Натурщик - Трускиновская Далия Мейеровна - Страница 6
- Предыдущая
- 6/15
- Следующая
Оружейник, неплохо знавший историю, промолчал. Он даже тогда не спорил, когда Просперо велел снабдить капитана Трелони протезом с лазерным устройством. Впрочем, в том мире, где орудовал изготовленный Просперо герой-пират, было много всяких несообразностей - там и морские коровы в Саргассовом море, имевшие женский бюст и длинные волосы, но устройство гортани - звериное, по-испански и по-английски бойко разговаривали. Там и год четыреста двадцать суток длился…
Юрке хотелось как можно скорее заработать деньги. Он понял, что для настоящей игры тысячи ему мало. Он грезил о том дне, когда войдет в зал, купит первую порцию жетонов и сядет к автомату. Одна лишь эта мысль его и поддерживала. Ариэль потихоньку обнадежил - есть шанс, что хозяин им заинтересуется. И отдал Юрку в рабство садовнику, приезжавшему дважды в неделю.
Началась игра иного свойства - Юрка объявил войну Просперо. Тайную, разумеется. Он исследовал все, что имело отношение к странноватому старцу, необъяснимо впадавшему то в хандру, то в восторг. Юркина задача была проста - стать натурщиком и заработать столько, чтобы выйти победителем из поединка с автоматом. И он втихомолку стал подлизываться к блондинке, чтобы узнать - сколько дней работает натурщик и действительно ли получает по три тысячи в день.
Блондинку звали Зента, она и правда была скандинавских кровей, работала фотомоделью с четырнадцати лет, почему и не получила хотя бы среднего образования. А после двадцати пяти быть моделью тяжко, если вовремя не вышла замуж. В усадьбе Просперо Зента скучала - и сам хозяин, и Ариэль никакого интереса к ее прелестям не проявили.
Про работу натурщицы она рассказывала довольно бессвязно, Юрка так и не понял, что тут требуется. Ему казалось, что нужно сидеть или стоять неподвижно, пока тебя рисуют. Но Просперо иногда просто ходил с Зентой по саду и выспрашивал про детство. А какое такое детство? Ну, в детский сад водили, потом в школу водили, что еще тут рассказать? Куклы были, цветные комбинезон-чики были.
- И все? - не верил Юрка.
- Еще помнишь, мы столкнулись и поцапались?
- Ага, когда тачка опрокинулась.
- Вот тогда он мне целый допрос устроил - есть ли у меня враги и что я с ними делаю. Два часа пытал.
- А ты видела картину?
- Какую картину?
- Которую он с тебя пишет?
- Это не картина, а вроде фигуры - знаешь, как манекен, но из чего-то другого. Он лицо вылепил, показывал, но оно совершенно не мое! Такое, такое, ну…
- И долго ты тут живешь?
Зента принялась считать на пальцах, процесс был мучительный. Насчитала она то ли шестнадцать, то ли восемнадцать дней. Юрка округлил до двадцати и получил изумительную цифру - шестьдесят тысяч. С такими деньгами уже можно вызывать на поединок судьбу-злодейку и ее полномочного представителя - автомат. Так что нужно исполнять все поручения садовника - не то прогонят, сунув в руку несчастную сотню баксов, и никакой Большой Игры не получится.
Но Зента была недовольна гонораром - она считала, что заслуживает большего. Причем главный аргумент выдвигался такой: этот старый чудак тратит бешеные деньги на свою усадьбу и всякие нелепые штуки, а на модели экстра-класса экономит! Не умея заинтересовать взрослых мужчин, бывавших в доме, Зента пробовала коготки на Юрке - хоть кто-то же должен ею восхищаться. Но напрасно блондинка набивала себе цену - у слушателя было на уме совсем иное.
Постель для Юрки устроили в домике садовника - там находилась комната, где садовник иногда оставался ночевать, вот ее и отдали в Юркино пользование. Впрочем, это был не совсем домик, а скорее пристройка у северной стены бестолкового здания под куполом. Оттуда можно было пробраться на склад, со склада - в одну из мастерских, из мастерской - в центральное помещение с бассейном. Дорогу показал Ариэль и предупредил, что купаться без спросу не следует - вода может оказаться опасной для здоровья.
