Приговоренный к призме - Фостер Алан Дин - Страница 26

• Предыдущая
• 26/59
• Следующая

— У нас и так достаточно сложностей в понимании друг друга. Взгляни на это как на сжатие информации.

— Если тебе от этого будет легче, — Голубой все еще звучал неуверенно.

— Будет, будет. Если хочешь, я и для тебя могу подыскать несложную абстракцию. Скажем, тебе нравится имя Эже? — И ввиду того, что инопланетянин ничего не ответил, пытаясь осмыслить необычное имя, Эван продолжал: — Могу я спросить? — Он повернулся, чтобы указать на находившееся в отдалении гнездо червей, где он чуть было не истек кровью.

— Ты называешь их «сиарузи», этих червей; они охотились за элементами моей крови?

— За металлами и минералами, входящими в состав жидкой части твоего тела.

— Они не интересуют тебя? Эти усики, которые ты воткнул мне в голову, они только служат для коммуникации? Ты ведь не ведешь со мной этот приятный, вежливый разговор, одновременно высасывая какую-нибудь жизненно важную для себя субстанцию, например, цинк?

Ужас Голубого был почти ощутимым.

— Конечно нет! Некоторые существа получают необходимые им элементы из тел других, но большинство извлекают их прямо из почвы. Я разомкну нашу связь и покажу тебе.

— Ладно.

Он обхватил себя руками, но когда инопланетянин прервал контакт, не последовало никакой боли. Два усика свободно и бескровно выскользнули из его уха. Голубой ослабил хватку и спрыгнул с плеч Эвана на землю, легко приземлившись на свои десять ножек.

Найдя подходящий участок, он расчистил его от пенной травы и принялся высасывать песчаную почву через короткий гибкий хоботок. Он задержался на несколько минут, посмотрел на Эвана и зажужжал.

Несмотря на предупреждение, Эван вздрогнул, когда инопланетянин вспрыгнул ему обратно на плечи. Инопланетянин. У него ведь есть имя. И он разумен!

Было намного труднее и потребовалась вся сила воли Эвана, чтобы оставаться неподвижным, пока Голубой снова устанавливал контакт у него в мозгу.

Ему не помогло, что на этот раз он оставался полностью в сознании, пока процедура не закончилась. Он чувствовал, как скользкие щупы гладко входят в его ухо, минуя барабанную перепонку, все глубже проникают в голову. И снова он не почувствовал никакой боли, только легкий холодок.

Никакого ощущения, что к его мозгу «подключились». Но когда усики прекратили двигаться, пульсирующий голос возобновился.

— Я чувствую твою напряженность, — промурлыкал Голубой, теперь прозванный Эже. — Для этого нет никаких причин. Пробка существует для того, чтобы ей пользовались.

— Я знаю хирурга, который поговорил бы с тобой на эту тему.

— Хирург? Ты имеешь в виду врача? Возможно, ты захочешь поговорить с моим.

Эван сразу заинтересовался. Какие открытия готовит силикатный шаман?

Как можно поправить повреждения, нанесенные существу, состоящему из силикона, бериллия и примесей бора?

— Я еще никогда не встречался с такими, как ты, — сказал Голубой.

Эван слегка улыбнулся.

— У меня есть знакомые, которые могли бы то же самое сказать мне про тебя.

— Ты должен прийти из отдаленного места, — и здесь он (Эван начал думать о своем друге, как о «нем», хотя по всем признакам до сих пор Эже был совершенно бесполым) употребил термин, который не очень поддавался переводу.

— Дальше, чем ты можешь представить себе. — Найдя удобное место, Эван сел и сделал все возможное, чтобы объяснить свое поведение, свое происхождение и причину своего пребывания в мире Эже.

Когда Эван закончил, чужак быстро ответил:

— Восхитительнее всего восхитительного! Ты должен возвратиться со мной в Ассоциацию и сообщить все это библиотекам.

— У вас их больше, чем одна?

— Конечно. У нас прогрессивная Ассоциатива.

— Вы, должно быть, приобрели много книг.

— Что такое книги?

Теперь пришла очередь Эвана смущаться.

— Книги, и магнитофонные записи, и относящиеся к ним материалы для хранения — это то, что входит в библиотеку.

— Материалы для хранения. Это я понимаю.

