"Фантастика 2024-12". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич - Страница 60

Аплодисментов я не дождался, да и не положены они на похоронах и поминках, зато присутствующие остались довольны, что молодой царь был краток, а им бы уже и выпить пора. Виноват, ага, помянуть в бозе почившего государя.

Обратил внимание, что на поминках не было вдовствующей императрицы. Мне говорили, что Александра Федоровна плохо себя чувствует, что она не придет на похороны, но на поминки явится обязательно. А вот, не пришла. Надо бы справиться о здоровье императрицы. Как-никак, она бабушка императора. Впрочем, сам я видел свою «бабушку» всего один раз, в Александровском дворце, да и то, она не удостоила меня ни единым словом. Мазнула взглядом, кивнула, вот и все. Видимо, не очень довольна поступком мужа взять на роль престолонаследника двойника, но промолчала и не стала спорить. Ну, это если она в курсе, конечно.

Поминальный обед длился часа четыре. Выступали, вспоминали и поминали. Жаль, но я не услышал ничего нового. Так или иначе, но выступающие говорили все тоже самое, что уже сказал я. Говорили о выдающейся роли Николая Александровича, сравнивая его с выдающимися предками, о его скромности, о народной любви. Кто-то из присутствующих предложил добавить к имени покойного государя эпитет «Мудрый», на что я благосклонно кивнул, но про себя решил, что «Мудрые» и даже «Вещие» в нашей истории уже были, а Николаю Второму повезло, что его не именовали «Кровавым», как двойника в моей истории. Нет, эпитеты должны появляться во время жизни, а не после смерти. Хотя его и так уже прозвали пророком, или провидцем.

Но все-таки, нужно как-то увековечить память о неродном дедушке. Например, памятник поставить? Так наверняка купечество тряхнет мощной, объявят подписку, да и поставят. Может, приказать выбить медаль или учредить орден святого Николая? Вроде, награда во имя святого покровителя Николая Второго, но все прекрасно поймут, в честь кого. Это как с Санкт-Петербургом или Екатеринбургом. Вроде, названы в честь святых, но все равно все ассоциируют названия городов с конкретными личностями.

Идея с орденом мне понравилась. Решил, что нужно ее обсудить со сведущими людьми. А медаль сам прикажу отчеканить. Серебряную, на ленте российского триколора. На аверсе — портрет покойного императора и его имя, а на реверсе — годы жизни и годы правления. А вот кого этой медалью станем награждать, пока не знаю. Опять ведь первыми награжденными станут царедворцы и чиновники. Ну или Пегову как раз вручить.

Поминки по венценосным особам мало чем отличаются от обычных поминок по простым людям. Разве что — народа побольше, да речи длиннее и витиеватее. А так… Народ, несмотря на рафинированность и аристократизм, потихонечку «надирался», с дальних сторон уже слышался смех, кое-кого пришлось брать под белы ручки, и уводить от греха подальше. Правда, как во времена моего предка Петра Великого, под стол никто не упал и матерные частушки не пел. Впрочем, историки литературы до сих пор спорят — существовали ли во времена Петра частушки? Вот мат, тот существовал.

Как говаривал один мой знакомый — все всегда заканчивается. Мне полагалось первым покинуть свое место, а уже потом должны выйти остальные гости. Правда, кого-то придется выносить, но это издержки, о которых не положено знать широкой публике. Фотографы допускаются на такие мероприятия лишь в начале церемонии, чтобы сделать протокольную съемку, а скрытых камер в этой реальности еще не появилось.

Ещё раз кивнув присутствующим, я подождал, пока прислуга не отодвинет стул, встал.

— Ваше величество, вы не уделите немного времени своей … верноподданной?

Я ещё не успел обернуться, и не знал кто ко мне обращается, но было в голосе нечто такое, отчего у меня мурашки пробежали по спине.

Я медленно обернулся, встретившись с холодным взглядом великой княгини Ольги.

Отметил, что она не обращается ко мне — сын мой, или как-то ещё по-родственному, но и такое обращение соответствует правилам. Все-таки, её сын теперь император, а она только подданная.

— Разумеется, ваше высочество, — поклонился я женщине, что считается моей матерью. Осталось решить, куда нам пойти подальше от любопытных глаз. Мой кабинет далеко, а что тут ещё есть, я даже не знаю. Хоть карту рисуй… Нужно будет вызвать коменданта, чтобы тот познакомил меня с планом дворца, а иначе я так и буду плутать, словно незадачливый грибник. Поймав взглядом кого-то из прислуги, приказал: — Проводите нас в уединенное место.

