Вторая жизнь сироты (СИ) - "Лисий Хвост" - Страница 18

То, что Арин в больнице – это досадная неприятность. Значит, всё время, что он там пролежит, и минимум неделю после – никаких тренировок. Неприятный момент, потому как сейчас самое время для усиленных занятий. Организм стремительно развивается, и именно сейчас закладывается фундамент будущего могущества. Но, всё же, это время можно отыграть. Инузука переняли много черт от своих партнёров и, в частности, ярость зверя. И, само собой, у них есть методы по её контролю. Если затребовать с них техники, позволяющие им его обуздать – они, конечно, откажутся. Но, могут согласиться помочь пареньку. Ведь это ничего не будет им стоить. И то время, что должно было быть посвящено длительным медитациям, можно будет потратить с большей пользой. Но, это самый минимум. Ситуации, когда большой и сильный клан явно оказывается должным и не может от этого отмахнуться, крайне редки, и нельзя упустить момент. Больно уж удачно всё сошлось. Нападение на чужого ученика, да ещё и в такой форме и с такой историей - не тот случай, когда можно просто сделать вид, что ничего не было. Другие кланы не поймут и поинтересуются - "А не потеряли ли вы, уважаемые Инузука, нюх?". В общем, обучение Арина контролю своего гнева – за нападение. И что-нибудь ещё – за молчание об этой истории. Жаль, нет у них ничего, что подошло бы Тачи. Их техники, кроме них, и не подходят никому. Впрочем, можно взять услугу. Поддержка позиции Тачи в каком-либо спорном вопросе, или же голосование по некритичному для них поводу, в пользу наших интересов – всё это не будет лишним. И, пожалуй, всё на этом. Наглеть особо не стоит, иначе можно просто получить неприятностей, если у них взыграет их буйный нрав. Всё же, силы откровенно не равны, и то, что могли бы получить в подобной ситуации, скажем, Хьюга – Тачи не светит совершенно.

Итак, в целом, наша позиция определена. Теперь надо известить главу о своих намерениях. А то, так редко видимся, да и, возможно, у брата найдутся какие-то дополнения.

Дверь кабинета распахнулась и взору Хинако предстала прямо-таки пышущая злобой женщина.

- Где он? – затребовала она ответ, полностью проигнорировав все нормы этикета.

- Добрый вечер, Хокона-сан. Прошу вас, присаживайтесь, – улыбнулась Яманака, плавным жестом указывая на гостевой диванчик.

- Где. Он? – чётко и по слогам произнесла та, не сдвинувшись с места.

Хинако украдкой вздохнула. Похоже, будет непросто.

- Успокойтесь, пожалуйста. Ваш мальчик жив, сейчас находится в отдельной палате, за ним присматривает мой ученик, - мягким, убаюкивающим голосом произнесла она. - И поверьте, он очень ответственный и способный парень. Арину совершенно ничего не грозит.

- Вы можете гарантировать, что он будет в порядке?

Хинако помолчала. Вопрос был крайне непростой. То, что её ученик придёт в себя, можно было утверждать почти наверняка. Но вот давать гарантию, что не будет никаких последствий от столь сильного сотрясения, было бы... опрометчиво.

- Арин придёт в себя в довольно скором времени. Мы проведём обследование и назначим лечение. Можете быть уверены, что он получит лучший уход.

- Ну, ещё бы вы не оказали ему должного ухода, после того, как в этом самом кабинете сначала допрашивали его, а потом чуть не убили!

Проклятая всеми ками Инузука и её длинный язык! Мало того, что сама тупая, как бревно и за собой смотреть не может, так ещё и других топит, - выругалась про себя Хинако. Вот что ей стоило опустить этот момент? Зачем вообще было вдаваться в какие-то детали?

- Ох, какие ужасы вы рассказываете. Не было никакого допроса. Просто вежливая беседа. Тоши-тян хотела знать, что с нинкеном, кто его обидел, и не более того.

- И потому отправила моего ученика в кому? Пока вы равнодушно смотрели, вежливо предоставив ей свой кабинет? Или, - Хокона прищурилась, - стояли на стрёме? А может, и держали его, чтобы не дёргался?!

- Хватит! - Яманака, вскочив, хлопнула рукой по столу. - Я понимаю вашу боль, но возьмите себя в руки, или вам придётся ответить за свои слова!

- Не раньше, чем вы ответите за свои действия!

- Вы хотите поссориться с Яманака?!

