Приговоренный к призме - Фостер Алан Дин - Страница 56
- Предыдущая
- 56/59
- Следующая
Их друзья и спасители постепенно стекались к ним, привлеченные двумя магнитами — поднимающимся дымом и растущим отчаянием. Воины и сороконожки-новорожденные инстинктивно занимали оборонительные позиции вокруг здания связи, между ними передвигались врачи. Было несколько пострадавших. Два воина и один из новых гибридов были необратимо разрушены выстрелами.
Был еще один смертельно раненый, весть о котором немедленно вывела
Эвана из состояния летаргии.
— Нет! — Эван бросился наружу, и его отвели к тому месту, где один из врачей работал над неподвижной и такой знакомой фигурой.
— Эже!
Пространство вокруг Эвана содрогнулось от силы его молчаливого вскрика:
— Он не умер! Скажите мне, что он не умер!
— Он балансирует на тонкой линии между самим собой и уходом, — сказал ему врач, не поднимая головы. Его тонкие руки и щупальца двигались с невероятной скоростью, работая над разорванными внутренностями разведчика.
— Теперь уходите, пожалуйста, и не кричите так громко.
Эван подчинился, умерив интенсивность своих мыслей, но отказался уйти.
— Эже, Эже! Не отвечает. Значит ли это…
— Не значит. Это значит только то, что система серьезно повреждена, настолько, что все несущественные функции отключены телом, — проинформировал его врач. — В том числе и коммуникативные. Имеется тепловое поражение в области мозга, но я пока не могу определить его размеры. Хвала Ассоциативе, центры памяти коры головного мозга не пострадали. Я могу только повторить вам: уходите.
Эван отступил назад на несколько шагов, пытаясь проанализировать свою совершенно неожиданную эмоциональную реакцию. Почему он так расстроен? Что такое Эже, в конце концов? Ничего, кроме примитивной формы жизни, состоящей из твердых, чуждых человеку материалов. Едва ли нечто большее, чем говорящая скала. Конечно, он обладал индивидуальностью, даже был в некотором роде личностью, но то же можно сказать и об определенных видах рыб. Что-нибудь еще?
Только то, что он был другом.
Раздавшийся рядом с ним голос заставил его вздрогнуть, потому что это был настоящий голос, а не мысленное послание.
— Ты, наверное, был очень привязан к нему, — пробормотала Мартина.
— Если бы не он, — чем бы ни был Эже, — меня бы здесь не было. Я бы лежал в обломках где-нибудь в лесу, стал бы пищей для сиарузи и какого-нибудь другого прожорливого зверя. Не думаю, что «привязан» — достаточно верное слово.
— Что с ним?
Эван не мог смотреть ей в глаза, ни в один из них.
— Я сам недостаточно силен, чтобы произнести это. — Он с трудом сглотнул.
Она обняла его своей человеческой рукой.
— Постарайся не волноваться. Ты же видел, на что способны эти врачи.
— Я знаю, но Эже получил выстрел в голову из иглострела. Не знаю, смогут ли даже эти врачи исправить такое повреждение.
Она мягко потянула его прочь.
— Нет ничего, что ты или я могли бы сделать для него. Вернись внутрь, и давай подумаем вместе. Может быть, мы сможем сделать что-нибудь с передатчиком.
— Конечно, сможем. Мы можем помочиться на него. Это принесет столько же пользы, как и все остальное. — Однако, он позволил ей увести себя.
— Одно я знаю наверняка, — говорила ему Мартина несколько часов спустя, когда темнота окутала мир. — Я никуда не пойду с этими ублюдками.
Я лучше вернусь в лес и проживу там остаток жизни. Попытайся заставить другие Ассоциативы работать вместе. Это будет нелегко. Они ограничивают население каждой Ассоциативы, потому что убеждены, что определили ее оптимальные размеры для удобного взаимодействия с окружающей средой. В этом они, возможно, и правы, но эта угроза совершенно новая, нечто, с чем они раньше не сталкивались. Это угроза не просто для одной-двух
Ассоциаций, но для их общего будущего. Опасность угрожает им всем, и справиться с ней можно только общими усилиями. Библиотеки проявляют достаточно здравого смысла. Если мне удастся уговорить их, то, возможно, удастся убедить и остальных.