— Я не могу поехать с тобой прямо сейчас, Эже. Как бы я ни хотел, я не могу. — Он показал свое запястье с равномерно светившимся маяком. — Мне придется попытаться найти этого другого человека. Я говорил тебе об этом.

Эже подумал.

— Но ты не уверен в местонахождении своего коллеги?

— Нет. Я только могу использовать это устройство, чтобы оно перенесло меня вообще поближе к ней. Затем мне придется провести визуальный поиск, и я надеюсь, мне повезет.

— Возможно, мы сможем помочь. Нет ничего необычного в частоте твоего маленького радиопередатчика. — Он показал парой ног на радиомаяк. -

Возвращайся со мной, и я поставлю твой вопрос перед нашими ораторами. Они могут точно установить, кто ведет радиопередачу.

Эван нахмурился. Казалось невероятным, что собратья Эже имели что-либо такое сложное, как направленный локатор, — разве он уже не признался в незнании орудий труда? И кем был оратор? Все же, если и было что-то рациональное в том, что утверждал его друг, это могло привести его прямо к трупу Офемерт и избавить его от дней блуждания в сверкавшем враждебном лесу.

— Хорошо. Давай посмотрим, что могут сделать эти ваши ораторы.

— Отлично! Очень приятно! — Эже изогнулся, чтобы показать свое удовольствие. Блестящие зеленые глаза несколько раз оглядели фигуру Эвана.

— Но сначала мы должны что-то сделать с твоей уязвимостью. Мы должны постараться сделать тебе наружный каркас из литер. Ты не можешь расхаживать, как ты есть, мягкотелый и беззащитный. Ты говоришь, что твой собственный наружный каркас этот костюм или что бы это ни было, теперь бесполезен для тебя?

— Я боюсь, что так. Не думаю, что я мог бы привести его в движение своими собственными силами.

— Еще одно странное представление. — Эже поднялся на свои шесть задних ног, осмотрел окружающую флору, и под конец задвигал своими жвалами. — Сначала мы должны сделать что-то с твоим сверхчувствительным зрением.

Эван последовал за чужестранцем на небольшое расстояние в густые заросли деревьев. Они остановились перед порослью, почти достойной этого названия. Бурые шары росли прямо на серовато-буром стволе. Там не было листьев или ветвей, но Эван не увидел и никаких вездесущих фоторецепторов.

Это была структура с углеродным основанием, предмет, наиболее походящий на настоящее дерево из всех, что он видел с тех пор, как высадился на Призме.

Насыпь из разбитых шаров накопилась вокруг основания дерева.

— Встань на колени, пожалуйста, — сказал Эже. Эван повиновался. Когда он наклонился, чужестранец поднял и стянул полоску хрупкого пластика с глаз Эвана.

— Эй, мне это нужно!

— Я надеюсь, уже нет. — Эже отсоединился, все еще держась за полиэтиленовую пленку, и упал на землю.

Всеподавлявший свет Призмы вызвал слезы на глазах Эвана. Он сильно прищурился, стараясь следить за действиями чужака.

— Давай, верни это.

— Бесполезное указание. Он не был подключен.

Эже, казалось, делал что-то с силикатными осколками, оглядываясь изредка на присевшего человека, затем сортируя осколки разбитого шара. В конце концов, выбрав пару лучших черепков, он начал подравнивать и прилаживать их. Эван наблюдал, как ротовые части чужеземца резали твердый материал, как будто это была бумага. Он мог легко представить себе, что они могли бы сделать с его собственной плотью, если бы Эже внезапно невзлюбил его.

Больше задумчивых взглядов в сторону Эвана. Шаровидные осколки были подрезаны и склеены в четыре секции, две ровные и изогнутые, две круглые и вздутые. Эти четыре части стали единым целым под умелыми лапами Эже. Когда он закончил, результат был вручен Эвану. Это была удивительная работа, великолепно отшлифованная, легче было поверить в то, что это дело рук какой-нибудь машины, чем чужого рта. Эван опустил прямые перекладины на свои уши и сцепил их вместе у себя на затылке. Спаренные полушария, с которыми они были соединены спереди, точно прикрывали его глаза. Они были немного большими и, вероятно, придавали ему вид огромного жука, но он не очень интересовался внешностью.

• Предыдущая
• 26/59
• Следующая