Один раз – не вампир. Книга 4 (СИ) - Васильев Владимир Анатольевич - Страница 38

— Что случилось? — встревоженно спросила девушка.

— Вон, — кивнул я на тёмный переулок. — Идут трое и ведут этого самого Лунка Чумазого. А я кое-что понял. И дурак, что не понял уже давно.

Тут из переулка вышли три типа полубандитской внешности. И двое из них крепко держали за плечи тощего мальчишку со связанными руками. Ноги несчастного тоже были связаны, но так что тот мог мелко шагать. Рот же был явно заткнут грязной тряпкой и поверх завязан, скрывая нижнюю половину лица.

— Эй, — обратился я к людям, хотя обычно таких называю сбродом. — Ведёте сдавать мясникам?

— Да, бард, — хохотнул главный в компании. — И получим золотой! Уж мы найдём как им распорядиться, так что не пытайся примазаться. Хотя, если вечером приедешь со своим цирком в наш квартал, то может пара медяков вам и перепадёт.

— А это ничего так, — усмехнулась Жарра, — что вы хотите сдать по сути своего?

— Зомби из Проклятых земель ему свои! — отмахнулся грязной рукой мужичок. — Приблудный он. И в наш коллектив никак вливаться не хочет.

Мальчишка промычал сквозь кляп что-то гневное, а я сунул руку в карман и достал золотой, добавив к нему десять серебряных монет, что увеличило сумму в полтора раза, и протянул главарю, проворчав:

— Я выкупаю его.

— Если пожалел и выкупаешь, то только за три золотых, — сразу оживился один из проходимцев, державших добычу.

— Нет, — щербато рассмеялся главарь. — По морде вижу, что ты бард при деньгах, да и не раздумывая решил этого засранца спасти. Так что так. Пять золотых и твою бабу на час.

Он показал пальцем на Жарру, которая не показывая виду мгновенно сложила пальцы в особом жесте, явно начав готовить очень убойное заклинание, которое оставит от уродов разве что ботинки. Но я уже спрыгнул и, не сдерживая сил, раздал три сильнейших удара, выбивая зубы, ломая челюсти, а самих гадов отправляя в глубочайший нокаут.

После чего схватил мальчишку за шкирку и закинул в фургон. Тот замычал и стал показывать головой на сумку, которая выпала из рук главаря, так что её я тоже закинул в повозку. А когда мы продолжили путь, Жарра спросила:

— Что? Пожалел бродяжку? Не думаешь что зря? Я таких навидалась… Как бы чего не выкинул. И хорошо если просто сопрёт что-нибудь, прежде чем убежать.

Я пока говорить ничего не стал, а передал ей вожжи и забрался внутрь фургона. Поднял сжавшегося у стенки Лунка за шкирку на ноги, просунул палец в одну из дырок на рукаве его грязной до ужаса рубахи и резко рванул. Посмотрел на грязную кожу предплечья, хмыкнул, достал из своей сумки бутылку с восьмидесятиградусной перегонкой ленди, которую держу разве что на крайний случай, и полил немного на руку мальчишки. После чего оторвал от его же рубахи кусок ткани и сильно потёр.

И вот теперь показал результат с любопытством заглядывавшей внутрь фургона Жарре. Снова хмыкнул, сообразив, что для глаз человека здесь слишком темно, и включил магический фонарь.

— Задница Пресветлого! — выдохнула магичка, уставившись на пятно ярко-голубой кожи на руке бродяжки.

— А я же когда ещё в первый раз его увидел, всё не мог понять, кого он мне напоминает чертами лица, — усмехнулся я. — А сегодня мы разговаривали об эфили, и мясники говорили, что он петуха приманил как-то… Но я всё равно не догадался. А вот когда снова его увидел, картинка и сложилась. Эфили, чёрт побери!

Я окинул взглядом тощую понурившуюся фигуру и добавил:

— Причём скорее всего девчонка.

И тут Лунк вскинул голову и очень энергично ею помотал.

— Дёргаться не будешь? — спросил я. — Тогда развяжу. Выедешь с нами из города, и вали куда хочешь. Но если желаешь, я могу спросить… спросить кое-кого, кто может быть согласится тебя приютить.

