Мистики и маги Тибета - Давид-Ниэль Александра - Страница 55

• Предыдущая
• 55/90
• Следующая

Нарота известен в Тибете главным образом как гуру Марпы. Последний, в свою очередь, был духовным наставником Милареспы. Имя, житие и священные песнопения Милареспы до сих пор очень популярны среди тибетцев.

Если Нарота был добр к своим ученикам, то Марпа примеру своего учителя не последовал. В течение многих лет он мучил несчастного Милареспу, приказывая ему строить самому, без посторонней помощи, дом, и затем заставлял разрушать его и снова строить – бесконечное число раз. Милареспа должен был откапывать камни для постройки и переносить их на плечах. От тяжелых камней у него образовались страшные гнойные язвы на спине. Духовный отец труженика не подавал виду, что замечает его мучения. Когда его жена, любившая Милареспа как сына, стала со слезами упрекать мужа в жестокости, он посоветовал злополучному ученику положить на спину кусок войлочной циновки, вырезав в ней отверстие на месте ран (в Тибете так лечат вьючных животных).

Дом, построенный Милареспой, до сих пор стоит в местности Лхобраг, в южном Тибете.

Тибетцы свято, до мельчайших подробностей верят в достоверность преданий. Мы с ними в доверчивости соревноваться не можем, но было бы опрометчивым считать все странные приключения послушников "налджорпа" только вымыслом или же делами давно минувших дней, в наше время немыслимыми. Психика тибетцев со времени Марпы (XI век) не изменилась. Мне доводилось видеть у многих лам точное, до мельчайших подробностей воспроизведение домашнего быта и нравов, описанных в священных книгах.

Молодой монах, желающий найти гуру, хотя и не может соперничать по рвению и вере с Наротой или Милареспой, всегда бывшими исключениями, но готов на многие жертвы и постоянно пребывает в предвкушении многих чудес. Каждый день во многих частях "Страны Снегов" разыгрывается все та же удивительная трагикомедия. Под влиянием тоски и страха, терзавших его, пока он раздумывал, принимая решения, и порой очень далекого путешествия по безлюдной стране, кандидат в ученики добирается до обители выбранного им учителя в нужном состоянии духа. Часто дикий, мрачный вид местности, где спасется отшельник, и его репутация колдуна еще больше поражает воображение молодого человека, и он, конечно, ждет чудес на каждом шагу. С этого дня и в течение всего курса теоретической и духовной подготовки он будет жить в мире беспрерывных фантасмагорий: небо и земля будут отплясывать вокруг него неистовый танец: боги и демоны будут преследовать его видениями – устрашающими, пока он не победит страх, а затем смущающими и ироническими. Доводящая до потери рассудка беспрерывная смена самых невероятных происшествий будет продолжаться долгие годы – пять лет, может быть, двадцать. Эти события будут терзать монаха до смертного часа, если только в одно прекрасное утро он не проснется просветленный и не уйдет, безропотно припав на прощание к ногам своего ужасного учителя.

Я расскажу сейчас историю такого беспокойного ученичества, выбранную из многих других и рассказанную мне самим ее героем, потому что она особенно типична для тибетцев, и мне знакомы места, служившие ареной действия.

Иешес Гиатзо уже неоднократно жил в затворничестве "тсхамс". Он старался найти разрешение одного мучившего его вопросы: – "Что такое дух?" – спрашивал он себя. Он прилагал огромные усилия, чтобы удержать, схватить его, для того, чтобы можно было изучать, анализировать, но неуловимое естество ускользало от него, "как вода, зажатая в кулачке ребенка". Его духовный руководитель один из лам монастыря, к братии которого принадлежал и Гиатзо, посоветовал ему разыскать одного анахорета и упросить этого святого взять его в число своих учеников.

Путешествие заняло немного времени – только три недели, для Тибета совершенная безделица. Но тропа, проложенная к убежищу святого, пересекала обширные пустыни и перевалы более, чем пяти тысяч метров высотой. Иешес Гиатзо отправился в путь, захватив с собой несколько книг и немного провизии, состоящей из мешочка "тсампы", куска масла и небольшой щепотки чая. Шел второй месяц года.* (*Новый год приходится в Тибете на начало февраля. – Прим.авт.) Все горы были одеты мощным снежным покровом. Паломник всю дорогу созерцал ослепительную и грозную панораму гигантских ледяных вершин, и ему чудилось, будто он странствует уже на том свете. Наконец, вечером, на закате солнца он добрался до жилища гомтшена. Огромная пещера выходила на небольшую площадку, обнесенную стеной из обломков выветрившегося камня. На некотором расстоянии ниже по склону находились хижины, служившие приютом для четырех или пяти учеников, получивших разрешение временно поселиться вблизи учителя. Жилища отшельников были расположены на верхних уступах горного мирка черных скал и отражались внизу в маленьком озере изумрудно-зеленого цвета.

Мне самой пришлось побывать здесь в сумеречный час, и я знаю, что мог почувствовать жаждущий приобщиться к оккультной мудрости монах, очутившись в этом безрадостном месте.

Учителю доложили о прибытии Гиатзо, но он его не принял. В этом не было ничего удивительного. Иешес не огорчился и воспользовался гостеприимством одного из учеников, разделившего с ним свою келью. Прошло около недели. Иешес с робостью попросил товарища напомнить о нем учителю. Ему передали категоричный ответ: гомтшен приказывает ему немедленно уйти и вернуться в свой монастырь. Не помогли ни громкие мольбы, возносимые к орлиной обители ламы, ни коленопреклонения у подошвы горы – все было напрасно. Иешесу пришлось отправиться восвояси. В первый же вечер по лежавшему на его пути засушливому плато пронесся свирепый ураган с градом. Монах отчетливо видел угрожавшие ему гигантские призраки. Он заблудился во мраке и всю ночь брел наугад. Следующие дни перехода были полны злоключений: все время бушевала непогода, у него не осталось никаких припасов; он чуть не утонул, переходя поток, и вернулся, наконец, в монастырь изможденный, больной, в отчаянии. Но его интуитивная вера в высокую духовную мудрость отшельника не поколебалась. Через три месяца он снова отправился в путь, вступив в единоборство со стихиями, уверенный, что это или лама спустил их с цепи, чтобы испытать его твердость и мужество, или же непогоду вызвали враждебные ему духи, желая воспрепятствовать его посвящению в тайное учение. Гиатзо опять прогнали. В следующем году он проделал это путешествие еще два раза, и во второй раз был, наконец, допущен пред лицо учителя.

• Предыдущая
• 55/90
• Следующая