в циклопическом бетонном лабиринте мертворожденной станции.
Если когда-то по мотивам дела «бабаков» будет снят художественный фильм, то центральная сцена будет происходить именно там, в непомерно огромных пустынных залах, бесконечных коридорах с выбитыми стеклами и осыпающейся штукатуркой, среди груд слежавшегося строительного мусора, битого камня и ржавеющего металла. Причудливое эхо будет всколыхиваться и замирать, подхватывать и перевирать выкрики, брань и шепот.
У сцены будет жесткое драматическое напряжение: главарь, который и расчетливее, и хитрее, и авторитетнее всех и каждого в отдельности, старался манипулировать «волками», стравливая их друг с другом, попеременно сближаясь, сговариваясь то с одним, то с другим и пытаясь всячески избежать слияния их в команду. Уговоры и угрозы, лесть и оскорбления, шантаж и посулы — все шло в ход и сработало бы, но…
И вот это «но» явственно читалось в раскаленном грязном бетоне стен, в иссушающем ветре, разносящем по коридорам едкую пыль, в зловонии и хлюпанье воды, залившей подземные туннели и колодцы, в потных, небритых, ожесточенных лицах «волков».
Так явственно читалось, что сам ницшеанец, посчитавший себя некогда вправе вырваться из паутины умирающего города ценою судеб и жизней прочих, начал все чаще срываться на крик и на угрозы.
И как только «волкам» стало понятно, что Бабак скорее сдаст их милиции, чем позволит уйти всем, возник замысел избавиться от главаря.
Сам Бабак, почувствовав, что «всех» ему уже не удастся подчинить и выиграть необходимое время и свободу действий, сделал ставку на Кравцова. Намекал ему на то, что неплохо было бы уйти вдвоем, сбросив «ненужный балласт».
- Предыдущая
- 18/83
- Следующая
