Парень в шагающем саркофаге (СИ) - Тепеш Влад - Страница 30

Как и ожидалось, разговоры вертятся вокруг нападения на китайскую базу. Китайцы сразу после нее пытались обвинить то тех, то этих, но толком ничего не добились.

Я поймал разговор двух человек, которые разговаривали на довольно ломаном английском, следовательно, принадлежали к двум разным колониям. Первый спросил, как собеседник оценивает риск аналогичных нападений на другие «государства», на что второй ответил, что это маловероятно.

— Понимаешь, дроны есть у всех, — сказал он. — У нас, у вас, у других. У кого-то больше, у кого-то меньше, но это самое простое средство непрямого дистанционного поражения, и его хоть немного, но привезли с собой все. Прошло четыре года с момента высадки — никто ни на кого не нападал. И вот теперь китайцы говорят, что на них напали. Положим, что это правда. Возникают вопросы: почему китайцы и почему сейчас? Почему не мы, не вы, не те, не эти, а именно китайцы? Почему не год назад и не два, а сейчас?

— Китайцы отличаются от всех тем, что именно они в самом начале, еще у Солнца, попытались вести диалог с позиции силы. Ты про это?

— Именно про это. Они с самого начала не скрывали, что их политика будет строиться на военной силе и вмешательстве в чужие дела. И вот жертвой становятся именно они. Совпадение? Не думаю. А почему сейчас? Я рискну предположить, что та база, которую у них пытались отнять, была построена вблизи от кого-то, кому расширение в его сторону не понравилось.

Я мысленно снял перед этим человеком шляпу: он совершенно четко прочитал ситуацию и даже не догадывается, насколько сильно прав.

И тут на канале появился третий человек, которого по полному отсутствию звука «р» я сразу определил как китайца.

— Есть нюанс, — сказал он. — В той столоне, куда мы попытались ласшилиться, на тлиста километлов никого нет. Сплошная степь и остловки леса. И все. Мы полагаем, что дело было не в ласшилении, а в попытке захватить наши плоизводственные следства и местолождение.

— Что вы там полагаете — это дело сугубо ваше, ваши гипотезы для нас по умолчанию ошибочны, потому что вы смотрите на мир с вашей агрессивной точки зрения. Вы изначально повели себя в агрессивном стиле и вам кажется, что такие все. А нам вот не нужны ваши мощности, у нас свои есть. У всех они есть. Если бы вы не высадили всю базу в воздух — то сейчас могли бы точно знать, нужна противнику ваша база или он просто захотел вас отодвинуть от себя подальше. А теперь гадайте.

И тут я решил немного поразвлечься. Включаю голосовой фильтр, чтобы меня нельзя было идентифицировать как «русского капитана».

— Прошу прощения, что влезаю на ваш канал, — сказал я, — но нам срочно надо купить или выменять на что-нибудь некоторое количество колючей проволоки.

Послышались смешки со стороны первых двух собеседников, китаец хранит молчание.

— Я не знаю, каким идиотом надо быть, чтобы тратить время и силы на производство «колючки», не говоря уже о том, чтобы везти ее с Земли, — сказал «второй».

— Ну, на этом канале один такой идиот, у которого есть «колючка», точно присутствует. Пацему молцись, мой китайский длуг?

— Назовите себя, — потребовал китаец.

— Зацем? — продолжил я передразнивать его. — Цтобы вы подумали, цто это мы на вас напали? Это не мы. Нам плосто один сосед сказал, цто видел у вас на базе колюцюю пловолоку.

— И кто этот ваш сосед?

— Ага, так я и сказал, — ответил я нормальным голосом. — Вы не нравитесь никому на Земле, вы сделали все, чтобы и на Авроре никому не нравиться. Мне жаль, что русские вас не разнесли еще у Земли, тогда бы тут не было двух главных источников проблем — их и вас. И если кто-то исправит недоработку русских — мы все тут будем только рады.

— А что, у вас уже были какие-то проблемы с русскими? — просил «первый». — Просто мы до сих пор не знаем, где их колония.

— Я тоже понятия не имею. Не возле нас, и мы этому рады, — продолжил конспирацию я.