- Я хочу знать, что произошло, почему, и кто виноват. И, самое главное, что будет с моим учеником. И я не устану требовать ответ!

Две женщины застыли, глядя друг на друга глазами, полными одинаковых по страсти, но совершенно различных по содержанию эмоций. Несколько секунд спустя Хинако выдохнула:

- Если вы присядете, мы начнём сначала?

- Хорошо, - с секундной заминкой кивнула Хокона, отпустив напряжение и захлопнув дверь. Проигнорировав предложенный ранее диван, она прошла к стулу и устроилась поудобнее, под внимательным взглядом хозяйки кабинета.

- Итак, давайте начнём заново. Если вы не против, то я расскажу эту историю так, как она виделась мне?

- Было бы весьма интересно, - с этими словами Хокона уселась поудобнее, приготовившись внимательно слушать.

Спустя несколько минут она уже составила себе представление о произошедшем, но всё же сохранила концентрацию до самого конца.

- Вот так всё и произошло. Потом она ушла и, как я понимаю, направилась к вам.

- Ясно. Что ж, примите мои извинения за скоропалительные выводы. Арин дорог мне и я очень за него переживаю.

- Прекрасно вас понимаю, - кивнула Хинако, - он, и впрямь, умеет произвести впечатление.

- Что касается вопроса с Инузука, то мы, конечно, постараемся решить его без вашего участия, - Хокона побарабанила пальцами по столу. – Но, если эта маленькая сучка пойдёт на попятную, могу ли я сослаться на вас, как на свидетеля?

- Должна признаться, мне это не доставит никакого удовольствия. Впрочем, нападение на ребёнка прямо на моих глазах нравится мне ещё меньше. Так что, в крайнем случае, можете.

- Благодарю. Теперь, если не возражаете, перейдём к вопросу о его здоровье.

- Что ж, повторюсь. Сейчас ему ничего не угрожает, его состояние устойчиво-стабильное, с позитивным прогнозом. Вы и сами знаете, что он наполовину Кагуя, а, следовательно, значительно крепче, чем можно было бы подумать. Что касается его ментального здоровья, то пока судить рано, но оснований переживать нет. Мы даём ему стимулирующие препараты. Они надежны, не имеют побочных эффектов и очень помогают в подобных случаях. Когда он очнётся, возможно, у него будет лёгкая амнезия. Но, если и так, то она должна будет быстро пройти. Верьте в него. Он силён не только телом, но и духом, и нет никаких поводов предполагать худшее.

- Я вам что-нибудь должна за ваш присмотр за ним?

- Что вы? Нет, конечно. Это моя работа, и, к тому же, мальчик пострадал на моих глазах, - мягко отклонила оплату Яманака.

- Вы очень успокоили меня, Хинако-сан. Благодарю вас, - чуть наклонила голову Хокона.

- Не стоит. Может быть, вы желаете чаю, перед тем как навестить Арина? У меня есть очень хороший сорт, как нельзя лучше подходящий для трудного дня.

- Если вас не затруднит.

- Нисколько.

- Подумать только, и всё это из-за какого-то щенка, - с иронией произнесла Хокона, пока её визави доставала посуду и заваривала чай.

- Он, кстати, в порядке, - поставила чашки на стол Хинако, - его уже забрал хозяин.

- Вот как? - подняла брови Тачи. - Может быть, он даже поведал о том, как этот мелкопёсыш оказался у моего ученика?

- Ну, вообще, сначала, он всячески стеснялся и норовил убежать. Однако, когда я намекнула ему, что не отдам ему собаку, а просто отнесу в клан – он быстро передумал, - мило улыбнулась она.

- Яманака известные переговорщики. Я не сомневаюсь в ваших талантах, - изобразила своеобразный тост Хокона, подняв чашку.

- В общем, будучи должным образом мотивирован, пацан быстренько мне всё рассказал, - приняв комплимент как должное, продолжила она рассказ, - оказывается Керо-кун гулял по деревне со своим недавно приобретённым нинкеном, как вдруг из переулка, мимо которого они проходили, полетели камни. Несколько из них попали в бедного щенка, а юный Инузука смог увернуться. Быстро отнеся своего друга с дороги он, само собой, побежал мстить за него, но так и не смог догнать хулиганов, которым удалось скрыться. А вернувшись, уже не обнаружил нинкена на месте. Запаниковав, принялся бегать по соседним улицам и приставать к людям, да так и занимался этим, пока кто-то не сказал ему, что щенка мог отнести в больницу неравнодушный прохожий.