Кажется, Зимний дворец огромен, но везде толкутся какие-то люди, что-то делают или делают вид, что заняты. Пока мы шли, я снова пожалел, что здесь ещё не изобрели «Яндекс-навигатор». Наконец таки слуга завел нас в какой-то закуток. Оставив дверь слегка открытой, чтобы ни у кого не было соблазна подслушивать, я отошел вглубь комнаты.

— О чём вы хотели говорить? — максимально нейтральным голосом спросил я.

— Нет, — покачала головой великая княгиня. — У меня только один вопрос. Где мой сын? Что с ним?

Какой-нибудь педант бы сказал, что женщина задала не один вопрос, а целых два, но нормальный человек понимает, что это, в сущности, один и тот же вопрос.

По спине вновь пробежал холодок.

Я предполагал, что подобный разговор может случиться, но не так же в лоб. Я предпринял большое усилие над собой, чтобы, во-первых, выдержать нейтральное выражение лица и не выдать своего беспокойства, а во-вторых, не начать озираться по сторонам выискивая подслушивающих недоброжелателей.

Думаю, отыгрывать роль блудного сына изменившегося за время учёбы бессмысленно. А спрашивать — как же вы догадались, просто нелепо. Мать, она мать и есть. Поэтому, я в тон ей ответил:

— Ваш сын жив, но он в очень плохом состоянии. — Подумав, добавил. — Александр Борисович находится в коме.

— Я должна его увидеть, — произнесла она глядя на меня. Женщина была ниже меня, однако складывалось впечатление, что она смотрит снизу вверх.

И уж не знаю в чём дело, может дар еще один прорезался, но я почти физически чувствую, какая тяжесть у неё на душе. Она как и любая мать любит своего сына. Однако, как княгиня, она ни мимикой ни жестом не показала своих истинных чувств.

Железная женщина. Другая бы принялась истерить, кричать и требовать, но мать моего двойника вела себя настолько достойно, что у меня на миг перехватило дух. Понимаю, как ей сейчас нелегко. Да и раньше-то было трудно. Целых два года не получать никаких известий от сына, а потом ее вместе с мужем отправляют в Японию. Спрашивать, как давно она знает, думаю, совершенно неуместно.

Нет, на самом-то деле я мало что понимаю. При всем желании не смогу влезть в шкуру женщины, расставшейся с сыном на два года, мечтающей о встрече и, обнаружившей на его месте двойника.

— Мой сын здесь, в Петербурге? — настаивала великая княгиня. — Я чувствую, что он где-то рядом.

— Ольга Николаевна, а вы не можете подождать до завтра? — поинтересовался я, прикидывая, что надо бы сообщить Кутепову, согласовать с ним визит великой княгини, договориться о проходе в Кресты.

Было ещё два важных вопроса. Что княгиня намерена делать дальше, когда узнала правду. А ещё, не стоит забывать про хранителя последней воли императора. Как я понял ситуацию, он ведь убьёт любого, кто попытается вмешаться…

Великая княгиня вновь покачала головой:

— Нет, ваше величество. Я боюсь, что до утра я просто не доживу. Последнее время я живу лишь на успокоительных лекарствах, да на снотворном. Мне два года говорили, что мой Сашенька где-то в Швеции, или в Швейцарии — путались в ответах, но я знала, что он недалеко. Моему отцу, никогда не удавалось ввести меня в заблуждение своими интригами. Но и выбор у меня был небольшой. Я просто приняла правила игры.

Великая княгиня посмотрела мне в глаза.

— Пожалуйста, — тихонько попросила она.

Наверное, будь я более опытным царем, отказал бы ей, приказал сидеть в комнате, а потом отправляться в Японию, к супругу. С чего бы это ей умирать? Лет ей чуть больше сорока, в моем времени можно ещё ребенка родить, да и здесь женщины в этом возрасте ещё рожают. А коли умрет… Выпьет на сон грядущий не две пилюли снотворного, а штук десять, вот и все. Самоубийство, разумеется, мы не признаем. Не может мать императора покончить с собой, словно забеременевшая гимназистка. Врачи выдадут заключение о смерти в результате инфаркта или инсульта. Что ж, так оно даже и лучше. Мне меньше мороки. Досадно, конечно, что мать юного императора умерла сразу после похорон отца, опять похороны и траур, но переживем… Да о чём я думаю? Когда я успел превратиться в бессердечного политикана? Я только приступил к власти, а уже думаю о таком.