— Есть еще третий потенциальный источник проблем — мусульмане, — сказал «второй».

— Сомневаюсь, — сказал я. — С арабскими странами такая штука, что к ним усиленно лезли американцы, а русские их вооружали. Если бы не это — история на Земле иначе могла бы повернуться. На самом деле, не факт, что русские будут и тут создавать проблемы. На Земле у них шестая часть суши и громадные залежи нефти и газа — а тут как бы все в равных условиях. Если русские каким-то образом не обскачут нас и тут в плане территорий и ресурсов — то и проблем не будет. И поставлять арабам вооружение они не станут. Арабы, к слову, тоже вооружаются за счет торговли нефтью. И Китай поднялся во многом за счет того, что львиная доля редкоземельных элементов находится в Китае. То есть, вникните: все три наиболее агрессивные фракции Земли поднялись на продаже ресурсов. А тут всего этого нет. Тут пока что нет перекосов по ресурсам, никто не держит монополию на что-то редкое — нет предпосылок к тому, чтобы земные агрессоры получили тут ресурсный перевес. А без него они будут вынуждены играть по правилам цивилизованного мира, где преимущество у нас — и тогда проблем не будет.

— Резонно, — согласился «первый», — надеюсь, так оно и случится.

Я попрощался и отключился, криво ухмыляясь.

Потому что на самом деле единственный русский на Авроре собирается создать всем без разбору куда большие проблемы, чем все русские, китайцы и арабы на Земле вместе взятые.

Эта беседа дала мне кое-какой материал. Китайцы утверждают, что на триста километров в мою сторону никого нет. Считают они от своей колонии, что логично. От меня до уничтоженной базы — двести километров. Если от базы до колонии меньше ста километров — то это значит, что китайские разведчики дошли не просто до моей колонии, а еще дальше, но меня при этом не обнаружили. При этом от базы до колонии китайцев меньше ста километров, может, и пятидесяти нету. Это я заключил исходя из того, что при наличии всего одного грузовика с ограниченной скоростью возить базовые ресурсы типа цемента за сто километров очень нецелесообразно. Грузовичок-то двадцатку выжимает всего лишь, особенно с грузом. Если сто километров — это десять часов в две стороны. Не резон.

За несколько месяцев со дня атаки я больше не видел ни китайцев, ни кого-либо еще: китайцы не стали соваться далеко в мою сторону, а я не стал рисковать тем, чтобы выдать себя. Они думают, что на триста километров в мою сторону никого нет — пусть так и остается.

Китайцы, конечно, прилагали значительные усилия, пытаясь выяснить, кто их бомбил и кто был тот, что знал про «колючку»: если предположить, что некий собеседник, спросил про колючую проволоку, говорил правду и китайцев атаковал кто-то другой, то отсюда сразу же следует наличие антикитайского союза. Ведь если атакующий сообщил о том, что видел на базе у китайцев, кому-то еще, то этот кто-то еще точно союзник, с которым у атакующего имеется соглашение об обмене разведданными.

Но, конечно же, толком ничего они не узнали.

О том, что китайцы за прошедшие месяцы вложили титанические усилия в свою оборону, я узнал также из радиопереговоров. Некий человек, возивший китайцам груз в обмен на их добро по бартеру, рассказал, что китайская колония обнесена системой дотов, проволочных заграждений и минных полей, а здания похожи на бетонные коробки с толстыми стенами и узкими бойницами. Бетон на вид был совсем свежий, так что эти постройки были экстренными.

Мы с искином смоделировали несколько вариантов развития китайцев, и почти по любому сценарию получалась картина, весьма безрадостная для них. Вложив прорву человекочасов в укрепления и свернув усилия на других направлениях, они отстали от других колоний на несколько месяцев, что на фоне почти пяти лет является значительным сроком. Далее вариантов мало: либо компенсировать свое отставание титаническим трудом, либо начинать войну. Первый вариант не катит, потому что титанический труд — это то, чем занимаются сейчас все колонии, то есть, трудиться усерднее и продуктивнее, чем другие колонии… нереально. Этого можно добиться только работой на износ, что скажется на здоровье всей китайской колонии.