По Мыслящим Королевствам - Фостер Алан Дин - Страница 31
- Предыдущая
- 31/78
- Следующая
— Хотя до этого путешествия я мало времени проводил в городах, но совершенно уверен, что полицию посылают сопровождать людей не куда-нибудь, а именно в тюрьму.
Помещение, однако, вовсе не было похоже на кутузку. По мере того как они туда проходили, Симна продолжал давать добровольные комментарии относительно их местопребывания. Тут не было ни камер, ни решеток, ни закованных в цепи узников. Внутреннее убранство дома являлось точным духовным и эстетическим отражением фасада; неохраняемые монахи трудились за письменными и лабораторными столами, погрузившись в книги либо оживленно дискутируя на ту или иную научную тему.
Путешественников провели в просторную комнату, больше похожую на уютную гостиную, нежели на место для допросов, и пригласили сесть напротив пустого резного стола. В комнату вошла троица монахов — двое мужчин и женщина. Все они были среднего возраста и имели очень серьезный вид.
Как только монахи расселись по своим местам, полицейский офицер шагнул вперед и отдал им честь, приложив ладонь ко лбу, а затем размашисто отдернув ее вниз:
— Вот те, за кем вы нас посылали, Высокий Книжник.
Симна наклонился и прошептал другу:
— Попробую-ка я угадать. Это те самые праведные, высокие и могущественные Блюстители Правильного Мышления. Если хочешь знать мое мнение, выглядят они странновато. Впрочем, мне нравится золотая вышивка на их мантиях.
— Тебе вообще нравится все золотое, — сказал Эхомба.
Северянин взвесил слова друга.
— Не всегда. В детстве у меня была тетушка с полным ртом золотых-зубов. Когда она наклонялась, чтобы меня поцеловать, я каждый раз плакал — боялся, что она меня съест.
— Держи себя в руках, — предупредил Симну пастух, — и нам, возможно, удастся уйти без всяких осложнений, если их удовлетворит причина нашего посещения этой страны.
Позади него и несколько справа на задних лапах сидел Алита и занимался тем, что тщательно умывал морду, демонстративно не обращая внимания на то, что затевают люди, будь то друзья или незнакомцы.
— Добро пожаловать в Тетсприах. — Мужчина, сидевший посередине, сложил на столе руки и улыбнулся путешественникам. Выражение его лица, насколько Эхомба мог судить, было искренним.
— Странный у вас способ приветствовать чужестранцев, — отозвался Симна не особенно вежливо. Эхомба ткнул его локтем под ребра.
Женщина сразу же всполошилась:
— Вы были ранены по пути сюда? Вам больно? Или вы претерпели какие-либо притеснения по пути с гор Анисвоар?
— Нам не причинили вреда. — Эхомба посмотрел на нее с любопытством. — Откуда вы знаете, что мы пришли с этих гор? Ведь мы могли прибыть в вашу землю и с востока, и с запада.
Симна с сарказмом заметил:
— А я знаю откуда, длинный братец. Птичка на хвосте принесла.
Круглолицый монах с блестящими глазками, сидевший слева, выпрямился на стуле.
— Совершенно верно. — Понизив голос, он пробормотал своим коллегам: — Они разговаривали с гражданами?
— Нет, — возразил мужчина в середине. — Думаю, он просто восприимчивый.
— Странно. — Женщина пристально рассматривала Симну. — Он не похож на восприимчивого.
Эхомба поспешил увести разговор от своего товарища.
— Нам сказали, что мы доставлены сюда, потому что наши мысли не соответствуют образу мыслей, который вы утвердили в вашей стране. Я никогда ничего подобного не слышал. Как можно издать декрет о том, что людям разрешено думать?
— Не «Что», — поправила женщина. — «Как». Нас волнует образ мыслей народа. А то, о чем они думают, — не наше дело.
— Совершенно не наше, — добавил монах на дальнем конце стола. — Мы решительные противники вторжения в личную жизнь.
Эхомба тем не менее сомневался.
— А указывать людям, как им думать, не является вторжением?
— Ни в коем случае. — Сияющий монах в центре разжал ладони и положил их на стол. Золотые символы на его мантии запрыгали и замерцали в приглушенном свете, наполнявшем помещение. — Таков путь к преуспевающему и процветающему обществу. Ведь вы не станете оспаривать, что все виденное вами в Тетсприахе говорит о процветании, что люди столь же здоровы и привлекательны, как и их жилища?
