В очередь (СИ) - Зимняя Марина - Страница 16

Да кто спорит, что ей это все идет. Ей голой ходить идет, даже гораздо больше! Но не по улице же!

Разогреваю себе ужин. Заспанная Вика заходит на кухню.

— Привет! Ты сегодня раньше. Я не успела ничего приготовить.

— Ничего, я доем то, что есть. Вик! Мне твой отец звонил. Опять они тебя с собаками разыскивают. Мама не может тебе дозвониться.

— Хорошо, я ей позвоню. Андрей! А кто такая Юля?

24.

Виктория

— Мамочка, ну прости меня. Я правда очень замоталась.

— Вика! Ну как тебе не стыдно! Мы же за тебя переживаем.

— Ну, прости, прости. Я постараюсь носить телефон постоянно с собой. Просто вчера я его дома забыла.

— Ладно, Вик. У меня к тебе разговор есть. Очень деликатный. Я не знаю, с кем мне поделиться. Сейчас подожди, я дверь закрою. А то у Алиски вечно ушки на макушке.

— Что случилось, мам?

Мама молчит.

— Ма, ты меня пугаешь. У тебя со здоровьем что-то? Голос у тебя какой-то уставший!

— Можно и так сказать, но не совсем.

— Мам, ну не тяни!

— Вик, я беременна. Прости, что я с этой информацией к тебе, но ты же у меня взрослая девочка. А мне нужно с кем-то поделиться.

— Ну, поздравляю, мам! А в чем проблема то?

— Ты что, шутишь? Мне сорок лет. Я бабушкой, возможно, скоро стану, а тут такое!

— Мама, что ты такое говоришь? Какой бабушкой. Если ты на меня так толсто намекаешь, на ближайшие лет пять забудь. Я не собираюсь пока детьми обзаводиться.

— Что значит ты!? А мнение Андрея тебя в этом вопросе не интересует?

— Мы не собираемся. Не придирайся к словам. Мам, в любом случае не понимаю твоего негодования. Я уверена, папа будет рад. Или ты ему уже сказала?

— Нет, ты что? Я и сама только вчера узнала! Вик.

— Что, ма?

— А вдруг будет снова девочка?

— Мама, я тебя не понимаю! Что ты такое говоришь? Какая разница, мальчик или девочка? Мы будем любить этого ребенка независимо от пола!

— Да, дочь, обязательно будем. Я его уже люблю. Просто мне страшно. Все-таки возраст.

— Мама, прекрати! Ты выглядишь как девочка. Какой еще возраст?

— Хорошо, сегодня папе скажу. Не знаю, конечно, как он отреагирует. Но деваться некуда.

— Мама! Я уверена, что он обрадуется! Я же помню, как он ждал Алису. И мы все вместе с ним.

— Спасибо, Викусь. Ты меня успокоила. Хорошо, что я с тобой поделилась.

***

Вчера на дежурстве я как-то невзначай пожаловалась на тянущие боли внизу поясницы. А Ира мне УЗИ посоветовала сделать и врача хорошего. Потом осеклась и стала советовать другого. Ира знает о моих близких отношениях с Андреем. Да о них, наверное, вся больница знает. Так вот, когда Ира стала резко советовать мне другого доктора, я заподозрила что-то неладное. И она созналась, что первая докторица на протяжении двух лет была девушкой моего Андрея. И расстались они как раз накануне Нового года. При этом эта самая Юлия Макеева считает, что расстались они временно. Она просто ждет, когда Андрюша с малолеткой наиграется. Вроде у него уже не первый раз такие ветряные увлечения. А потом он снова вернется к ней. Не совсем конечно я поняла, эту женщину. Чего она там ждет? Нафига ей такой ветряный Андрюша сдался? Но слова Иры решила принять к сведению. Тем более мы с ней неплохо ладим. А у меня кроме Оксанки и подружек то нет.

Короче, не понравилась мне эта история, и я решила, что на днях я перееду к Андрею, сделаю ему сюрприз. Он давно этого ждет.

На мой прямой вопрос: Кто такая Юля? Он отмахнулся и сказал: Встречались когда-то. Ничего серьезного.

25.

— Нет. Я ему не сказала. Сюрприз сделаю. Я специально сменами поменялась, что бы они у нас не совпали. Как раз пока он будет на дежурстве, я к нему и перееду. Ладно, Оксан, давай попозже поболтаем. У меня там пациент вредный, опять меня зовет, вечно всем недоволен.

— Иду, иду, Федор Ильич.