— Мой друг интегратор, — пробормотал Эван.
— Что? — Она резко взглянула на него. — Что ты сказал?
— Ничего. Просто болтаю.
— Мог бы, по крайней мере, проявить какой-то интерес. — Когда Эван не ответил, она отошла к ближайшему столу.
Позднее, когда батареи станции были полностью заряжены, они смогли наслаждаться роскошью горячей воды и света. Им также удалось пропустить информацию станции через уцелевший терминал. Библиотека проявил сильную заинтересованность и настоял на том, чтобы Мартина научила его работать с терминалом. Так как это было достаточно просто даже для ребенка или для неспециалиста, библиотека скоро уже играл с файлами и диаграммами без их руководства.
— Развлекаешься?
— Вполне, — ответил ей библиотека жизнерадостно. — Ваша информация записана простыми терминами. Мы выражаем их в терминах, которые узнали от
Эвана и впоследствии от вас.
— Очень умно с вашей стороны.
— Вы так считаете? — Маленькое щупальце показало на экран. — Конечно, я многого не могу понять. Графики и визуальные изображения прямолинейны, но я не понимаю ваших письменных кодов. Скажите мне, есть ли коды, которые описывают эту систему связи?
Эван заставил себя вернуться к действительности.
— Все, что касается организации и работы станции, хранится в памяти.
А что?
— Просто мысль. Если бы вы могли руководить нами, интерпретируя эти письменные коды, мы, возможно, смогли бы починить то, что сломано. — Пучок жгутиков указал на почерневшую панель.
— Не знаю, — медленно произнесла Мартина. — Это ужасно сложная аппаратура.
— Более сложная, чем вы? Или Эван? Нет никакой разницы. Только в конструкции. Давайте попытаемся. Мне понадобится помощь других библиотек, многих собирателей и обработчиков.
— Вот твой шанс начать силикатное восстание. — Эван криво усмехнулся
Мартине. — Воспользуйся им.
После того, как объяснили причину кризиса, члены многих Ассоциатив предложили помощь. К началу следующего дня в здании связи не осталось места для Эвана и Мартины, настолько оно было переполнено работающими библиотеками и обработчиками. Они перешли в ближайшую спальную комнату и попытались расслабиться. В любом случае, им почти нечего было делать, а объяснять библиотекам чертежи и изображения с тем же успехом можно было с терминала спальни, как и с любого другого. Кроме того, спальня была забита грудами продовольствия, которое бросили люди Фрейзиера во время своего поспешного бегства. В первый раз за многие недели Эвану и Мартине удалось как следует поесть.
Но ничто из всего этого не произвело на Эвана такого впечатления, как появление однажды утром голубой фигуры, которая, прихрамывая, вошла в их временное убежище. Невозможно было спутать эти очертания, даже принимая во внимание отсутствие части спины.
— Эже! — он поднялся с сидения, потом остановился. Мысленного приветствия будет достаточно. Форма Эже исключала возможность объятий.
Потом Эван слегка нахмурился. Что-то было не так в его ковыляющей походке.
— Ты хромаешь?
— Повреждение моторного управления, здесь. — Он похлопал себя по макушке. — Невозможно исправить как следует без риска повредить более чувствительные области. Буду жить с этим недостатком, хоть он и ограничит мою эффективность. Разведчику, который не может бегать, поневоле придется ограничить свою деятельность.
— Мне очень жаль. Это моя вина, я втянул тебя в наши проблемы.
— Чепуха. Мы уже говорили о том, что ваши проблемы — это также и наши проблемы. Кроме того, принято решение, что важнее оставить меня при тебе разведчиком, пусть и с небольшим радиусом действия, чем вернуть к моим прежним обязанностям. Я также буду служить посредником между тобой, твоими людьми и Ассоциативами, если возникнет необходимость. Вы давно не выходили отсюда?
— Давно. — Эван взглянул на Мартину, которая лежала на своей походной кровати, пристроив на животе переносной визор.
- Предыдущая
- 56/59
- Следующая
