Командировка в ад (СИ) - Дроздов Анатолий Федорович - Страница 33

Они обнялись, и из-за этой заминки Несвицкий не сразу обратил внимание на человека, которому стоило уделить внимания больше.

— Ваше высокопревосходительство…

— Тише! — генерал крепко пожал ему руку. — Это в Варягии я при чинах. Здесь — просто господине Светислав Младенович.

— Добро пожаловать домой, брате, — просто ответил Несвицкий, переходя на сербский. — Надолго, осмелюсь спросить?

— До победы, до изгнания оккупантов. Надо же кому-то возглавить сербов и хорватов, координировать действия. У меня бабушка — хорватка, я для них почти свой. Но душой с Србией.

— Хорватам тоже пришло время сбросить германское седло. Так… — Николай задумался. — Надо подумать, где вас разместить. Немцы наверняка узнают, что появился единый центр восстания, и попробуют обстреливать и бомбить.

— Поэтому мы выбрали базу БиоМеда, — с хитринкой ответил генерал. — Я выпотрошил биолога, доставленного Касаткиным-Ростовским. Ученый рассказал, какие там оборудованы подвалы. Без атомной бомбы их не проломить. Верхние этажи расколотили? Расчистим вход в нижние. Найдем и запустим резервный генератор.

— Но не факт, что немцы выжгли всех комаров. Контейнеры и рефрижераторы хранились именно внизу.

— Не волнуйся, Николай Михайлович. Ко мне никакая зараза не пристает. Парней вроде тоже защитил. А если заболеют — вылечим. Ты же здесь? Главное, немцы до конца мая в Високи Планины не сунутся.

«Ты же здесь», повторил про себя Несвицкий. Значит, Младенович рассчитывает на его дальнейшее участие в сербских делах. И не откажешь. Выходит, дал Марине еще одно обещание, которое не в состоянии выполнить.

Генерал отрядил своих людей на разгрузку самолетов и разбор завалов, отказавшись от помощи хорватов. Касаткина-Ростовского по просьбе целителя отпустил. Их ждал долгий разговор — рассказ о том, как князя, первого, получившего иммунитет от сербского гриппа, обследовали в больнице Царицыно словно подопытного кролика. О встрече с Мариной, которую князь едва успокоил, сильно приукрасив жизнь «на курорте» в Сербии. О планах Младеновича.

— Он намерен победить Бундесвер силами партизан? — со скепсисом спросил Николай.

— Нет. Во фронтовых операциях силы несопоставимы. Идея другая. Партизанская борьба сделает для Рейха Сербию непривлекательным куском Балкан. Немцы должны ощутить — им не выгодно дальше удерживать страну.

«Но сколько должно пролиться крови, пока кайзер придет к такому выводу?» — подумал Николай.

В подробности Младенович посвятил на следующий день. Похоже, на нижних уровнях БиоМед люди трудились до рассвета, сумев привести помещения в пристойный вид. Контейнеры с куколками комаров доставили на поверхность и прожарили, чтоб инфицированные насекомые никогда не вылетели.

Кабинет генерала украсила карта Сербии во всю стену с прилегающими странами. Единственный красно-бело-синий флажок воткнулся чуть ниже их городка. Над Белградом и другими основными центрами севера чернели кайзеровские кресты. Большинство земель в центре государства находилось в ведении сербских властей, ранее признававших протекторат. Там еще не вспыхнуло восстание и гремели только отдельные антигерманские акции.

— Я не стратег, брате, — признался Несвицкий. — Но уже немного изучил местных и хорватов. Смотри, к горам юга и юго-запада ведет слишком много дорог. Не перекроем, даже если объединишь под свое начало всех, способных держать винтовку. Одна только смелость против пушек, танков и авиации. Так не победить.

— И не надо, — согласился Младенович. — На равнине и партизанам спрятаться трудно. Там будет сражаться подполье. Как те смельчаки, что подорвали мост через Дунай. Пока немцы будут пытаться взять под контроль равнинную часть страны, закрепимся тут. И начнем кусать. Ты летать не разучился? Или рассчитывал только заведовать партизанским госпиталем?

Последние слова прозвучали вызовом.

— Все мои, кроме Милицы, способны преодолеть в полете не менее двадцати километров, — сообщил Несвицкий, — но боевой авиации конкуренцию не составим.