Ну что за дед, вредный такой. Привязывать его, что ли? Опять он зубами выгрыз из руки катетер. У него вены днем с огнем уже не сыщешь, а он таким вредительством занимается.

— Ир, ты мне не поможешь? Там опять дедушка из седьмой буянит. Я одна к нему уже боюсь ходить!

Пока мы с Ирой разбирались с невменяемым дедулей, к нам поступило еще пять человек. Ну и денек сегодня. Я так задолбалась. Ночь, боюсь, будет не лучше. Обычно так и бывает. То вообще никого, то пачками поступают, один проблемнее другого.

Я не ошиблась. Смена была очень тяжелая. Домой я плелась выжатая как лимон. Может, ну его? В другой раз перееду. Нет. Раз решилась, нужно идти до конца. Тем более Андрей давно меня уговаривает. А я и сама не знаю почему. Уперлась как баран. Просто иногда мне хочется побыть вредной. А то я и так слишком идеальная ему досталась. Так что устала, не устала, а вещи я сегодня все-таки перевезу. Я и хозяйку уже предупредила, что съеду до конца недели. Пусть новых жильцов ищет.

Три часа мне понадобилось, чтобы уложить всю свою одежду, еще столько же ушло на упаковку всего, чем я обжилась в этой квартире за пять лет. В итоге к пяти часам я вызывала такси, потому как таскать такое количество чемоданов и сумок у меня просто не было сил. Пожилой дядечка очень удивился тому, что ему даже на дорогу выехать толком не пришлось. Он просто перевез мои вещи из одного двора в другой. Правда, спасибо ему огромное, он помог мне поднять все это на этаж. Я, наверное, переработалась. Поясница просто отваливается, и с самого утра меня мутит так, что во рту за целый день маковой росинки еще не было. О еде даже думать не хочу.

Определенно, нам придется покупать еще один шкаф. Я даже половину своей одежды еще не распаковала, а место уже закончилось. Почему-то я об этом не подумала. Ладно. Самое необходимое я уже разложила и развесила, потеснив при этом по максимуму одежду Андрея. Решила чего-нибудь перекусить. Хочу не хочу, а есть все же нужно. У меня и так ощущение, что я пару кило сбросила. А они у меня совсем нелишние. Нужно наедать обратно. Пока я копалась в холодильнике. Мне показалось, что кто-то открывает ключом дверь. Доработалась до галлюцинаций. Я продолжила мастерить себе высоченный бутерброд, когда услышала грохот, доносящийся из спальни. Я направилась в комнату, позабыв о всяком инстинкте самосохранения.

— Что вы здесь делаете? Вы кто такая?

Спросила я высокую чернобровую брюнетку. Она, откинув подушку и покрывало с кровати, что-то там разыскивала. На полу валялся торшер. Его, вероятно, она и снесла своим далеко не хрупким телом. Девица вытащила из-под одеяла красный кружевной бюстгальтер и стала запихивать его в сумочку.

— Извините! Я уже ухожу. Просто я тут кое-что вчера забыла. Он просто очень дорогой. И вам, боюсь, вряд ли понадобится.

Девица смерила меня насмешливым взглядом и направилась на выход.

— А ну стоять! А ключи у вас откуда?

— От хозяина квартиры.

С такой же усмешкой произнесла девка.

Я протянула руку. Она молча вложила в нее связку. А через секунду хлопнула дверью. Я бросила ее ключ на комод и помчалась к унитазу. В туалете меня просто наизнанку вывернуло. Я такого еще никогда не испытывала. Мой совершенно пустой желудок не мог угомониться минут пятнадцать. И только умывшись, и прополоскав рот, в мой голове визуализировался мой календарь. Тридцать седьмой день при двадцати восьмидневном цикле. Я пропала…

26.

Андрей

Вика снова не берет трубку. Я все-таки отобью ей сегодня задницу. Удивительно, что отец ее еще не разыскивает. Я ведь у нее как личная секретарша. Все звонки принимаю сначала на себя. Дома Виктории не оказалось. Поехал к себе.

В квартире какой-то бардак. Шкаф раскрыт. Половина моей одежды валяется на полу, к ней примешана часть Викиной одежды. Вот этот сарафан я точно себе приобрести не мог. Поднял за бретельку белое льняное нечто микроскопического размера. Так, Виктория определенно здесь была. Что у нее такое случилось? Куда она делась? Оставалось загадкой до тех пор, пока я не обнаружил в прихожей записку, на которой лежали две связки ключей.