Опекун - Ана Сакру - Страница 6

– Кхм, вам ничего не нужно? Я могу идти?

– Да, спасибо, – улыбнулась Тая.

– Если что, вы в любой момент можете вызвать меня по телефону, – горничная кивнула на настенную трубку у входа, – просто наберите единицу. Завтрак с восьми.

– Хорошо, спасибо. Спокойной ночи.

– И вам. Приятных снов, – Раиса прикрыла за собой дверь, оставляя Таю одну.

А девушка продолжила осматривать хоромы, которые в мире Кирилла были лишь гостевой. Сон и усталость как рукой сняло, несмотря на то, что время давно перевалило за полночь. Может быть, потому что она выспалась в самолете, а может быть из-за вороха будоражащих мыслей в голове.

Она впервые осталась одна со вчерашнего вечера, и сейчас пыталась разложить все события по полкам. Свыкнуться с ними, проанализировать, выбрать линию поведения.

С хозяевами особняка сближаться не было никакого желания. Впрочем, как, очевидно, и у них с ней.

Потому Тая решила, что просто тихонечко посидит три дня в этом огромном доме, в котором так просто затеряться. Погуляет по территории, способной посрамить любой федеральный санаторий, может даже выберется на день в саму Москву, приедет на оглашение, на котором подтвердится, что ничего сверхестественного ей не достанется (Тая была абсолютно уверена в этом) и спокойно вернется домой.

Вот такой у нее выдался нестандартный недельный отпуск в шикарном отеле в лесной тишине – Тая решила воспринимать это так.

А отец…

Первый шок от его смерти, еще и насильственной, уже прошел, и сейчас девушка не испытывала абсолютно ничего. Она ведь даже до сих пор не знала, как он выглядел…Да, ей было интересно узнать о нем побольше – какой он был, как жил, но не более. Возможно, когда его официальная семья удостоверится, что Таи им бояться не стоит, они станут более приветливы и расскажут ей что-нибудь про него.

Обойдя все комнаты и постояв на широком балконе, Тая зашла в спальню и стала разбирать чемодан. Переоделась в пижаму из шорт и майки, развесила вещи в гардеробной, сходила в ванную умыться, достала зарядку, телефон и залезла под невесомое пышное одеяло, тонко пахнущее цветочным кондиционером для белья.

Первым делом написала бабушке сообщение, что с ней все хорошо, и приложила пару фотографий комнат. Потом, грызя кончик ногтя по давней плохой привычке, забила в поисковик фамилию и имя отца. Жадно впилась взглядом в первую же фотографию.

Седой мужчина в безупречном костюме с суровым лицом и орлиным хищным взглядом. Тая тронула пальчиком экран, разглядывая каждую деталь. И, только впитав все черты, стала открывать найденные статьи, чтобы узнать больше. Миллиардер, один из самых крупных ритейлеров в стране, сеть супермаркетов и гипермаркетов, свое производство…

Последние статьи были про слухи о слиянии с другой сетью, которое лоббировал Кирилл Тихий, но тормозил сам создатель империи – Станислав Игоревич. Смерть Тихого заставила повиснуть вопрос в воздухе, сделка, если и намечалась, сейчас приостановлена. В статье писалось, что, когда Кирилл и его мать вступят в наследство, заполучив контрольный пакет акций, Тихий – младший очевидно возобновит переговоры, ведь это был именно его проект.

И сейчас акции холдинга росли, инвесторы замерли в ожидании этого шага. Аналитика была положительной, очень прибыльное вложение…

Тая, ничего не понимая в этом, вздохнула и отложила телефон.

Точно не её мир.

Потянулась в выключателю, вырубила свет и уставилась в белеющий в темноте потолок. Проворочилась и так, и этак, встала, открыла нараспашку окно, чтобы зябкий весенний воздух освежил комнату. Но ничего не помогало – сон не шёл. Вместо этого захотелось пить.

Мучаясь жаждой, Тая обошла комнаты, но графина с водой нигде не было. Покосилась на телефон для вызова прислуги, висящий на стене.

