Газлайтер. Том 12 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич - Страница 27

— Когда-нибудь я обязательно добавлю в Легион некроманта, — обещаю дурацкой птице. — А потом заставлю тебя закопаться глубоко в землю, как собачьи кости.

Конечно, умертвие нисколько не пугается угрозы. Что неудивительного: у меня не могло бы быть слабовольного главного врага. Только бесстрашная тварь из самого ада…

— Кешечка, иди сюда, мой сладкий! Я тебе клювик почищу! — раздается голос Киры из коридора, и попугай послушно уносится к хозяйке.

Что ж, пора и мне делами заняться. Полтора дня уходит на разъезды по городу. Сначала навещаю Алису с Василисой в «Валентино», чему красавицы-помощницы очень радуются. После корпорации заезжаю в Академию к декану.

— Да-да, Данила Степанович, — кивает Морошкин. — Фирсов уже сообщил о вашем желании закончить учебу экстерном. Я ничего не имею против. Составим расписание экзаменов, и вы будете сдавать их согласно графику.

— Благодарю, господин декан. — Не думал, что выйдет так просто. Спасибо, старому ликвидатору, что позаботился.

На следующий день суматоха перед балом начинается рано вечером. Жены бегают по всему дому в отчаянных поисках сережек или колготок. Даже Лакомка, обычно всегда с лукавой улыбкой, сейчас выглядит сосредоточенной, словно готовится к тяжелому бою. Наконец мои благоверные собираются, нарядные и красивые. Все они одеты в элегантные желто-коричневые платья, оттеняющие их естественную красоту и символизирующие цвета глаз филина, нашей гербовой птицы.

— Мелиндо! — с упреком произносит альва, глянув на мой смокинг. — Почему у тебя красная бутоньерка? Надо желтую! — она моментально формирует в руке желтую розу и заменяет цветок на моем лацкане. — Теперь порядок! — удовлетворенно заявляет альва, улыбаясь.

На балу мы производим фурор. Всё благодаря единому стилевому решению Лакомки. Гости не могут отвести взглядов от стройной фигуры моей главной жены, утонченное желто-коричневое платье подчёркивает каждый изгиб её тела. Пунцовые от восторга Лена, Света и Камила тоже купаются в лучах чужого восхищения.

Что ж, так и задумано. Я вывел своих жен в свет не только для того, чтобы они отдохнули, но и чтобы они ощутили высокое положение нашего рода. Их ослепительный вид и наше уверенное поведение служат напоминанием всем присутствующим о нашей растущей силе и титулованном статусе.

Я же, как обычно, уделяю первоочередное внимание закускам. Заодно поглядываю на гостей, изучая лица. Боярин Бирюзов держится в другой стороне зала, словно бы специально подальше от меня, а рядом с ним возвышается скалой Василий Быков, Грандмастер Камня. Носорог почти не уступает габаритами могучим таврам. Ему чертовски не идет смокинг. Эта гора мышц аутентичнее выглядела бы в шкуре мамонта с дубиной в руке.

— Спаситель, — окликает меня сзади мелодичный голос с требовательными нотками. — Ты подумал о моих словах?

Горнорудова, как всегда, стройна, изящна и юна. Последнее не относится к подкрашенным глазам с жестким блеском. Это точно не глаза молодой девочки.

— Жанна Валерьевна, — любезно целую протянутую руку. — Я всегда думаю о ваших уроках, наставница.

— Я не об этом, спаситель, — поджимает губы баронесса, всё же польщенная. — Что насчет моей Настеньки? Женишься на ней?

— Такие вопросы нельзя решить в одно мгновение, — качаю головой.

— Неужели? А по-моему, со своими женами ты быстро всё решил, — Жанна бросает взгляд на моих благоверных.

— По-моему, вас это никак не касается, — с вежливой улыбкой отвечаю, но баронесса явно уловила красные границы, которые ей не стоит переходить, если не хочет серьёзно поссориться со мной.

— Я лишь привела пример, — отступает Жанна.

Она сбавляет обороты, и дальше мы общаемся на нейтральные темы. Когда баронесса уходит переговорить с другими гостями, на пороге зала возникает гвардеец из моей группы сопровождения. Боец срочно спешит ко мне. Разговаривающая с Меньшиковой Лакомка встревоженно оглядывается на нас, но я подаю ей знак не отвлекаться от княжны и держать марку. Не уходят от моего внимания и злорадные взгляды Быкова с Бирюзовым.

