"Фантастика 2024-12". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич - Страница 105

— В своём ли вы… Боюсь, господин Красников, сердцу даже император ничего приказать не может. Если уж ваша жена решила, то даже я сделать ничего не смогу.

Борец тихонько завыл. Кажется, он больше всего боялся услышать именно этот ответ. Я показал Пегову, чтобы тот успокоился и присел на своё место. Затем кивнул солдату в дверях и таким же жестом попросил прикрыть дверь.

— Как вас зовут, простите?

— Александр Петрович, с вашего позволения, — ответил он.

— Александр Петрович, — вкрадчивым тоном произнёс я. — Я не буду вас наказывать за то, что вы едва ли не сорвали концерт. Я понимаю ваше горе, но помочь вам, к сожалению, не могу. Я уверен, что ваша душевная рана затянется, а в вашем сердце появится кто-то ещё. А может быть, и жена одумается сама и решит вернуться к вам. А сейчас присаживайтесь с нами и почтите память моего царствовавшего деда.

Борец поднял на меня глаза и шмыгнул носом. Да уж. А ведь, судя по всему, сильный мужчина. Интересно, до чего любовь может довести даже самых сильных из нас. Я глубоко вздохнул, а затем уселся на место и похлопал ладонью по сиденью рядом с собой. Матушка удивлённо поглядела на меня, но я не обратил внимания. Да, может это и не по чину какому-то там спортсмену рядом с императором сидеть, но я не против. Тем более, что понимаю я его — не простое это испытание.

Наконец, Красников поднялся и, немного помявшись, уселся рядом. Остальное представление мы уже смотрели без неожиданных событий.

Правда несколько раз пытался найти в бинокль свою будущую невесту в зале и не смог найти, хотя и знал где она должна была располагаться. Однако на втором акте я с лёгкостью её нашёл. Как оказалось, она опоздала на первый акт.

Надо будет поинтересоваться у матушки, стоит ли это расценивать как неуважение к моему покойному деду. Так глядишь, и удастся отправить её домой в Баварию. Раз уж я не могу жениться на Марине, то намерен всячески саботировать всякую возможность помолвки с кем-то другим.

Несмотря на мирно прошедший вечер, возвращение во дворец оказалось не столь радужным. Оказалось, что Баварская принцесса опоздала не просто так.

Признаюсь, такого переполоха я никак не ожидал. Царицы, даже будущие — женщины темпераментные и своенравные, но устроить такое… Ох уж и невеста мне досталась, чувствую, весело нам придётся.

Первым делом ко мне прибежали несколько служанок, долго заламывали руки и выбирали слова, пока я на них не прикрикнул, призывая собраться. В итоге из ломаных объяснений удалось выяснить, что моя невеста прознала откуда-то о том, что Анна — дочь Титова, проникала ко мне в спальню, в то время как невеста моя находилась ещё в Баварии. Чем мы там занимались в спальне, она не знала. Однако новость ей очень не понравилась и, решив не разбираться дальше, она вооружилась подручными средствами, а именно метлой, которую достала где-то на территории дворца, и направилась наказывать соперницу.

Анна — девушка благоразумная, поэтому вступать в драку не решилась, стараясь защищаться и сбежать от обезумевшей принцессы. Однако несколько раз получила таки поперёк спины черенком от швабры.

Как позже выяснилось, принцесса долго выспрашивала у слуг и придворных о том, почему это российское законодательство запрещает выпороть дочь чиновника, и долго разорялась о том, что русские большие глупцы, раз приняли такой неудобный закон о вольности дворянства 1762 года.

Когда в итоге смирилась со своим поражением на ниве юриспруденции, то со словами «Как всегда придётся всё делать самой» и вооружилась вышеупомянутой метлой.

Наплевав на этикет, я решил разобраться в вопросе самолично.

Когда я встретился с невестой, та выглядела беззаботно и застенчиво, старательно изображая полевую ромашку. И не скажешь же, что совсем недавно пыталась выяснить, как расправиться с конкуренткой.

— Я слышал недавно у вас была беседа на повышенных тонах с дочерью начальника императорского кабинета, — сдерживая улыбку произнёс я.