Первые ночи Юрка спал как убитый. Физический труд на свежем воздухе совсем его оболванил. Был даже миг, когда Юрка перестал понимать, что происходит: весь день он полол рабатки, и всю ночь ему мерещилось то же самое, но с ирреальными подробностями. Потом стало полегче. Наконец он отважился на вылазку. Интересно же, что там получается у хозяина.
Стемнело, когда Юрка отправился исследовать ту мастерскую, где Просперо, судя по всему, делал портрет Зенты. Вход обнаружился со стороны бассейна, но не он заинтересовал Юрку.
Мастерская была с высоким стеклянным потолком, и Юрка здраво рассудил, что он сперва посмотрит сверху и разберется что к чему. У него хватило ума прежде подойти к двери на цыпочках и прислушаться. Юрка оказался прав - в мастерской горел свет и невнятно звучали голоса, мужской и женский. Подивившись тому, что хозяин мучает натурщицу в такое время, Юрка вышел во двор и по железной лестнице забрался на покатую крышу. Стеклянной она была не вся, а только середина, и одна из рам как-то хитро выдвигалась, так что соглядатай мог незримо подобраться и заглянуть в мастерскую.
Он увидел внизу любопытную парочку - Просперо и Зенту.
Они сидели на широкой деревянной скамье: Просперо в длинном халате, в маленькой шапочке, а Зента - закутанная в темный, с металлическим блеском, плащ. Поверх плаща на груди лежали две толстые косы. Эти косы Юрка знал - они были привязаны к шлему, в котором Зента позировала. Но шлема-то на блондинке и не оказалось - она сидела с непокрытой головой, держа на коленях толстую книгу.
- Если ты валькирия, Саннгрид, то и говорить тебе следует на языке валькирий, и не то важно, чтобы другие тебя поняли, а то, чтобы ты сама себя разумела, - сказал Просперо. - Ты можешь взять за образец язык скальдов. Конунгам и ярлам он известен с детства, а воины стараются изучить его, когда их берут в дружину.
- Я знаю. Но мне язык скальдов не по вкусу, - отвечала девушка, и Юрка понял: это не Зента, голос совершенно другой. - Не могу я называть золото огнем руки, а серебро - камнем руки. Это неуклюжие кеннинги.
- Золото также груз тигля, пылающий уголь руки, а серебро - белая пурга тигля и снег чаш.
- Не нравится мне это.
- Придумывай свое. И будет у тебя свой язык.
- А вот как они называют мужа - мне нравится. Расточитель золота. Это правильно. Это хороший кеннинг.
- Возьмешь его себе?
- Возьму, учитель.
Юрка вспомнил, как Зента жаловалась на скупость Просперо. Только Зента никогда не говорила столь красиво и весомо.
- Мало подходит этот кеннинг для боя, Саннгрид. С ним ты не поведешь мужей в сражение. Если бы ты вела женщин и звала их дарительницами золота, дело иное.
- Золото еще можно назвать змеей потока… - задумчиво произнесла Саннгрид.
- Почему так?
- Блеск закатного луча на воде. А дева - дарительница змеи потока.
- Это прекрасный кеннинг, Саннгрид. Однако придумай что-нибудь и для благородных мужей.
- Зачем придумывать, если для них есть старые кеннинги? - спросила Саннгрид. - Вот, я нашла дуб оружия и сражений. Всегда так было: женщину липой звали и ивой, мужчину - дубом.
- Но, Саннгрид, эти кеннинги из языка скальда. Скальд сидит в ладье или на пиру, перед ним расположились мужи, и он им поет об их доблести. Тут должна быть царственная неподвижность. А тебе суждено вести мужей в битву. Не станешь ведь ты взывать: вперед, за мной, дубы! Придумай что-нибудь иное.
Она перелистнула страницу и беззвучно пошевелила губами, разбирая слова.
- Мужчина также ствол меча, ясень вьюги Одина…
Голос валькирии сделался жалобным - так отвечает школьник, не понимая, чего от него добивается учитель.
Юрка сверху слушал неторопливый ночной разговор и ничего в нем не понимал.
Но девицу он разглядывал с большим интересом. Во-первых, он видел ее впервые - значит, она где-то пряталась! Во-вторых, он предположил, что это не Зента, а то создание, для которого Зента послужила натурщицей. Мысль была чересчур лихой, но ведь ничего иного - ни картины, ни скульптуры, Юрка в мастерских не обнаружил.
- Предыдущая
- 6/15
- Следующая