— Проблемы? — коротко спрашиваю гвардейца.

— Большие, шеф. Через одно имение от Сковородщины собралась мощная группировка вассалов Бирюзовых. Пятьсот бойцов, артиллерия, боевые маги.

— Ага, — обдумываю услышанное. — А в Москве разве порядок?

— Нет, — вздыхает гвардеец. — К усадьбе приближается рейдерская группа. Численность неизвестна. Наша гвардия покинула базу, но неизвестно справится ли с угрозой.

— А что Охранка? Как-нибудь реагирует?

— Никаких сообщений от силовиков не было, — качает головой гвардеец. — Прикажите доложить туда обстановку?

— Смысла нет, — качаю головой.

Всё, что успеет сделать Охранка, это звякнуть Бирюзову и сделать ему нагоняй. Но тут еще вопрос, есть ли повод для нагоняя? Война с Хань закончилась, и внутреннее разбирательство между дворянами снова легитимно. А Бирюзов считает себя оскорбленным из-за Сковородщины. Кроме того, даже если Охранка и обругает Бирюзова, он может пойти на риск вызвать ее гнев, лишь бы уничтожить мой род, а там будь что будет.

— Всему роду — боевая готовность, — коротко бросаю гвардейцу и шагаю через зал прямиком к Бирюзову с Быковым. А они уже только и ждут меня. Но чего они никак не ждут — это ухмылки на моем лице.

— Значит, сегодня мы наконец покончим с этим? — бросаю я в лицо боярину.

— Верно, — немного растерянно произносит Бирюзов. — Сейчас мне стоит сказать одно слово — и одновременно штурмуют твой московский дом и Турий Рог. Ты потеряешь весь род за один вечер.

— Быстрее к делу, — прерываю я. — Мне плевать на твои предположения и прогнозы. Раз ты еще не сказал своего дерьмового слова, то надеешься что-то от меня получить. Что именно?

Быков, огромный и грозный, яростно басит, его голос гремит, как раскаты грома:

— Два условия, щенок! Первое — сюда поднимаются твои тавры из группы сопровождения как свидетели! Второе — ты вызываешь меня на Больмганг!

Я удивленно смотрю на гиганта, а потом разражаюсь звонким смехом. Быков и Бирюзов переглядываются, явно не ожидавшие такой реакции.

— Больмганг? «Победитель получает всё»? И ради поединка вы затеяли столько шума? Могли бы просто попросить! — я резко обрываю смех. — Будет вам Больмганг. Недолго, но вам хватит с лихвой.

Значит, эти выродки захотели Больмганг⁈ Что ж, они получат свой «больмганг». А еще перепончатый кулак себе в глотку! Гребаные шантажисты.

Мы втроем с Быковым и Бирюзовым незамедлительно подходим к Стяжкову, который стоит у края банкетного зала, беседуя с группой гостей. Граф замечает наше приближение и отвлекается от разговора.

— Старый друг, — Бирюзов обращается к Юлию. — Будь добр: как хозяин вечера подготовь арену для поединка моего шурина и графа Данилы.

— Вы будете сражаться⁈ — Стяжков с тревогой смотрит на меня, затем мимолетом на Быкова. — Боюсь, этого никакая арена не выдержит. Я распоряжусь устроить ристалище в парке.

— Это отличная идея, — поддерживаю я. — Обожаю свежий воздух. И, граф, сделайте одолжение — не отвлекайте гостей от вашего замечательного вечера. Пусть наше мероприятие пройдет исключительно для своих.

Бирюзов окидывает меня хмурым взглядом, а затем добавляет:

— Юлий, только ты сам с родичами обязательно приходи. И обеспечь надежную охрану.

— Безусловно, — безрадостно роняет Стяжков, еще раз покосившись на меня, словно чего-то ожидая. Мое молчание длится всю долгую паузу, и он уходит, повторив громче: — Безусловно.

Около получаса уходит на подготовку и сборы. За это время я сообщаю женам о готовящейся заварушке и прошу их вызвать к ристалищу всю нашу группу сопровождения. Всё это через мысленные команды. Сам же я двигаюсь в сторону баронессы Горнорудовой. Жанна уже обернулась и, расправив точеные обнаженные плечи, пристально смотрит на меня. Ее недавний собеседник — полноватый господин — резко остается без внимания.