Время – четвертый час…

Было неловко вновь дергать уставшую Раису ради несчастного стакана воды. Лучше она сама спустится вниз и найдет кухню. Ей же никто ходить по дому не запрещал…

Решив так, Тая надела гостевые тапочки и вышла в коридор, обнимая себя руками, чтобы защититься от царящей в доме прохлады. Тусклый свет включался по мере её продвижения по длинному коридору – видимо везде были датчики движения. Стояла пугающая густая тишина. Дом словно дышал огромными стеклянными легкими – медленно и глубоко. И она внутри. В нем. Бредёт сама не зная куда.

По памяти добралась до главной лестницы, погруженной в кромешную темноту. Здесь почему-то свет не включался сам собой, и приходилось спускаться почти на ощупь, ориентируясь лишь на черные большие очертания холла, подаренные лунным светом, льющимся из панорамных окон.

Тая вздрогнула от громко скрипнувшей первой ступени и, ведя пальцами по шершавой стене, медленно начала спускаться вниз. Сначала тишина здесь казалась такой же гулкой и пронзительной, как в коридоре, но, чем ниже, тем отчетливей она улавливала чужие приглушенные голоса.

А спустившись и заглянув за угол в гостиную, увидела и полоску света в приоткрытой двери в следующую комнату. Сердце глухо и больно забилось в груди, когда она узнала низкий голос Кирилла и услышала свое имя. Полностью предложение не смогла разобрать, но то, что речь шла о ней, уловила четко. Мужчину перебил женский голос, раздраженный и высокий.

Кажется, мать…

Тая отошла от гостиной, краснея до кончиков ушей. Пульс частил. Нет, она не хочет знать, о чем они там говорят. Не хочет!

Но любопытство было сильнее, и она, помедлив, всё-таки метнулась в гостиную. Аккуратно, в тени, по стеночке подошла как можно ближе к приоткрытой двери, из которой лился тусклый мягкий свет. Обмирая от волнения, вытянула шею и заглянула в проем. Тут же отшатнулась в тень, наткнувшись взглядом на сидящую в кресле боком к ней Иду Леонидовну.

От бешено зачастившего пульса перед глазами красные круги пошли, в ушах зашумело. Картинка отпечаталась на сетчатке.

Женщина, устало уронившая голову на спинку глубокого кресла, надменный задумчивый взгляд, бокал вина, темная мужская фигура на заднем фоне у потрескивающего камина…

Тая сделала беззвучный глубокий вдох и уж было развернулась, чтобы уйти, но…

– И что ты о ней думаешь? – голос Иды Леонидовны прозвучал лениво и вместе с тем требовательно.

– Ничего, – а вот Кирилл говорил устало и равнодушно, – Она – одно сплошное маленькое “ничего”.

– Да уж, ее этот хуторской гэкающий акцент…Ужас, ты слышал? – немного оживилась женщина, подпустив яд в голос.

Повисла короткая пауза, после которой Ида Леонидовна заговорила ещё более запальчиво, показывая, как тема её волновала.

– И все же он этой селянке что-то отписал!

– Скорее всего просто продлил содержание, – голос Кирилла звучал как лёд на её фоне.

Женщина презрительно фыркнула. Шаги и звук наливаемой жидкости, шумный глоток.

– А если нет?…Если нет???

– Я разберусь, мам, – устало и раздраженно.

– Ты уже раз разобрался! – усмехнулась женщина с сарказмом.

Два быстрых шага и мужское шипение – тихое, совершенно неразборчивое, но настолько наполненное агрессией, что Таю тряхануло и волоски встали дыбом на руках.

Нет, хватит с неё этих семейных разговоров.

Девушка сделала несколько шагов назад, рефлекторно пятясь.

И в следующую секунду испуганно завизжала, наступив на что-то мягкое и живое, истошно заоравшее вместе с ней “мя-я-яу”, а потом вцепившееся когтями в голую лодыжку.

Тая, сцепив зубы от боли, попыталась оторвать кота от своей ноги. Раздался хлопок в ладоши, и гостиную залило электрическим светом.

– Бри, иди ко мне, моя девочка, – ледяной голос Иды Леонидовны мгновенно потеплел, когда она позвала своего питомца.

Кошка, гибкая, холеная, сиамская, с шипением тут же отпустила Таину лодыжку и отпрыгнула на пару метров, выгнувшись в дугу.

– Иди-иди, она больше тебя не обидит, – Ида Леонидовна присела на корточки, продолжая ворковать.