— Смотря в чем… Во-первых, сохранился самолет, на котором прилетали коммандос. Борис его уже осмотрел — точно такой, как он перегнал в Тавриду. Начинить взрывчаткой, направить в цель, покинув его на безопасном удалении, и один хороший удар с воздуха гарантирован. Князь берется. Кроме того, я привез тебе необычный подарок.

Его можно было бы и правда назвать подарком, а Несвицкий с удовольствием принял бы этот дар. Но сейчас, в начинающейся войне, его использование предполагало риск. Огромный!

С помощью солдат Младеновича Николай достал из упаковки и сложил вместе два крыла, образовавших крепкую и легкую конструкцию.

— Металла в них нет, один только композит. Радар не увидит, — заверил сербский военачальник. — Кроме того, враг может применить тепловизоры. Для скрытных ночных полетов я привез вам особые комбинезоны с термоизоляцией. Примеряй!

— Для начала — крыло.

В прошлой жизни Николаю не приходилось заниматься ни планеризмом, ни дельтапланеризмом. Сунув руки в специальные ремни подобно Икару, Несвицкий неуклюже взмыл вверх. Масса сооружения, навскидку килограмм двенадцать-пятнадцать, позволила поднять его словно обычный груз. Но с какой парусностью! Первый же пойманный порыв ветра опрокинул на спину, Николай едва успел стабилизировать положение, истратив энергии больше, чем за четверть часа обычного движения по воздуху.

Нашел тихое место в десятке метров над землей. Положил крыло на воздух плашмя, параллельно поверхности. И аккуратно двинул вперед.

Случилось настоящее чудо… Ремни, обхватившие плечи и предплечья, натянулись, и крыло мощно потянуло вверх! Чем больше набирал скорость, тем легче было справиться с переменчивыми потоками ветра. А через какое-то время ощутил, наконец, что сил тратится гораздо меньше. В разы. Соответственно, с крылом за спиной и даже с каким-то грузом волхв его уровня преодолеет и шестьдесят, и семьдесят километров! Скрытно пробраться в тыл врага, отдохнуть, набраться сил, преподнести противнику букет неприятностей и точно так же улизнуть… Почему этого сравнительно простого средства не придумали во время войны в Нововарягии?

Ответ прост — в мире волхования все очень консервативно. Прав немецкий целитель, нужно объединяться, обмениваться информацией… Но для начала закончить эту войну.

Заходя на посадку, Несвицкий попытался затормозить, повернув вверх переднюю кромку крыла, но ошибся со скоростью. Его подбросило, подъемная сила планера пропала, и он упал с высоты метров десять, не успев погасить удар волхованием.

— Князь, ты в порядке? — забеспокоился Младенович, подойдя к жертве авиационного происшествия.

— Почти… Больно очень… — прохрипел Несвицкий. — Смрадна курва! Найди, брате, врача, чтоб разложил мне ноги правильно. Буду сращивать переломы.

Серб отдал команду привести медика, но сам явно впал в замешательство.

— Выходит, крыло не слишком пригодно?

— Это я не слишком умелый. Оно не поломалось? Научусь, и другие научатся. Хотя занятия с инструктором не помешали бы.

— Нет у меня инструктора, — развел руки Младенович. — Царь позволил брать только сербских беженцев. А мне нужны связисты, потом — доверенные люди, чтоб отправлять по бановинам и восстанавливать контакты со старыми знакомыми, снайперы, саперы, диверсанты… Для инструктора-планериста места не нашлось.

— Ладно, — криво улыбнувшись через боль, заверил Несвицкий. — Ноги — пустяк. Лишь бы голову не сломать.

Этого Марина ему точно не простит.

11.

Бригадный генерал Шварцкопф невзлюбил Белград с первого дня, когда объезжал на машине и обследовал предложенные здания для временного штаба разведки. Многоэтажная застройка в центре, даже самая современная и приличная, не годилась вовсе, предпочтительным выглядел крупный особняк с куском земли на окраине, чтобы протянуть линии связи, установить антенны для радиоперехвата, разместить обширное хозяйство реферата. Пока еще германские войска сталкивались со стихийным протестом отдельных групп сербов и анархических отрядов бывшей хорватской полиции, но обстановка наверняка изменится. Полевые командиры инсургентов попытаются свести боевиков в организованные соединения. Возможно, кто-то возьмется за координацию сопротивления по всей стране. Эти центры и станут основной мишенью реферата.