— Пожалуй, — признал пастух. Эти люди не только позволили им с Симной во время допроса не отдавать оружие, но и разрешили коту сопровождать их во внутреннее святилище. Значит, они совершенно уверены. Вот только в чем? Вооруженные служители, сопровождавшие сюда друзей, остались снаружи. Ни у одного из монахов не было даже кинжала. Каким образом они могли защититься, если, к примеру, Симна выйдет из себя и бросится на них с обнаженным мечом? Они сидели за столом с таким видом, словно их не беспокоила опасность, которую могут представлять собой вооруженные иноземцы. На Эхомбу все это производило сильное впечатление. Это и тревожило его, и вызывало у него острое любопытство.
— Ладно, — вздохнул северянин. — Скажите, что мы должны сделать, чтобы выбраться отсюда? Если это штраф, то мы постараемся наскрести денег и заплатить.
— О нет. Штраф характерен для примитивных насильственных режимов. — Женщина снова улыбнулась ему. — Это все равно что приставить вам нож к горлу посреди улицы. Нам никогда такое в голову не пришло бы.
— Ни в коем случае, — подтвердил средний монах. — Мы не являемся карательным органом, наказывающим физически либо финансово.
Симна почувствовал некоторое облегчение.
— Приятно слышать.
— Тогда чего вы от нас хотите? — В отличие от своего друга Эхомба не успокоился. — Зачем нас сюда привели?
— Как зачем? Разумеется, чтобы вам помочь! — Все трое заулыбались еще лучезарнее, чем раньше.
Услышав такое заявление, северянин утратил самообладание.
— Что вы имеете в виду — «помочь»?
Монах слева взглянул на него с бесконечным сочувствием.
— Конечно же, мыслить надлежащим образом.
Симне ибн Синду эти слова не понравились. В высшей степени не понравились.
— Благодарю, но я думаю самостоятельно вот уже почти тридцать один год, и этот процесс вполне устраивает меня в том виде, как он протекает. Живу своим умом, так сказать.
— О, не беда, — заверил его монах. — Подобной точки зрения придерживается большинство неверно мыслящих, но это легко исправимо. Не беспокойтесь: мы займемся этим в ваших же интересах.
— Клянусь Гамбралой, мне что, по слогам вам повторить? Я не желаю, чтобы «этим» занимались!
Эхомба успокаивающе положил ладонь на плечо другу. Но распалившийся Симна сбросил руку, хотя из уважения к товарищу не выпалил тех слов, которые вертелись у него на языке.
— Почему вас заботит то, как мы думаем? — Пастух обратился к заседателям совершенно спокойным голосом, и тон его выражал почтение и неподдельный интерес. — Мы прибыли из других земель и всего лишь идем через вашу страну. Если повезет, то уже через несколько дней мы пересечем границы Тетсприаха. Тогда наш образ мыслей больше не будет вас касаться.
Женщина медленно покачала головой.
— Если бы мы позволили такому случиться, то уклонились бы от исполнения своего долга в отношении нашего собрата. На всех нас тогда следовало бы наложить епитимью.
— Вы с каждым гостем так обращаетесь? Не думаю, что у вас завязались добрые торговые отношения с соседями. — Симна несколько успокоился.
— Некоторые из наших соседей склонны прислушиваться к убеждениям, — сообщил монах слева. — С другими у нас заключены договоры, которые, к сожалению, запрещают нам подвергать их искуплениям, предусмотренным за незаконное мышление. Однако с вами такого договора нет.
— И потому, — добавил монах, сидящий в центре стола, — у нас имеется чудесная возможность распространить правильное мышление в таких странах, названия которых нам даже неизвестны! Когда вы вернетесь в родные места, то станете апостолами тетсприахского образа жизни.
— У меня для вас новость, — огрызнулся Симна. — Я апостол только одного образа жизни: образа жизни Симны ибн Синда. Я весьма им доволен, однако не бегаю туда-сюда, норовя навязать его еще кому-нибудь, как не стану никого заставлять есть мои любимые блюда.
- Предыдущая
- 31/78
- Следующая