Мальчишка… или всё-таки девчонка ещё раз помотала головой, и я принялся перерезать верёвки, размышляя, что я всё-таки верить ей не собираюсь. Потому и знакомую мне немолодую эфили леди Хелиаль даже упоминать пока не стал. Да и перед воротами я эту бродяжку усыплю, чтобы чего не выкинула сдуру.

Закончив с веревками, я с трудом удержался от того, чтобы не вытереть руки, которыми прикасался к изгвазданной до крайности одежде, после чего вытащил из ящика оставшийся от циркачей детский сценический костюм. Яркий и латаный-перелатаный, но хоть чистый, и подал его бродяжке, проворчав:

— Переоденься. А своё сложи в мешок, и потом заберешь.

Хотел было отвернуться, но не успел. Похоже не страдающий стеснительностью босяк в два движения стянул с себя одежду, и я обратил внимание, что он сам был не настолько грязным, как мне показалось, а ещё, что это всё-таки мальчишка эфили.

Я кинул взгляд на хихикнувшую Жарру, которая, не забывая следить за дорогой, всё-таки бросала любопытные взгляды на нас, а сейчас улыбалась, похоже тому, что я так ошибся с полом эфили. А я что? Можно подумать, я их много видел.

Дальше я снова сел на скамейку кучера рядом с магичкой, а мальчишка пристроился сразу за передним пологом, как я ему и приказал. И наконец пришло время для разговора.

— Хочешь чтобы мы тебе помогли или просто уйдёшь за воротами города? — первым делом спросил я. — В любом случае отдавать тебя церковникам мы не собираемся, но и оставаться в Гросане тебе нельзя, по крайней мере среди обитателей городского дна.

— От помощи не откажусь, — пару секунд подумав, произнёс подросток. И столько достоинства прозвучало в этих словах, что Жарра снова хихикнула. Ещё бы. Уж от кого таких интонаций не стоило ожидать, так от грязного бродяжки.

— Тогда рассказывай кто и откуда, — строго приказал я. — Не забудь и рассказать, какого чёрта ты делаешь в Гросане. Да ещё воровством занялся. И не ври и не темни. От этого зависит, согласимся ли мы тебе помогать.

— Меня зовут Лункиен из рода Белой Акации, — начал мальчишка и на пару секунд умолк, вероятно ожидая что мы как-то среагируем на его слова. Но ни мне, ни Жарре названия родов эфили ничего не говорили, поэтому я просто кивнул, приглашая продолжать. — Но я буду рад, если в человеческих землях вы будете называть меня Лунк.

Я снова кивнул. Парнишка излишне щёки не надувает, и сам предложил называть его укороченным именем, а у эфили это очень не принято. Хотя о чем это я? Он и так назывался в Гросане Лунком, даже более того, Чумазым Лунком.

— Мои родители служат жрецами в главном храме Бога Животных, и от меня потребовали принести клятвы и поступить в храм помощником жреца. А я не хотел, но меня спрашивать и не собирались, — даже как-то обиженно произнёс Лунк. — Вот я и сбежал. Сначала пробрался на наш корабль, который плыл на торговый остров. А там так же тайком сел на человеческий корабль.

— Сколько тебе лет и как ты выдаешь себя за человека? — поинтересовалась магичка.

— Мне двенадцать. Я перед побегом взял… несколько зелий. Одно спрятало мою ауру от поиска, а другое позволяет менять цвет кожи.

— Спёр, короче, — подвел резюме я. — И по результатам твоего побега, я так понимаю, возвращаться тебе не хочется?

— Именно так, сэр. Я был бы рад, если бы вы позволили мне остаться с вами. Я правда ничего особо делать не умею, но согласен научиться.

— С чего такое доверие? — удивилась моя спутница.

— Вижу, что вы люди… нормальные.

— А ты? — спросил я. — Я так понимаю, заповедь «не укради» для тебя пустой звук.

— Нет! Нет! — завопил подросток. — Я не воровал. Точнее, не воровал часто. И я могу дать клятву, что ни в коем случае не украду ничего у вас. И не сделаю ничего во вред.

— Что значит «не воровал»? — не поверил я, потому что сам еле отнял у него свою сумку. Да и вообще, на что он тогда жил?

— Я за месяц жизни в Гросане украл всего четыре раза, — принялся скрупулёзно перечислять подросток. — Два раза у воров, один раз украл еду у старушки, но она не бедствовала и всё равно всё не съедала, и последний раз подманил и съел петуха.