— Та, мы не сошлись фо фзглядах, — невозмутимо ответила девушка.

— Смею предположить, что в Баварии принято наказывать таким образом дворян. Видите ли, в России мы стараемся решать вопросы более цивилизованно.

— Исфините, ничего более гуманнофо и подхотящего под руку мне не попалось, — с прежней невозмутимостью ответила принцесса.

Мне хотелось схватиться за голову и сказать что-то из серии «Но вы же принцесса, как вообще такое допустимо», но старался никак не выказывать эмоций. Однако девушка с едва улавливаемой хитринкой в глазах посмотрела на меня.

— Я постараюсь ф скорейшем фремени исучить прафила общения с русскими придфорными. И очень надеюсь, что это случится до того, как мы поженимся.

— Почему это? — удивлённо спросил я.

— Приснаюсь фам, я немного схитрила, в Бафарии тоже не принято наказыфать притфорных, особенно таким позорным образом. Отнако здесь я последовала примеру своей матушки. — она захлопала ресничками, будто вспоминая подробности давней истории. — Отнажды при дфоре прошёл слух, что мой батюшка зафёл себе любофницу, а матушка так расстроилась, что сломала об спину мужа толстую шфабру. Ух, переполоху-то было! Надеюсь, нам с фами ничего потобного не предстоит.

— Да уж, — от такого толстого намёка я едва не поперхнулся. — Смею вас заверить, с дочерью Остапа Петровича — Анной, нас связывает только желание её отца определить её ко двору в качестве фрейлины для не более.

— Ей же лутьше, — хмыкнула принцесса, но я проигнорировал её ремарку.

— И впредь, попрошу вас, прежде чем прибегать к подобным карательным мерам, хотя бы спрашивать у меня.

— И что же, фы мне чистосердечно фо фсём приснаетесь? — удивлённо подняв бровки, спросила девушка.

— Не пристало императору скрывать правду и уклоняться, — прямо ответил я. — Правдивость — одна из главных черт главы государства.

— Я учту это на будущее, — ответила девушка.

— Один только вопрос, — произнёс я. — Кто же вам поведал о таком инциденте и ввёл вас в заблуждение? — спросил я.

— Прошу простить, но сфою агентуру я фыдавать не намерена, — спокойно глядя на меня, ответила девушка.

Наверное, надо будет ввести вот такие маленькие совещания с важными лицами на постоянной, а то слишком уж часто приходится дёргать того же Мезенцева или Кутепова.

В помещении, кроме меня, находилось четверо мужчин: Мезенцев, Кутепов, министр иностранных дел Пылаев, а также военно-морской министр Столетов. Рыжего кота, который спал сейчас в углу кабинета, я решил не выгонять. Мне он не мешает, да и подсказывает мне что-то, этому хвостатому можно верить. Не продаст страну врагам, чего не скажешь о некоторых подданных и союзниках.

Пока мы следили за войной в Европе и ожидали прибытие Судоплатова и конвоируемого его командой Замятина, проблема пришла откуда не ждали. Мало того, что Османская империя принялась задерживать росссийские корабли, так местные законники арестовали корабельные команды, туристов и в принципе любых российских подданных.

— Итак, господа, перейдём к наиболее насущной проблеме. Что там с Османской империей? От представителей той стороны были какие-то пояснения, в связи с чем связана блокировка пролива?

Пылаев покачал головой, остальные сохраняли молчание.

— Ответа от них до сих пор не последовало, коллеги из посольства сами выражают недоумение и беспокойство, действиями их пограничной службы.

— Пограничной службы? — хмыкнул Мезинцев.

— Ну да, — подтвердил Пылаев, — они ведь пока что сами не знают официальную позицию султаната. Их не уведомили, вот и тянут время.

— Пока они тянут, наши суда на приколе, а экипажи в тюрьмах, — хмуро прокомментировал Иосиф Даниилович Столетов.

Я кивнул в знак поддержки слов военно-морского министра.

В срочном порядке потребуйте информацию по данному инциденту, — произнёс я. — Какими угодно эпитетами пользуйтесь, но покажите Османской империи, что мы крайне недовольны таким отношением к нашим гражданам.